Марк Форстейтер

Даосские притчи

Глава 13

СГЛАЖИВАЯ ПРОТИВОРЕЧИЯ

ФЛЕЙТА НЕБА

Цзы-Ци из Наньго сидел, облокотившись на столик, и дышал, внимая небесам, словно и не помнил себя. Прислуживавший ему Яньчэн Янь почтительно стоял рядом.

— Что я вижу? — воскликнул Яньчэн. — Как же такое может быть?

Тело — как высохшее дерево, с

ердце — как остывший пепел.

Тот, кто сидит ныне передо мной, —

не тот, кто сидел здесь прежде!

— Ты хорошо сказал, Янь! — похвалил Цзы-Ци. — Ныне я похоронил себя. Понимаешь ли ты, что это такое? Ты, верно, слышал флейту человека, но не слыхал еще флейты земли. И даже если ты внимал флейте земли, ты не слыхал еще флейты Неба.

— Объясни, что это значит, учитель! — попросил Яньчэн.

— Великое Единое выдыхает воздух, зовущийся ветром, — отвечал Цзы-Ци. — Он пребывает в покое, но иной раз приходит в движение, и тогда вся тьма отверстий откликается ему. Разве не слышал ты его громоподобного пения? Вздымающиеся гребни гор, дупла исполинских деревьев в сотню обхватов — как нос, рот и уши, как горлышко сосуда, как винная чаша, как ступка, как омут, как лужа. Наполнит их ветер — и они завоют, закричат, заплачут, застонут, залают. Могучие деревья завывают грозно: у-у-у! А молодые деревца стонут им вслед: а-а-а! При слабом ветре — гармония малая, при сильном ветре — гармония великая. Но стихнет вихрь, и все отверстия замолкают. Не так ли раскачиваются и шумят под ветром деревья?

— Значит, флейта земли — вся тьма земных отверстий, — сказал ученик. — Флейта человека — полая бамбуковая трубка с дырочками. Но что же такое флейта Неба?

— Десять тысяч разных голосов! — воскликнул Цзы-Ци. — Кто же это такой, кто позволяет им быть такими, как они есть, и петь так, как им поется?

ПРЕДЕЛ ЗНАНИЯ

Люди древности в своих знаниях достигли предела. Чего же они достигли? Они знали, что изначально вещи не существуют, — вот предел, вот вся бездна смысла, и добавить к этому нечего.

Те, кто шел за ними, считали, что вещи существуют, но нет границ между вещами.

Те, кто шел потом, считали, что границы между вещами существуют, но никакая вещь не может быть «этим» или «тем».

Противопоставление «этого» и «того» — вот причина затемнения Дао. А когда Дао нанесен ущерб, возникает любовная привязанность.

Действительно ли в мире Дао понесло ущерб и возникла любовная привязанность, или ничего этого не было?

СПОКОЙСТВИЕ РАЗУМА

Если вы следуете за своими сложившимися взглядами, как за наставником, то кто среди людей не будет иметь наставника? Почему таким наставником может быть только тот, кто умеет делать выбор в соответствии со своими убеждениями? Ведь и невежда способен поступать так же.

Рассуждать об истине и лжи, прежде чем появится ясное понимание их природы, все равно что говорить: «Я сегодня отправился в город, а пришел туда вчера»! Это значит объявлять существующим то, чего нет. А как несуществующее сделать существующим, не знал даже великий Юй, мудрейший из императоров. Я же и подавно знать о том не могу.

Речь — это не просто выдыхание воздуха. Говорящему есть что сказать, однако то, что говорит он, крайне неопределенно. Говорим ли мы что-нибудь? Или мы на самом деле ничего не говорим? Считают, что человеческая речь отлична от щебета птенца. Есть ли тут отличие? Или отличия нет?

Отчего так затемнено Дао, что существуют истинное и ложное? Почему так невнятна речь, что существуют правда и обман? Как можем мы утверждать существование чего-то такого, чего не может быть? Дао затемняется человеческими пристрастиями, речь становится невнятной из-за цветистости. И вот уже возникают «правильное» и «неправильное», и то, что одни объявляют правдой, другие начисто отрицают. Но вместо того, чтобы принимать то, что другие отрицают, и отрицать то что они провозглашают, лучше прийти к прозрению.

Каждая вещь в мире есть «то», и каждая вещь в мире есть «это». Каждый знает то, что доступно ему, и не видит того, что доступно другому. Вот почему говорится: «То рождается из этого, а это сообразуется с тем». Оттого ли утверждают, что «то» и «это» возникают одновременно. Следовательно, в рождении мы умираем; возможное невозможно, а невозможное возможно; говоря «да», мы говорим «нет», а говоря «нет», говорим «да». Посему мудрец не делает этих различий, но смотрит на все в свете Небес и лишь следует этому.

Всякое «это» есть также «то», а всякое «то» есть также «это». Там говорят «так» и «не так», имея свою точку зрения, и здесь говорят «так» и «не так», тоже имея свою точку зрения. Но существует ли в действительности «это» и «то» или такого различия вовсе не существует? Там, где «это» и «то» еще не противостоят друг другу, находится Ось Пути. Постигнув эту ось в центре мирового круговорота, мы обретаем способность бесконечных превращений: и наши «да», и наши «нет» неисчерпаемы. Вот почему сказано: нет ничего лучше, чем прийти к прозрению.

НЕБЕСНАЯ КЛАДОВАЯ

Великий Путь неназываем.

Великое доказательство бессловесно.

Великая человечность нечеловечна.

Великая честность не блюдет приличий.

Великая храбрость не горит отвагой.

Путь, проявивший себя, перестает быть Путем.

Речь, ставшая словом, не выражает правды.

Человечность, которая всегда добра, не свершит добро.

Показная честность не внушает доверия.

Храбрость, не знающая удержу, не приносит победы.

Все эти пять вещей закруглены и обтекаемы, как шар, но могут вдруг обрести острые углы.

Знать, как остановиться на незнаемом, — это и есть совершенство. Кто же знает бессловесное доказательство и неизъяснимый Путь? Вот что такое, если кто-нибудь способен это знать, Небесная Кладовая. Добавляй в нее — и она не переполнится. Черпай из нее — и она не оскудеет, и неведомо, почему это так. Сие зовется потаенным светом.

ЕДИНСТВО ВСЕГО СУЩЕГО

Возможным называют то, что кажется возможным,

а невозможным — то, что кажется невозможным.

Дорога появляется, когда ее протопчут люди.

Вещи становятся такими, какие они есть, когда

им дают названия.

Каковы же они? Они такие, какие есть.

Почему они не таковы ? Они не таковы потому,

что такими не являются.

Каждой вещи изначально свойственно особое качество, и каждая вещь изначально имеет свои возмож-

ности. Нет вещи, которая была бы лишена присущих ей качеств и возможностей. Посему, если кто-то произвольно противопоставляет прокаженного красавице Сиши, былинку — столбу, а благородство — подлости, то пусть собирает все это воедино.

Их разделение — это их созидание,

их созидание — это их разрушение.

Но все вещи — рождающиеся и погибающие — друг друга проницают и сходятся воедино.

Только человек, постигший правду до конца, знает, что все приходит к одному. Он не прибегает к частным суждениям, но оставляет все сущее на обычном месте. Обычное определяется полезным, полезное — проникновением в суть вещей, а проникновение — доступным. Как только мы приходим к доступному, нам уже нет нужды идти далеко. Тут наши утверждения исчерпывают себя. Остановиться на этом и не знать, почему так происходит, — вот это и значит пребывать в Дао.

«ТРИ МЕРЫ ЖЕЛУДЕЙ ПОУТРУ»

Пытаться уразуметь Единое и не знать, что все едино, называется «три меры желудей поутру».

Что это значит?

Жил-был один человек, содержавший в доме обезьян, и вот этот человек как-то сказал своим обезьянам:

— Утром дам вам три меры желудей, а вечером — четыре.

Обезьяны рассердились. Тогда он сказал:

— Ладно, я дам вам утром четыре меры, а вечером — три. 

И все обезьяны обрадовались.

Вот так этот человек по поведению обезьян узнал, как нужно действовать, не поступаясь ни формой, ни существом дела. Он следовал тому, что есть.

Посему мудрый приводит к согласию утверждение и отрицание и пребывает в центре Небесного Круга. Это называется «идти двумя путями сразу».

СПОРЩИК

Хуэй Ши день за днем упражнялся в спорах, но прослыл выдающимся человеком только среди любителей спорить. Однако же сам он считал свои рассуждения непревзойденными в целом мире и говорил: «Что может быть возвышеннее между Небом и Землей? Я утверждаю начало Ян и не следую старинным заветам». Он принимал за истину все, что противоречило людским мнениям, и хотел приобрести славу непобедимого спорщика. Вот почему в мире не любили его.

Слабый духом и сильный лишь с виду, он шел кружными путями. Если посмотреть на достижения Хуэй Ши, исходя из Пути Неба и Земли, то они окажутся сродни потугам комара или мошки. Чем он мог быть полезен другим?

Те, кто добились совершенства в одном ремесле, все же заслуживают уважения. О таких говорят: «Если бы он ценил Дао больше, он бы почти постиг правду». Но Хуэй Ши не мог этим удовлетвориться, он рассуждал обо всем подряд, а в итоге приобрел лишь известность умелого спорщика.

Как жаль, что Хуэй Ши впустую растратил талант и гнался за соблазнами света, не умея сдержать себя. Он презрел свой голос ради пустого эха и свою тень ценил больше собственного тела! Как это прискорбно!

СЛЕДОВАТЬ ДАННОМУ

Истинно мудрый презирает блеск изощренных речей. Он не придумывает истины, а оставляет все вещи на их обычном месте. Вот это и называется «осветить вещи светочем разума».

Предположим, я высказываю суждение о чем-то и не знаю, следует ли его определять как «истинное» или как «неистинное». Если мы объединим «истинное» и «неистинное» в одну категорию, то исчезнет всякое отличие от иного суждения.

Воспользуюсь одним примером. Положим, есть «начало» и есть «то, что еще не начало быть началом». Положим, есть «бытие» и есть «небытие». Тогда есть «то, что еще не есть бытие» и есть «то, что еще не есть то, что еще не есть бытие». Внезапно мы приходим к «небытию» и не знаем, что же на самом деле существует: «бытие» или «небытие»?

А что до меня, то я, несомненно, что-то сказал, но так и не знаю, сказал ли я в конце концов что-нибудь, или же я на самом деле ничего не сказал?

В целом мире нет ничего больше кончика осенней паутинки, а великая гора Тайшань мала. Никто не прожил больше умершего младенца. Небо и Земля живут вместе со мной, вся тьма вещей составляет со мной одно.

Коль скоро мы составляем одно — что еще тут можно сказать? Но уж коли мы заговорили об одном, то можно ли обойтись без слов? Единое и слова о нем составляют два, а два и одно составляют три. Начиная отсюда, даже искуснейший математик не доберется до конца чисел, что уж говорить об обыкновенном человеке! Даже идя от несуществующего к существующему, мы должны считать до трех. Что уж говорить, когда мы пойдем от существующего к существующему! Но не будем делать этого. Будем следовать данному, и не более того.

БЫТИЕ НЕБЫТИЯ

Свет спросил Небытие: . 

— Ты есть или тебя нет? Небытие не ответило.

Свет вгляделся пристально в его облик — такой темный, такой пустой! Целый день смотри на него — и не увидишь, слушай его — и не услышишь, хватай его — и не поймаешь.

— Вот совершенство! — воскликнул Свет. — Кто из нас может достичь этого? Я могу не быть, но не могу не быть даже в своем отсутствии. А вот оно дошло до этого. Как же ему такое удалось?

ПРОСТОЕ И ЧИСТОЕ

Если тело не отдыхает от напряжения, оно изнашивается. Если дух вечно в заботах, он увядает.

Вода по природе своей такова, что, если ее не мутить, она сама по себе станет чистой; если ее не взбалтывать, она сама по себе станет ровной. Но если создать преграду ее течению, она никогда не будет чиста. В этом вода являет образ Небесного Совершенства. Посему говорится:

Быть чистым и ни с чем не смешиваться,

быть спокойным и не изменять своему покою,

быть безмятежным и несуетным,

действовать, как Небо действует, —

вот путь питания духа.

Тот, кто обладает мечом из страны Гань или Юэ, хранит его в ларце и пользуется им с крайней осмотрительностью, ибо такой меч высоко ценится в мире. А духовная сила наполняет вселенную, нигде не встречая преград. Вверху она достигает неба, внизу охватывает землю, вскармливает все сущее и не имеет образа.

Ее следует назвать «единой с верховным предком».

Идя путем Чистоты,

вечно пребываешь в духе. :

Будь в нем, не теряй его вовек,

храни Великое Единство в себе.

Когда духовная сила едина, она проницает все сущее,

сообразуясь с Небесным порядком. В народе говорят: «Обыкновенный человек ценит выгоду, честный человек ценит славу, достойный муж ценит возвышенные помыслы, но истинный мудрец ценит духовную силу». Когда говорят, что духовная сила «проста», это означает, что она ни с чем не смешивается. А когда говорят, что духовное начало есть «чистота», это означает, что оно не имеет изъяна. Тот, кто стяжал простое и чистое, тот достоин называться Настоящим человеком.