Марк Форстейтер

Даосские притчи

14

РАСТОПИТЬ СНЕГ, СКОЛОТЬ ЛЕД

Шестнадцатой главе своего изложения книги Чжуан-цзы я дал название «Ищущий». В ней повествуется о Наньжун Гу, ученике, пришедшем в школу Лао-цзы, чтобы найти Дао. Посвятив десять дней очистительным размышлениям, он заходит в тупик и обращается к Лао-цзы за помощью.

— Ты хочешь знать о том, как сберегать свою жизнь?— ответил Лао-цзы. — Способен ли ты охватить единое и не терять его? Можешь ли ты, не прибегая к гаданию на панцирях черепах и стеблях трав, узнавать о будущем счастье или несчастье? Умеешь ли ты останавливаться ? Способен ли все отринуть ? Можешь ли оставить людей и искать самого себя? Можешь ли уйти от всего ? Можешь ли быть совершенно непосредственным? Можешь ли стать младенцем? Ведь младенец кричит целыми днями и не хрипнет — таков предел гармонии. Он целыми днями сжимает кулачки — и ничего не хватает — такова всеобщая полнота жизненных свойств. Он целый день смотрит и не мигает — такова его несвязанность внешним. Он идет, сам не зная куда; останавливается, сам не зная почему. Он ускользает от всех вещей и плывет вместе с переменами. Таков путь сбережения жизни.

— Значит, таковы свойства совершенного человека ? — спросил Наньжун Гу.

— Нет, это еще не все, — ответил Лао-цзы. — Таковы лишь способности к тому, что мы называем «растопить снег, сколоть лед». Совершенный человек кормится от Земли и радуется Небу, он не будет беспокоиться вместе с другими о выгоде или убытках, не будет вместе с другими удивляться, не будет вместе с другими строить планы, не будет вместе с другими вершить дела. Он уходит, не прилагая усилий, он приходит, не теряя безмятежности. Вот что такое путь сбережения жизни.

Человек рождается с тем, что даосы называют «разумом Дао», однако в дальнейшем этот великий разум подменяется обычным человеческим разумом. Прежде чем найти разум Дао, нужно «растопить снег, сколоть лед», то есть избавиться от всех идей, принципов, понятий, навязанных нам обществом и обстоятельствами и угнездившихся в нашем подсознании. Мы привыкли воспринимать мир как совокупность контрастов (таких, как бедность и богатство, любовь и ненависть, здоровье и болезнь) и при этом стремиться к одному и всячески избегать другого. Даос же воспринимает мир как единое целое, в котором все эти мнимые противоположности суть не что иное, как проявления взаимодействия Инь и Ян.

Разум Дао не склонен к аналитическому мышлению. Подобно самому Дао, он не принимает ни той, ни другой стороны, не вступает в борьбу, а позволяет событиям совершаться естественным образом. Стремясь объединить противоположности и прийти к синтезу, он терпеливо наблюдает явления в их развитии. Разум Дао полностью открыт.

Такой путь — путь невмешательства — называется у вэй (недеяние). Вот иероглиф, обозначающий у вэй:

У вэй

Путь у вэй не означает избегания действия как такового. Недеяние основано на понимании того, что естественные процессы происходят без воздействий извне, и всякая попытка ускорить их только нарушит естественный ход развития.

«Настоящий Человек» следует принципу недеяния, воздерживаясь как от преждевременных, так и от запоздалых действий и совершая лишь те, которые соответствуют моменту. Действие совершается, когда оно необходимо. Необходимость естественным образом дополняет спонтанность. Моделью поведения «Настоящему Человеку» служат Небо и Земля, совершающие только необходимое. Чжуан-цзы говорит об этом так:

Для меня настоящее счастье — недеяние, а толпа считает это мучением. Поэтому сказано: «Высшее счастье — отсутствие счастья. Высшая слава — отсутствие славы».

Хотя в мире в конце концов нельзя установить, где истина, а где ложь, в Недеянии можно определить истинное и ложное. Высшее счастье — это сама жизнь, и только Недеяние позволяет достичь его.

Попробую сказать об этом. Небо благодаря Недеянию становится чистым; Земля благодаря Недеянию становится покойной. Когда Недеяние Неба пребывает в согласии с Недеянием Земли, свершаются превращения всех вещей. Неразличимое, смутное — неведомо откуда исходит! Смутное, необозримое — лишенное образа!

Все сущее в своем великом изобилии произрастает из Недеяния. Поэтому сказано: «Небо и Земля ничего не делают, но не остается ничего несделанного». Кто же среди людей способен претворить Недеяние?

«Настоящий Человек» доверяет Вселенной и вверяет ей свою жизнь. Он не стремится навязать миру свою волю, мгновенно осуществить все свои желания. И смерть для него не есть небытие, ибо, умирая, человек возвращается в изначальную пустоту и воссоединяется с Дао. Более того, «Настоящий Человек» способен возвратиться к пустоте Дао уже при жизни. Найдя этот путь, он непосредственно воспринимает силу Дао уже в своей повседневной жизни.

Вот как об этом говорится в книге «Дао Дэ Цзин»:

Нужно сделать свое сердце предельно беспристрастным, твердо сохранять покой, и тогда все вещи будут изменяться сами собой, а нам останется лишь созерцать их возвращение.

Поддерживая пустоту в себе и вокруг себя, истинный человек впускает в себя Землю и Небо, о которых император Вэнь писал:

Небо уменьшает полное и увеличивает пустое.

Земля ниспровергает полное и восполняет пустое.

Так проявляется циклическое взаимодействие Инь и Ян, заполняющих и опустошающих попеременно все сущее.

«Настоящий Человек» должен стараться сохранить свой изначальный разум, данный ему от рождения, чтобы тот служил ему безупречным зеркалом. В нем все отражается как в прозрачной воде чистейшего горного озера, когда кругом ни ветерка, а небо свободно от туч. Все, что происходит, отражается в нем, но ничто не удерживается. Когда птицы летят по небу, озеро отражает их, а когда птицы опускаются на воду и плывут по ней, отражения уже не различить. У воды нет никакого желания отражать деревья, облака или птиц, но у нее нет выбора. И поскольку она не стремится удержать в себе ни один из образов, она остается в полном покое и всякий раз возвращается к первозданной чистоте.

«Настоящий Человек» полагается на разум Дао, а не на человеческий разум. Но это требует дисциплины и терпеливого обучения. Чтобы обратиться к разуму Дао, необходимо восстановить это изначальное «зеркало» в его совершенной чистоте, то есть преобразовать сложившееся мировоззрение, а это подчас нелегко.

Человеческий разум занят мирскими делами, он рационален и объективен, он анализирует, проводит различия, выделяет противоположности. Его привычки основаны на наших желаниях, на потребности искать удовольствия и избегать боли. Человеческий разум делит окружающий мир на «приятное» и «неприятное» и пребывает в уверенности, что такого рода разделение соответствует истине.

Анализируя жизнь, человеческий разум делает вывод: она коротка и скоротечна, не дает никаких гарантий безопасности, полна тревог и забот и неизбежно заканчивается смертью. Обычный человек воспринимает жизнь как некий набор случайностей — этакую лотерею, лишенную всякой логики и смысла. Томас Гоббс говорил: «Жизнь отвратительна, груба и коротка». Из этой посылки человеческий разум делает вывод: раз уж жизнь коротка, за нее нужно держаться что есть силы и нужно стараться растянуть до предела этот небольшой период времени, отведенный нам на Земле; поскольку жизнь очень хрупка, нужно оградить себя от опасности, а для этого нужно иметь деньги, вещи и крышу над головой; поскольку жизнь неотвратимо заканчивается смертью, нужно оставить после себя наследие, будь то слава или потомство.

Сознавая, что физическая смерть неизбежна, мы обращаемся к религиозным верованиям, обещающим бессмертие души. Чтобы продлить жизнь, мы стремимся обрести здоровье, но даже ради здоровья не можем отказаться от таких небезопасных удовольствий, как курение, пьянство и наркотики. Человеческий разум противоречит сам себе, постоянно колеблется между надеждой и страхом.

Человеческий разум — это не только тот тип мышления, который мы сами вырабатываем в ходе жизни, но и те стереотипы, которые навязывают нам другие люди, общество, средства массовой информации. Он слагается из опыта поколений, передается нам от родителей, чьи представления о мире мы порой воспринимаем как свои собственные.

Чжуан-цзы и другие даосские мудрецы полагали, что те дороги, которые кажутся самыми проторенными, на деле оказываются самыми скользкими и обманчивыми. Подражая поведению других, мы теряем свой собственный путь; следуя внешним образцам, мы можем полностью потерять себя.

В соответствии с даосскими представлениями человек должен сам стать творцом своей жизни, сознавая, что он волен придать ей самый естественный, а значит, и самый прекрасный облик. Многим из нас хотелось бы обрести шанс заново и самостоятельно сделать то, что до нас уже сделали другие — и сделали, по нашему мнению, крайне неудачно.

Такой творческий подход к преобразованию самого себя позволяет нам самостоятельно исследовать свои проблемы и понять, какие изменения необходимо внести в наши тело и разум, чтобы обнаружился наш истинный облик, свободный от всего наносного.

В основе многих наших проблем лежат ложные суждения о мире, сложившиеся в результате невежества или самообмана. Наши суждения зависят от состояния ума. Изменив образ мышления, мы можем изменить и свои суждения о мире, а в результате изменится и вся наша жизнь.

Разумеется, подобные изменения не происходят сразу и никто не требует от человека в одну минуту изменить свое мировоззрение, складывавшееся годами. Восприятие мира — это не столько философия, сколько привычка, во многом такая же, как привычки тела. Избавление от вредных привычек — нелегкая задача. Но нам необходимо научиться смотреть на мир ясным взором, не затуманенным сиюминутными потребностями эго, искажающими наше восприятие.

Чтобы выносить правильные суждения, нужно отличать то, что думаем и чувствуем мы сами, от того, что думали и чувствовали те, кто повлиял на наше формирование. И прежде всего нужно научиться отличать истинные ценности от ложных. В этом — начало мудрости. Это единственный способ избавиться от образа мышления, обусловленного невежеством и соображениями сиюминутной выгоды.

Разум Дао — совершенное зеркало. В нем нет иллюзий. Оно отражает все, но ничего не удерживает, и когда предмет удаляется от него, изображение в зеркале исчезает.

Человеческий разум устроен иначе. Он подобен кривому зеркалу, отражения в котором искажены потребностями и эмоциями. Когда предметы исчезают из поля зрения, такое зеркало пытается удержать в себе их отражения. Человеческий разум цепляется за прошлое.

Если мы сможем избавиться от застывших идей и мнений и возродить в себе разум Дао, мы станем подобны «Настоящим Людям», о которых писал Чжуан-цзы.

Безмятежность и покой, пустота и неделание — это равновесие Неба и Земли, сущность Пути и его силы. Мудрый обретает в них успокоение. Будучи покоен, он уравновешен и нескован. Будучи уравновешенным и нескованным, он безмятежен. Л если он уравновешен и нескован, то —

Заботы и тревоги в него не войдут,

духовные болезни в него не проникнут.

Стало быть, его жизненная сила пребывает в целости и его дух не терпит ущерба. Посему говорится: «В жизни мудрец идет вместе с Небом, в смерти он превращается вместе с вещами, в покое он причастен к силе Инь, в деянии причастен к силе Ян».

Ради личной выгоды других не опередит;

избегая несчастья, не сделает первый шаг.

Лишь испытав воздействие, откликнется,

лишь подвергшись натиску, подвинется.

 Лишь по необходимости берется за дело.

Отвергает знания и доводы,

а внемлет лишь истине Небес.

И следовательно, он

не знает гнева Небес,

не ведает бремени вещей,

не навлекает на себя неприязнь людей,

не подвергается преследованиям духов.

Его жизнь — как плавание по водам,

его смерть — как отдохновение.

Он свободен от суетных мыслей,

он не строит планов и расчетов.

Он просветлен, хоть и не озабочен чистотою духа, я

Он всем внушает доверие, хоть не дает обещаний, Он спит без сновидений ,

и пробуждается, не ведая тревог.

Его дух чист и нежен,

его душа ничем не отягощена.

В покое и безмятежности соединяется он с Небесным Совершенством.

Подражая древним мудрецам, мы перестаем отличать Дао Вселенной от Дао, пребывающего в нас самих. Мы объединяемся с высшей силой, позволяя ей действовать через нас. Сохраняя ощущение единства внешнего и внутреннего Дао, мы легко и естественно проходим жизненный путь.

Следовать Дао — значит находить удовольствие не только в удовлетворении сиюминутных потребностей, но и в самом опыте проживания всех сторон жизни — работы, игры, воспитания детей, отношений с друзьями и любимыми, духовной жизни, искусства. Постоянный контакт с вечно изменчивым началом жизни позволяет нам обрести целостность, не достижимую иными путями.

Даосы считали, что «Настоящий Человек» может обрести на этом пути бессмертие, постигнув тайну мироздания, применив ее к собственной жизни и пробудив в себе способности, которые покажутся обычному человеку невероятными. Вот в каких фантастических образах Чжуан-цзы описывает «бессмертных»:

Далеко-далеко, на горе Гуишань, живут божественные люди. Кожа их бела и чиста, как заледенелый снег, телом они нежны, как юные девушки. Они не едят зерна, вдыхают ветер и пьют росу. Они ездят в облачных колесницах, запряженных драконами, и в странствиях своих уносятся за пределы четырех морей. Их дух покоен и холоден как лед, так что ничто живое не терпит урона и земля родит в изобилии.

Для нас — скептиков, воспитанных на прозаичных представлениях о мире, — мысль о том, чтобы стать бессмертным и летать в поднебесье, звучит как красивая аллегория. Мы не можем не сомневаться в истинности подобных описаний. Но вступить на путь Дао, да и любой другой духовный путь, мешают нам сомнения совсем иного рода — куда более глубокие и серьезные.

Сомнения — вот основное препятствие на пути к обретению разума Дао. В отличие от «Настоящего Человека», большинство из нас утратили веру в себя и Вселенную, предоставили сомнениям взять верх над верой. И все же из этого правила бывают исключения.