Притчи человечества |
|||||
|
Общество изучения Ки - Москва , основатель - Мастер Коити Тохэй (10-й дан Айкидо) Син Син Тойцу сайт http://ki-moscow.narod.ru объединения души и тела Ки-Айкидо, Ки-Класс - тренировки, обучение, занятия в Москве |
|||||
|
|
|||||
В основе иудаизма лежит глубокая религиозность и этическая идея. Её исходная точка — единство человеческого рода, поэтому все отдельные индивиды в нравственном отношении равны между собой. Не раса и не происхождение обуславливают различия между людьми и народами, а участие нравственных сил в их жизни. Строго последовательный монотеизм приводит к признанию единства всего мироздания, которое обязано своим существованием воле Бога. Вместе с единством Бога иудаизм подчёркивает и Его бестелесность. Бог не в природе, то есть не является одной из её сил, Он над природой — как её создатель, хранитель и властитель.
Иудаизм — это религия еврейского народа. Откровение, в результате которого Моисей получил Закон (Завет) на горе Синай около 1250 г. до н. э., является продолжением Союза, заключённого Богом с Авраамом несколькими столетиями ранее (около 1850 г. до н. э.).
Иудаизм неотделим от Истории, которая выступает как движение человечества, направляемое Богом. История есть не что иное, как реализация Божественного плана Творения: согласно иудаизму, человек должен своими действиями очистить мир, чтобы Бог мог присутствовать в нём.
Доктрина иудаизма заключается в том, что Бог един, всемогущ и вечен. Он создал мир. Человек не способен познать Бога, кроме как в той мере, в какой Бог являет Себя. Или, точнее, воля Божья проявляется, когда Он вдохновляет других людей, которые говорят от Его имени и являются Его пророками. Таким образом, Бог руководит бесконечным движением человечества, однако Он оставляет каждому человеку свободу воли. Божий Закон не насаждается силой, но тот, кто не соблюдает его, понесёт наказание за это.
Целью иудаизма является царство мира и справедливости, которое установится под водительством человека -Мессии, избранного Богом и являющегося потомком царя Давида. Человечество будет жить в изобилии, и еврейский народ дождётся конца своего изгнания: он вернётся на Святую Землю и покаянием избавится от своих прегрешений. Весь мир признает Бога и примет его власть.
В религиозном отношении, в отношениях Бога и человека иудаизм выдвинул мало догматических принципов. Вера не играет значительной роли. Гораздо важнее намерения и нравственные поступки, так как в древнее время верили в существование Бога. Как особенное предписание вера нигде не предписывается, она лишь предполагается. Иудаизм требует любви к Богу и доверия к Нему. Бог свят, и поэтому выставляется новое требование жизни — святость, В этот закон святости включены принципы нравственности и религиозной чистоты: уважение к родителям, почитание субботнего отдыха, отрицание идолопоклонства, забота обо всех неимущих, для чего оставляется известная часть полевых продуктов, уважение к чужой собственности. Сюда же относится воздержание от лжи, в особенности от ложной клятвы; запрещение проклинать кого бы то ни было, даже если он и не может слышать этого; запрещение ставить западню кому бы то ни было; строгое и справедливое применение закона по отношению к бедным. Запрещается порочить людей, оставаться пассивным, если кому-нибудь угрожает опасность, таить вражду на ближнего и так далее.
Взаимодействие Бога с человеческой историей изложено в Библии (Ветхом Завете) — книге, написанной людьми самых разных эпох, но вдохновлённых Самим Богом. Первая её часть, составляющая ядро, есть собственно Завет. Она включает в себя пять книг (отсюда и название — Пятикнижие) и была непосредственно продиктована Моисею Богом. Тора — это договор между Богом и еврейским народом, определяющий взаимные обязательства.
Наиболее известным и наиболее важным местом в Ветхом Завете являются «Десять заповедей». Они даны в 20 главе Исхода — второй книги Пятикнижия:
1. «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства. Да не будет у тебя других Богов пред лицем Моим».
2. «Не делай себе кумира... Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог-ревнитель, наказывающий... ненавидящих меня и творящий милость... любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои».
3. «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно; ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно».
4. «Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай и делай всякие дела твои; а день шестой — суббота — Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришелец, который в жилищах твоих. Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и всё, что в них; а в день седьмой отдыхал. Посему благословил Господь день субботний и освятил его».
5. «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле...»
6. «Не убивай».
7. «Не прелюбодействуй».
8. «Не кради».
9. «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего».
10. «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего».
Помимо Пятикнижия еврейская Библия содержит восемь книг пророков и одиннадцать книг Писания — всего двадцать четыре книги.
Двадцать четыре книги еврейской Библии включают: 5 книг Пятикнижия (Тора): Бытие — где описывается Сотворение мира, Потоп, история Авраама, Исаака и Иакова до смерти последнего в Египте; Исход — где рассказывается как еврейский народ освободился от египетского рабства под водительством Моисея; Левит — где содержится изложение закона и ритуальных предписаний, данных Богом Моисею; Числа — где излагается история двенадцати племён Израилевых в пустыне, перед приходом в Святую Землю; Второзаконие — где содержится повторение Закона и призыв к его соблюдению;
8 книг Пророков (Невиим): книга Иешуа (Иисуса Навина), книга Судей, книга Самуила, книга Царств, книги Исайи, Иеремии, Иезекииля и 12-ти «малых» Пророков. В них неразрывно переплетены история и мораль;
11 книг Писаний (Ктувим), или агиографий: Псалтирь, книга Иова, книга Притчей Соломоновых, книга Руфь, книга Песни Песней Соломона, Экклезиаст, книга Плач Иеремии, книга Эсфирь, книга Даниила, книга Ездры, книга Неемии и, наконец, Паралипоменон (Хроники).
Несколько неопределённый характер текстов Торы с самого начала требовал разъяснений относительно способа применения Закона в различных жизненных ситуациях. В результате возникла так называемая «устная Тора», которая является частью иудаизма. С течением времени комментарии «устной Торы» стали столь многочисленны, что во II в. н. э. раввин (27) Иегуда в целях их сохранения предпринял труд по изложению их в письменном виде. Эта «устная Тора», с тех пор ставшая письменной, называется Мишна. В ней рассматриваются как конкретные вопросы — сельское хозяйство, семейная жизнь, уголовное и гражданское право, так и религиозные темы — молитвы, праздники, храмовые службы и условия ритуальной чистоты.
В то же время Мишна сама носит синтетический характер, и раввины дополнили её множеством других комментариев, так называемых «Гемарра». То, что называется Талмудом, представляет собой совокупность Мишны и комментариев к ней.
Помимо Талмуда существует ещё несколько текстов различного значения:
27) Раввин, равви, рабби — учитель, наставник.
Галаха, которая позволяет адаптировать правила к условиям современной жизни. В традиционном иудаизме все аспекты жизни ритуализированы галахическими предписаниями, начиная с пробуждения и первой утренней молитвы и заканчивая последней молитвой перед отходом ко сну. Пища, занятия, поступки —- всё это разделено на разрешённое и неразрешённое («мутар» и «асур»); обязательное и необязательное («хайиав» и «патут»); священное и мирское («кодеш» и «хол»). Иудей, соблюдающий традицию, крайне скрупулёзен в выполнении своих галахических обязанностей, то есть точен в том, что касается положенного времени и способа соблюдения заповедей;
Агада, которая является сборником моральных и поучительных текстов образовательного характера;
Мидраш — комментарий к Торе, не носящий юридического характера;
Каббала, представляющая собой не столько отдельную книгу, сколько течение мысли, возникшее, по-видимому, в Вавилоне, и оттуда перешедшее в Испанию и Германию в XIII в. В ней Тора интерпретируется символическим и мистическим образом. Наиболее известной книгой, вышедшей из Каббалы, является «Зогар», или «Книга Великолепия».
Согласно Каббале, Бог не есть существо, отношение которого к видимому миру и к человеку может быть понято посредством логики. Бог скорее находится в постоянном общении со вселенной и с человеком. Между Творцом и Творением существует взаимодействие. Молитвы и религиозные церемонии — не аллегории разума, не философские формулы, но символы выражения человеческой души в её настроениях.
Учение об «Эн-Соф» («Без Конца», Бесконечное) стоит в центре каббалистического учения. Бог есть та бесконечная, неограниченная субстанция, которой нельзя приписывать никаких атрибутов. Он может быть определён только отрицательно — как «Эн-Соф». Всякое позитивное определение, по существу своему, имеет ограничивающее значение. Богу не могут быть приписаны ни воля, ни намерение, ни мысль, ни слово, ни действие. К Нему не применимо также понятие перемены или изменения, ибо в Нём нет никаких границ.
С психологией Каббалы теснейшим образом связано учение о перевоплощении или переселении души, которому Каббала придаёт особое значение. Для того, чтобы душа спокойно могла вернуться к своему источнику, она должна предварительно достигнуть полного развития всех своих задатков в земной жизни. Если она не выполнила этого условия в течение одной жизни, она должна начать всё с самого начала в другом теле, пока положенная ей задача не будет выполнена.
Учитывая, что история иудаизма насчитывает более 3000 лет, трудно назвать удивительным то, что в его недрах происходили значительные перемены, часто приводящие к образованию движений и сект. Остановимся на некоторых более значительных течениях.
Около 150 г. до н. э. возникли три направления в иудаизме, которые просуществовали до начала 80-х годов н. э.: фарисеи, саддукеи и ессеи. Первые две секты были религиозно-политического толка, третья — чисто религиозного.
Согласно одному талмудическому источнику, секта саддукеев возникла следующим образом, у одного известного в те времена мудреца Антигона Сохоского было два ученика. Учитель однажды сказал им следующее: «Не будьте, как рабы, служащие своему господину в расчете получить за это вознаграждение, а будьте, как рабы, служащие своему господину (из любви) без расчёта получить вознаграждение». Ученики поняли учителя будто бы в том смысле, что никакое вознаграждение не ожидает человека за гробом за добрые дела и что, следовательно, человеку ничего не остается, как заботиться лишь о своём земном благополучии, как это и делали саддукеи, которые отличались богатством и роскошным образом жизни. Саддукеи сосредоточили в своих руках военную и административную власть в государстве. По своему официальному положению они не могли не сталкиваться с иноземными элементами и потому были в значительной степени захвачены эллинизмом.
Фарисеи являлись представителями древнего, традиционного иудаизма. Евангелие же говорит о фарисеях как о евреях, которые много знали и много говорили об этом, но в практической, обыденной жизни не использовали эти знания, не претворяли их в жизнь.
Фарисеи в большинстве своём состояли из людей, вышедших из глубины народной массы и поднявшихся на её поверхность лишь благодаря своему умственному развитию.
Различия фарисеев и саддукеев в следующем:
1. Вера в бессмертие души и воскресение мёртвых признавалась фарисеями, но отрицалась саддукеями.
2. Саддукеи отрицали существование ангелов как индивидуализированных сил.
3. Разногласия в понимании свободы воли и предопределения. Фарисеи ставили всё в зависимость от Бога и судьбы и учили, что хотя человеку и предоставлена свобода выбора между честными и нечестными поступками, но и в этом существует предопределение судьбы. Саддукеи же совершенно отрицали судьбу и утверждали, что Бог не имеет никакого влияния на человеческие деяния — ни на злые, ни на добрые. Выбор между добром и злом полностью предоставлен свободной воле человека. Эго противоречие и являлось главным камнем преткновения различных мировоззрений трёх еврейских сект.
Совершенно ушедшие от жизни и склонные к мистицизму ессеи полностью отдавались воле Божьей; саддукеи, привыкшие властвовать и властью упражнявшие свою волю, приписывали всё этой последней. Фарисеи же, держась золотой середины, стремились к примирению обоих принципов. Их воззрение, усвоенное Талмудом, нашло отражение в следующем выражении: «Всё в руках Божьих, кроме страха Божьего», то есть хотя все жизненные события определяются Промыслом Божьим, но в сфере нравственных или безнравственных деяний человеку предоставляется полная свобода. Фарисеи также претендовали на толкование учения согласно правилам логики — по их мнению, надлежало не слепо повиноваться неисследованному закону, а применять Тору в смысле, доступном пониманию человеческого разума.
Ессеи считали религию — как принцип нравственной святости и чистоты — важнейшей задачей жизни. Они требовали для молитвы соответствующего настроения. В правилах жизни ессейской общины сказывалось известное отвращение и презрение к земной жизни. Одним из важных моментов их духовной практики был религиозный экстаз. У них бытовало представление об извечном существовании души и определение тела как темницы (тюрьмы) души. Ессеи были не политической партией, как саддукеи и фарисеи, а религиозным сообществом («школой», по Флавию), обладавшим стройной организацией. Во главе их стояли старшины, которых слушались беспрекословно. Вступившие в орден получали три знака — топор, передник и белую ткань как знак чистоты. Каждый вступающий должен быть предварительно подвергнуться в течение года известному искусу. Лишь после этого срока он допускался к омовениям. Затем следовали ещё два года искуса, после чего кандидат произносил клятву и допускался к общим трапезам. В своей клятве каждый неофит обязывался к безусловной откровенности по отношению к членам школы и строгому сохранению в тайне учения и всех обрядов. Имущество членов ордена было общим.
Чувственные удовольствия ессеи отвергали как греховные. Принципами добродетели у них считались умеренность и отсутствие страстей, особенно гнева. Пищу и питьё они употребляли только для утоления голода и жажды.
У ессеев помимо Библии были ещё другие книги, которые они скрывали от прочих. Вероятно, это были духовные и этические сочинения, откуда они черпали свои знания о том, что полезно для души и тела: о целебной силе растений и свойствах камней. Большую роль играло в этих книгах учение об ангелах. Каждый новый ученик школы должен был дать клятву, что сохранит в тайне доверенные ему имена ангелов. Ессеи стремились к достижению Святого Духа путём благочестивой жизни и изменённого состояния сознания (экстаза), веря, что обладают пророческим даром.
Считается, что ессеи во многом подготовили приход христианства.
Позже, в VIII в.н. э., появились караимы, которые в наше время имеют небольшое количество приверженцев. Движение караимов возникло в Багдаде и получило широкое распространение в XI в. в Персии, а впоследствии — в Средиземноморье, Крыму, Литве и Польше.
Их религиозное своеобразие основывается на отрицании устной традиции раввинов, а, следовательно, Мишны и Талмуда. Караимы с максималистской строгостью интерпретируют Библейский Завет. Они допускают смешение молочных продуктов и мяса в пище, не носят талисманов, снимают обувь прежде, чем войти в синагогу, имеют несколько отличающийся календарь, где время их религиозных праздников сдвинуто по отношению к традиционным, и так далее.
В конце 30-х годов XVIII в. в Подолии (на границе с Бессарабией) возникло новое религиозно-мистическое движение, не имевшее аналогов по своему размаху за всё время существования иудаизма. Оно стало называться хасидизмом (буквально — «учение благочестия»).
Начало этому важному в истории иудаизма движению было положено рабби Исраэлем бен Элиезаром, прозванным Бештом, соединявшим в себе восторженное религиозное чувство, одухотворённое мистической экзальтацией, с глубоким знанием психологии и настроений народных масс. В течение весьма короткого времени хасидское движение охватило еврейское население Подолии, Волыни, Галиции, Украины, а затем с необыкновенной быстротой распространилось по Литве, Белоруссии, Румынии и Венгрии.
Своим необыкновенным успехом хасидизм в значительной мере обязан тому, что его основатель Баал Шем Тов сумел придать практический характер своему учению, метафизическими основами которого были религиозный пантеизм и признание непрерывного взаимодействия между человеком и Богом, а также сумел найти для своей системы форму, в полной мере отвечавшую принципам демократизации иудаизма — построения религии на началах сердечной, интимной привязанности человека к Богу и оптимистического отношения к жизни и людям. Сущность его учения сводилась к религиозному пантеизму.
В корне «учения благочестия» лежит идея, что мир есть не эманация Божества (как говорит учение Каббалы), а лишь проявление Божества. Из этого вытекают следующие принципы;
1. Добро и зло. Раз в мире есть только Божество, то ничто не может считаться абсолютным злом. Зло представляет особую, временную форму проявления Божества; самостоятельно зла в самом себе нет.
2. Грех и благочестие. Всякий человек, как бы низко он ни пал, всегда в состоянии подняться до Божества, ибо ничто и никто не может быть абсолютно плохим. Бог присутствует в плохом человеке так же, как и в праведнике.
3. Служение Богу. Цель человеческой жизни состоит в слиянии с Божеством — Источником жизни. Человек должен стремиться к познанию Божественной тайны, которая есть чувство слияния с Божеством, после всех объяснений остающееся столь же непонятным человеку, не испытавшему этого чувства, как слепому — цвета.
Слияние человека с Божеством достигается не путём изучения Закона, доступного лишь немногим, а путём восторженной молитвы, при которой человек чувствует себя слитым с Источником — Божеством.
Эта истинная цель существования человека достигается также путём исполнения заповедей, причём верующий должен обращать внимание не на обрядовую скурпулёзность, а на то, чтобы исполнение каждой заповеди сопровождалось восторженностью и было проникнуто религиозным чувством.
Но не только молитвой и исполнением заповедей достигается высшая цель существования человека, она требует непрерывного служения Богу всей жизнью. Раз всякий жизненный акт есть проявление Божества, то человек обязан жить таким образом, чтобы и земные его дела превращались в Божественные. Это достигается посредством сосредоточения всех мыслей и чувств на Боге и сведения к Нему всех жизненных явлений.
4. Пути служения. Аскетизм, как и страх Божий, суть менее совершенные пути служения Богу, чем бодрое и радостное служение Ему, исполненное ответственного взгляда на жизнь и людей.
5. Грешник не должен скорбеть о прошлом, ибо следует радоваться тому, что в его душе зазвучал небесный глас, призывающий его к раскаянию. Следует вообще относиться к грешнику как к праведнику, ибо такое отношение возбуждает добрые чувства в людях, заставляя их возвышаться до Бога.
В настоящее время хасидизм совершенно потерял свой сектанский характер и как равноправный член вошёл в ортодоксальный иудаизм.
Молодой человек спросил старого раввина: «Мы слышали, что в прошлом, в старые золотые дни, люди, бывало, видели Бога своими собственными глазами, люди, бывало, встречались с Богом. Бог, бывало, ходил по земле. Бог, бывало, называл людей по их именам. Бог был очень близко. Что же случилось теперь? Почему мы не можем видеть Его? Почему Он прячется? Куда Он ушёл? Почему Он забыл землю? Почему Он больше не ходит по земле? Почему Он больше не поддерживает за руку людей, спотыкающихся во тьме? Раньше Он, бывало, делал это».
Старый раввин посмотрел на ученика и сказал: «Сын мой, Он и сейчас там, где был, но люди забыли, как склоняться так низко, чтобы увидеть Его».
Весь мир был потрясён и очарован чудом Исхода. Имя Моисея было у всех на устах. Дошла весть о великом чуде и до мудрого царя Арабистана. Призвал царь лучшего живописца и повелел ему отправиться к Моисею, написать и доставить облик его. Когда художник возвратился, царь собрал всех мудрецов своих, искусных в науке физиогномики, и предложил им по облику определить характер Моисея, свойства, наклонности, привычки, и в чём таится чудесная сила его.
— Государь! — ответили мудрецы. — Облик этот принадлежит человеку жестокому, высокомерному, жадному к наживе, одержимому властолюбием и всеми пороками, какие существуют на свете.
Возмутили царя эти слова.
— Как! — воскликнул он. — Возможно ли, чтобы таким был человек, дивные подвиги которого гремят по всему миру?!
Пошёл спор между художником и мудрецами. Художник утверждал, что облик Моисея написан им вполне точно, а мудрецы настаивали, что натура Моисея определена ими по этому изображению безошибочно.
Мудрый царь Арабистана решил сам узнать, кто из спорящих прав, и лично отправился в стан Израилев.
При первом же взгляде царь убедился, что облик Моисея изображён художником безукоризненно. Войдя в шатёр человека Божьего, преклонил царь колено, поклонился до земли и рассказал о споре между художником и мудрецами.
— Сначала, прежде чем я увидел твоё лицо, — сказал царь, — я подумал: должно быть, художник плохо написал облик твой, ибо мудрецы мои в науке физиогномики люди весьма опытные. Ныне же убеждаюсь, что это люди совершенно ничтожные и что суетна и ничтожна мудрость их.
— Нет, — ответил Моисей, — это не так: и художник, и физиогномисты — люди весьма искусные; и тот, и другие правы. Да будет ведомо тебе, что все пороки, о которых говорили мудрецы, действительно присущи мне были от природы, и, быть может, ещё и в большей степени, нежели это определено ими по облику моему. Но долгими и напряжёнными усилиями воли боролся я с пороками моими, пересиливал и подавлял их в себе, пока всё противоположное им не стало второй натурой моей. И в этом —- высшая гордость моя.
Однажды, сидя в саду, Давид увидел, как шершень пожирал паука.
— Что за прок в этих тварях Твоих, Господи? — сказал он. — Шершень портит соты, и сам ничего не производит полезного; паук целый год ткёт, а одеться не во что.
— Давид! — отвечал Творец. — Ты издеваешься над творениями Моими? Придёт время, и ты нуждаться будешь в них.
Спасаясь от преследования Саула, скрылся Давид в пещере. Послал Господь паука, и тот заткал паутиной вход в пещеру. Пришёл Саул и видит: вход паутиной заткан.
И удалился, не входя в пещеру.
Выйдя из своего убежища и увидев, в чём дело, Давид был готов расцеловать паука.
— Благословен, -- сказал он, -- Создавший тебя, благословен будь и ты!
После этого случая узнал Давид, что Саул расположился на холме Гахила, и пошёл в то место. Саул спал в шатре. И тут же лежал Авенир, военачальник Саула. Авенир был роста исполинского и телом своим занимал всё пространство вдоль шатра так, что голова его была у одного входа в шатёр, а ноги достигали противоположного. Когда явился Давид, Авенир лежал, держа ноги согнутыми в коленях, и Давид прошёл под коленями его, а в ту минуту, когда Давид, с копьём Саула и сосудом с водой, собирался уходить, Авенир вдруг начал выпрямлять ноги, как две гигантские колоды, опуская их над Давидом.
Воззвал Давид к Господу:
— Боже мой! Боже мой! Для чего Ты оставил меня? Навёл Господь шершня на Авенира; ужаленный исполин снова согнул ноги — и Давид мог свободно выйти из шатра.
И воспел Давид хвалу Господу.
Шли дорогой три странника. Наступил канун субботы. Сговорившись, странники спрятали бывшие при них деньги. В полночь один из них встал и, взяв деньги, запрятал их в другое место. В исходе субботнего дня пошли странники взять деньги и, не найдя их, начали обвинять друг друга в краже. Решили пойти на суд к Соломону.
Выслушав рассказ странников, Соломон предложил им за решением явиться на другой день, а сам стал придумывать, каким образом обнаружить вора, заставив его самого уличить себя. Когда странники явились на суд, Соломон обратился к ним с такими словами:
— Слышал я о вас, что вы — люди просвещённые, мудрые и в делах спорных опытные, и я прошу вас рассудить дело, с которым обратился ко мне один царь.
В стране этого царя росли в соседстве юноша и девушка. Полюбили они друг друга, и сказал юноша девушке: «Поклянись мне в том, что не станешь ничьей женой, пока я не дам на то своё согласие». Девушка поклялась. Через некоторое время её обручили с другим человеком. После венца, когда молодые остались наедине, невеста заявила жениху: «Я не могу сделаться твоей женой до тех пор, пока не пойду к первому жениху моему, которому я поклялась, и не получу его согласия на это».
Придя к первому жениху, она сказала: «Возьми с меня большой выкуп серебром и золотом и разреши мне стать женой того, с кем меня повенчали». «Так как ты осталась верна клятве своей, — ответил тот, — я не возьму никакого выкупа. Иди, ты свободна». А молодому мужу, который был тут же, он сказал: «Радуйся в мире доле своей».
На обратном пути на них напали разбойники. Среди разбойников был один старик, который, не довольствуясь награбленными деньгами и украшениями, потребовал любовных ласк от молодой женщины. «Позволь мне, — взмолилась она, обращаясь к разбойнику, — рассказать об одном случае из моей жизни». И она рассказала историю своего первого сватовства и то, как поступили оба жениха её. «Подумай же, —- прибавила она в заключение, — тот юноша, который имел все права на меня, преодолел свою страсть и не дотронулся до меня. Тебе, человеку старому, тем более следует обуздать себя. Оставь себе всё серебро и золото, только освободи меня с мужем моим».
Выслушав рассказ её, разбойник поднял глаза к небу и, глубоко раскаявшись в том, что он — стоящий на краю могилы — намеревался сделать, не только отпустил молодую чету на свободу, но и возвратил все отнятые у них деньги и драгоценности до последней мелочи.
— Царь, — прибавил Соломон, — в стране которого произошёл этот случай, спрашивает меня, кто из замешанных в этой истории заслуживает высшей похвалы? И вот, я вас прошу помочь мне рассудить это дело.
— Государь, — ответил один из странников, — по-моему, высшей похвалы заслуживает невеста, оставшаяся верной своей клятве.
Второй сказал:
— Высшей похвалы достоин молодой муж, который сумел удержаться от искушения и не дотронулся до неё, прежде чем первый жених не освободил её от клятвы.
— Это что! — воскликнул третий из странников. — Более всего я удивляюсь разбойнику: подумайте только —- мало того, что он пленницы не тронул — деньги, все деньги, которые уже были у него в руках, обратно отдал!..
И сказал царь Соломон:
— Этот последний с таким восторгом говорит о деньгах, которых он и не видел даже, а только слышал о них; как же он был способен поступить с теми деньгами, которые очутились в его руках?
Однажды случилось так: царевич своим дурным поведением разгневал отца. И уж так он повёл себя неделикатно, так не по-царски, что отцу пришлось изгнать его из королевства.
Царь думал, что сын раскается, попросит прощения и вернётся обратно, А царевич просто исчез. Он не пытался искать связи с отцом. Можно было подумать, что он только и ждал — как бы сбежать из царства, как бы сбежать от дворца и от отца. Он бродил поблизости от царства, связался с компанией пьяниц, картёжников и проституток — худшим сбродом, какой только можно найти. Он стал одним из них, но не только — постепенно он стал их вожаком.
Прошло много лет. Отец всё старел и старел и всё тревожился о благополучии своего единственного сына. Видя приближающуюся смерть, он послал одного из самых умных своих министров вернуть сына обратно.
Министр отправился в роскошной золотой карете, с множеством слуг. На некотором расстоянии от лагеря оборванцев была раскинута величественная золотая палатка. Министр послал гонца к царевичу, сам же не стал себя утруждать. Он остался вне лагеря: войти туда было ниже его достоинства. Нищий лагерь — немыслимо было войти в эту грязную дыру, в которой жил царевич и эти падшие люди. Министр пытался найти контакт с царевичем, но общение было невозможно: расстояние уж слишком велико. Так ничего у него не получилось, и он вернулся обратно.
Тоща послали другого, более мужественного. Он был отважен, он понял причину неудачи первого посланца: первый министр не мог общаться. И он поступил по-другому: он отправился одетый, как простолюдин, и без всяких слуг. Он просто понял — и смешался с этой компанией. Он стал у них своим; и постепенно, мало-помалу, ему самому полюбилась их свобода. Во дворце было, как в тюрьме: никакой свободы. А здесь каждый был абсолютно свободен. Никто никому не мешал, каждый был предоставлен сам себе.
Второй министр тоже не выполнил поручения: он сам больше не вернулся во дворец дать отчёт царю. Царь очень обеспокоился. Казалось, ничего нельзя сделать. Он обратился с просьбой к третьему министру, не только мужественному, но и мудрому. Эго была последняя попытка.
Третий министр попросил трёхмесячный отпуск, чтобы подготовиться. Только тогда, мол, не раньше, он сможет отправиться в путь. Царь спросил: «К чему ты собираешься готовиться?» Он ответил: «К тому, чтобы помнить себя». И ему был дан трёхмесячный отпуск. Он отправился к Мастеру, чтобы достигнуть большей полноты сознания. Вести себя так, как первый министр, было абсолютно бессмысленно; общение было невозможно. Второй поступил лучше, но тоже потерпел неудачу: не сумел помнить себя. Поэтому он сказал Мастеру: «Помоги мне, чтобы я мог помнить себя и помнить, что я пришёл из дворца, чтобы выполнить очень важное поручение».
Три месяца прошли в обучении. Затем он отправился. Он повёл себя так же, как второй. Оделся простолюдином и отправился к ним пьяницей. Но он только сделал вид: на самом деле он не был пьяницей. И он жил со всей этой честной компанией, делая вид, что он пьяница, делая вид, что он картёжник, и даже делая вид, что влюбился в проститутку. Но всё это была видимость — на самом деле он действовал. И постоянно, как подводное течение, он спрашивал себя: «Кто я? Зачем я пришёл сюда? Для чего?» Он наблюдал себя. Он был наблюдатель. И добился, чего хотел.
Однажды стояли музыканты и играли на своих инструментах, сопровождая игру пением. Под их музыку, в такт со звуками и аккордами, танцевала, маршировала и двигалась масса людей.
Один глухой от рождения смотрел на всё это зрелище и дивился. Он спрашивал себя: «Что это значит? Неужели потому только, что те люди проделывают со своими инструментами разные штуки, наклоняют их то туда, то сюда, поднимают, опускают и тому подобное, вся эта толпа людей дурачится, прыгает, производит разные странные телодвижения и вообще приходит в такой азарт?»
Для глухого человека всё это зрелище было неразрешимым вопросом, потому что ему недоставало слуха, и вследствие этого для него было непостижимо то восторженное движущее чувство, которое пробуждается в нормальном человеке звуками музыки.
Однажды царь объявил придворным о предстоящем обеде, на который он их приглашал. При этом, однако, царь не объявил, когда именно этот обед состоится, а просил их быть наготове по первому зову. Одни из придворных, более умные, подумали, что у царя недостатка времени на приготовления к обеду не бывает, а потому они могут быть позваны ежечасно. На этом основании, не откладывая ни минуты, они позаботились о том, чтобы предстать к царскому обеду в приличном виде. Другие же, менее умные, рассудили, что обеда без особых приготовлений не бывает, а потому они ещё успеют позаботиться о своём костюме. Между тем, приглашение последовало совершенно неожиданно,
Первые обрадовались своей предусмотрительности и явились к царю в подобающем виде, за что были допущены к обеду. Вторые же были вынуждены явиться в неприличном виде, и в наказание за это им оставалось только глядеть на то, как другие обедают.
Некий могущественный царь построил громаднейший дворец с бесчисленным множеством комнат, расположенных так, что одна находилась внутри другой, по форме концентрических квадратов. Сообщались между собою комнаты дверьми, которые находились в одном продольном направлении и приходились одна против другой так, что через них, когда они были открыты, можно было видеть всё убранство комнат внутри. Царь обыкновенно сидел в самом отдалённом внутреннем покое, далеко от зрителей.
Когда постройка этого волшебного дворца была окончена, царь созвал всех своих вельмож и приближённых для осмотра чудного здания. Но как только они собрались и остановились в первых наружных дверях, закрылись все двери, все входы и выходы дворца — и гости увидели перед собой лишь ряд стен, за которыми ничего не было видно. И стояли они долго, дивясь сему странному зрелищу. Тогда вышел к ним сын царский и сказал: «Разве вы не знаете, что мой отец — величайший из мудрецов и обладает всевозможными искусствами волшебства? Так знайте же, что никакого дворца тут нет, а всё это — лишь обман зрения, мираж. Перед вами — открытое со всех сторон место, незастроенное и незагороженное; перед вами же и отец мой, великий царь, которого вы не видите только потому, что вы очарованы его волшебством и ваши глаза покрыты как бы пеленой. И такова уж ваша доля — видеть разные дворцы, стены, картины, вещи там, где нет никого и ничего, кроме самого царя. Таков и видимый мир. Всё, что мы видим, есть сплошной мираж, один только оптический обман. Вне и кроме Бога нет ничего; вся видимая материя — только одно из Его проявлений, это волшебная одежда, через которую мы Его постигаем, но которая на самом деле не существует».
Некий ремесленник очень возлюбил своего царя и, чтобы быть к нему ближе, нанялся истопником во дворец. Чтобы непрестанно наслаждаться лицезрением любимого царя, он проделал отверстие в стене, отделявшей доступную ему комнату от недоступного царского кабинета, и через это отверстие тайно любовался своим кумиром.
Однажды царский сын за какую-то оплошность в разговоре впал Б немилость и был заключён в ту же комнату, где сидел истопник. Тоскуя по своему отцу, царевич выпросил позволения у истопника уступить ему отверстие и отводил себе душу тем, что хоть издали смотрел на своего отца. Тогда истопник сказал ему: «Горе тебе! Я, человек простой и бедный, не могу быть допущен к царю и вынужден любоваться им издали и через маленькое отверстие. Ты же, человек умный и воспитанный, способный заседать в царском совете и постоянно нужный царю, теперь обречён на ту же участь лишь потому, что не сумел вести себя хорошо и внимательнее взвешивать свои слова перед царём. Послушайся меня: исправь своё поведение — и ты всегда будешь восседать возле царя!»
К одному хасидскому мастеру пришёл человек и спросил: «Что мне следует делать, чтобы стать мудрым?» Учитель ответил: «Выйди и постой там». А на улице шёл дождь. И человек удивился: «Как это может помочь мне? Но кто знает, всё может быть...» Он вышел из дома и встал там, а дождь лил и лил. Человек полностью промок, вода проникла под одежду. Через десять минут он вернулся и сказал: «Я постоял там, что теперь?»
Цадик (28) спросил его: «Что случилось? Когда вы там стояли, дано ли вам было какое-нибудь открытие?»
Человек ответил: «Открытие? Я просто думал, что выгляжу, как дурак!»
Мастер сказал: «Это великое открытие! Это начало мудрости! Теперь вы можете начинать, Вы на правильной дороге. Если вы знаете, что вы дурак, то изменение уже началось».
28) Цадик — учитель.
Однажды к раввину Нафтали постучали. Нафтали открыл дверь и, по своему обыкновению, спросил: «Ты зачем пришёл?» Человек ответил: «Я пришёл учиться у тебя», Нафтали захлопнул дверь и сказал: «Поищи другое место. Я не учитель. Найдёшь себе другого, с кем изучать Писание». «Но почему же? — спросила Нафтали его жена. — Почему ты его прогнал? Он производит впечатление искренне жаждущего». Нафтали ответил: «Те, кто интересуется изучением Писания, по большей части, глупы. Они хотят "спрятаться"».
На другой день постучал другой человек. Нафтали открыл дверь и спросил: «Почему ты здесь? Чего тебе надо?» Тот ответил: «Я пришёл, чтобы рядом с вами научиться служить человечеству». «Проваливай, —- сказал Нафтали. — Ты ошибся дверью».
Жена была поражена: «Он же не просил изучать с ним Писание. Из него получился бы великий преобразователь общества или что-то подобное. Он хотел служить человечеству. Такая чистая, верующая душа. Почему ты отказал ему?» «Тот, кто не знает сам себя, — сказал Нафтали, — не может никому служить. От его служения — в итоге — одно несчастье».
На третий день постучал ещё один человек. Нафтали открыл дверь и спросил: «А тебе чего?» Тот сказал: «Я очень глуп. Нельзя ли мне немного помочь избавиться от этого?» Нафтали поцеловал его и сказал: «Входи. Я жду тебя».
У великого хасидского мастера всегда лежала книга рядом. И он не разрешал никому смотреть в неё. Когда никого не было рядом, он закрывал окна и двери, и люди думали: «Теперь он читает». А когда кто-то был, он откладывал книгу в сторону. И запрещал касаться её. И, конечно, все заинтересовались.
Когда он умер, первое, что сделали ученики, — они забыли о старом Мастере: он был мёртв, и никто не мог запретить им — они бросились к книге; она, должно быть, содержала нечто значительное, Но они очень расстроились. Лишь одна страница была исписана, остальные — пусты. И на этой странице было лишь одно предложение, которое гласило: «Когда вы можете сделать различие между оболочкой и содержимым — вы становитесь мудрым».
Однажды раввин Хаим из Занса стоял у окна и смотрел на улицу. Увидев прохожего, он постучал в окно и сделал ему знак войти в дом. Когда тот вошёл в комнату, раввин Хаим спросил:
— Скажи мне, если ты найдёшь кошелек с золотыми, вернёшь ли ты его хозяину?
- Раввин, — ответил тот, — если бы я знал, кто хозяин, я бы вернул кошелёк, не колеблясь ни минуты.
— Ты дурак, — сказал раввин из Занса.
Затем он вернулся к окну, позвал другого прохожего и задал ему тот же вопрос.
— Я не такой дурак, чтобы отдавать кошелёк с деньгами, который я нашёл, — ответил тот.
- Ты нехороший, — сказал раввин из Занса и позвал третьего.
Тот ответил на вопрос так:
- Раввин, откуда мне знать, каким я буду, когда найду кошелёк, и удастся ли мне оградить себя от злой воли? Может быть, она возобладает надо мной, и я присвою себе то, что принадлежит другому. Но, может быть, Бог — да будет Он благословен! — поможет мне справиться, и я верну то, что нашёл, законному владельцу!
— Это хорошие слова! — воскликнул цадик. - - Ты истинный мудрец,
Моисей, странствуя по пустыне, услышал, как один пастух молился Богу. «О Господи, — говорил пастух, — как бы мне встретиться с Тобой и сделаться Твоим рабом! С какой радостью я обувал бы Тебя, мыл бы Твои ноги и целовал бы их, расчёсывал бы Тебе волосы, стирал бы Тебе одежду, убирал бы Твоё жилище и приносил бы Тебе молока от моего стада!»
Услыхал такие слова Моисей, рассердился на пастуха и сказал: «Ты богохульник, у Бога нет тела. Ему не нужно ни одежды, ни жилища, ни прислуги. Ты дурно говоришь». И пастух опечалился. Не мог он представить себе Бога без тела и без телесных нужд, и не мог он молиться и служить Богу, и пришёл в отчаяние. Тогда Бог сказал Моисею: «Зачем ты отогнал от Меня верного раба Моего? У всякого человека свои мысли и свои речи. Что для одного нехорошо, то для другого хорошо. Что для тебя — яд, то для другого — мёд сладкий. Слова ничего не значат. Я вижу сердце того, кто ко мне обращается».
Некто, имея сад, засаженный аллеями смоковниц, яблоней и гранатовых деревьев, сдал его арендатору. Придя туда через некоторое время, он нашёл сад совершенно запущенным, заросшим терновником. Позвал он людей, чтобы вырубить терновник, но в это время среди колючих зарослей заметил пышно цветущую розу, издававшую упоительное благоухание. И он сказал: «Ради одной этой розы я готов оставить всё в саду нетронутым».
Шли одним путём зрячий и слепой. И сказал зрячий слепому:
— Когда мы войдём в дом, ты зажжёшь свечу и посветишь мне.
— Помилуй, друг! — возразил слепой. — Когда мы были в пути, ты был единственной поддержкой мне; ты указывал мне дорогу, пока мы дошли до дома, а теперь ты мне, слепому, говоришь, чтобы я светил тебе!
— Я для того говорю это, — ответил зрячий, — чтобы дать тебе возможность хотя бы чем-нибудь вознаградить меня за услуги, оказанные тебе мною.
У царя был советник, которого царь отличал особым благоволением.
— Проси, что дать тебе, — сказал ему однажды царь.
Подумал советник царский: «Если попрошу серебра и золота, царь даст мне; он в этом мне не откажет. Попрошу я лучше царевну в невесты: вместе с нею придёт и всё остальное»,
На вопрос: «Куда идёшь ты, учитель?» — Гиллень иногда отвечал: «Иду подкрепить себя пищей и этим оказать радушный приём моему гостю». — «Какой же это гость ежедневно бывает у тебя в доме?» — «А бедная душа — разве не тот же гость в нашем теле? Сегодня она здесь, а завтра, глядишь, и нет её».
- Учитель, благослови нас! — стали просить ученики.
— Да будет воля Господня, — произнёс раввин Иоханан, — чтобы страх перед Богом был так же силён в вас, как страх перед людьми!
— И этого достаточно, Учитель?
— О, дал бы только Бог! Вы знаете — совершающий преступление повторяет одно: «Только бы никто не заметил сделанного мною!»
Молодой раввин жаловался раввину из Ризхина: «В часы, когда я посвящаю себя занятиям, я чувствую жизнь и свет, но как только я оставляю их, все уходит. Что мне делать?»
Раввин из Ризхина ответил: «Ты подобен человеку, пробирающемуся через лес тёмной ночью: какое-то Бремя другой человек с лампой сопровождает его, но на перекрёстке они расстаются и первому приходится нащупывать путь одному. Вот если бы у тебя был свой свет, ты не боялся бы никакой темноты».
В Ропшице — городе, где жил раввин Нафтали — у тех богатых людей, чьи дома стояли отдельно или на окраине города, был обычай нанимать человека, чтобы тот присматривал по ночам за их собственностью. Поздно вечером, когда раввин Нафтали бродил по опушке леса, он повстречал такого сторожа, прохаживавшегося взад и вперёд. «На кого ты работаешь?» —- спросил раввин. Сторож ответил ему и в свою очередь спросил: «А ты на кого работаешь?» Эти слова, как молния, поразили цадика. «Я ещё ни на кого не работаю», — смущённо ответил он. Затем он долго прохаживался рядом со сторожем и наконец спросил: «Не поступишь ли ко мне в услужение?» — «Охотно, но что мне надо будет делать?» «Напоминать мне», —- сказал раввин Нафтали.
Свила птица гнездо на морском берегу. Смыло гнездо прибоем. Обозлилась птица и давай клювом воду из моря на берег выливать, а песок с берега бросать в воду. Увидала это другая птица и спрашивает:
— Что ты делаешь, безумная?
— Не уйду отсюда, — отвечает первая, — пока не превращу море в сушу и сушу в море.
—Глупейшее ты создание! Много ли ты, в конце концов, сделать можешь?
Некий афинянин, находясь в Иерусалиме, дат ребёнку несколько мелких монет и сказал:
— Иди, купи и принеси мне такого кушанья, чтобы я поел, насытился и то, что останется, мог бы взять в дорогу.
Ребёнок пошёл и принёс ему соли.
— Вот, — сказал он, — то, что ты велел купить: клянусь, ты и поешь, и насытишься, и чтобы в дорогу взять, останется.
Одному коню сказали:
— Давай отрежем тебе голову, а в награду за это дадим тебе полный амбар овса.
— Глупцы, — отвечал конь, — если отрежете голову, кто же будет есть ваш овёс?
Некто послал слугу на базар купить рыбу. Купленная рыба оказалась тухлой. За это хозяин предложил слуге одно из трёх наказаний: либо съесть рыбу, либо получить сто ударов, либо заплатить сто мин.
— Съем рыбу, — выбрал слуга.
Принялся есть, но не успел окончить, как ему сделалось дурно.
—Нет, — заявил он,—лучше уж получить сто ударов.
На шестидесятом ударе он почувствовал, что больше ему не выдержать.
— Остановитесь! — закричал он. — Плачу сто мин.
Оказалось — он и тухлой рыбы наелся, и бит был, и денег лишился.
Некто имел участок земли, покрытый кучами мусора, и решил его продать. Купивший эту землю очистил её от мусора и нашёл на том месте родник превосходной воды. Посадил он виноград и гранатовые деревья, на оставшемся месте разбил грядки под ароматические растения; посадки свои подвязал на кольях, построил тут же башню и приставил к месту надёжного сторожа.
Прохожие не могли на это налюбоваться. Случилось побывать там прежнему владельцу. Видя, во что превратилась прежняя пустошь, он воскликнул: «Горе мне! Такое место я продал! Такой благодати я лишился!»
Досадил отец сына себе на плечи и пошёл ходить по базару. Заметит ребёнок ту или другую вещь и говорит: «Купи мне это, отец!» Тот и покупает. Раз, другой, третий- Увидел ребёнок своего товарища и спрашивает: «А не знаешь ли ты, где мой отец?» «Глупец! — отозвался отец. — Сидишь у меня на плечах, я покупаю для тебя всё, что ты пожелаешь, и ты же у первого встречного спрашиваешь: "Не видел ли моего отца?"»
Взял и сбросил сына с плеч своих; подбежала собака и укусила ребёнка.
Жил-был еврейский крестьянин по имени Иосиф. Он очень любил философствовать. Ему было трудно что-либо делать, так как думы отнимали всё его время, и к тому моменту, когда он был готов, возможность бывала утеряна.
Однажды, уезжая на базар, чтобы продать пшеницу, он сказал жене: «Сразу же, как продам пшеницу, я пошлю тебе телеграмму».
Он продал пшеницу с большой прибылью и отправился на почту, заполнил бланк, а затем начал об этом думать. Он написал: «Пшеница продана выгодно. Приезжаю завтра. Люблю и целую. Иосиф».
Затем он начал размышлять: «Моя жена подумает, что я сошёл с ума. Почему "выгодно"? Я что, собирался продать пшеницу с убытком?» Поэтому он вычеркнул слово «выгодно». Далее он стал внимательнее: ведь если он написал неверное слово, то мог сделать и другие ошибки, поэтому он начал думать над каждым словом.
И он сказал себе: «Почему "приезжаю завтра"? Я что, собирался приехать в следующем месяце? Или на будущий год? Моя жена знает, что я приеду, как только продам пшеницу». Поэтому он вычеркнул слова «приезжаю завтра».
Далее он подумал: «Моя жена знает, что я поехал продавать пшеницу, так зачем писать "пшеница продана"?» Он это тоже вычеркнул, а потом начал смеяться. Он подумал: «Я пишу своей жене, зачем же мне писать "люблю и целую"? Я что, пишу чьей-то чужой жене? Это что, её день рождения, какой-нибудь праздник?» Он и это вычеркнул.
Теперь осталось только имя «Иосиф». Он подумал: «Иосиф, ты что, с ума сошёл? Твоя жена знает, как тебя зовут». Поэтому он порвал телеграмму и, счастливый, что сэкономил много денег и избежал глупости, ушёл с почты.
Один богобоязненный человек возил на ослах съестное. Мимо него проходил бедняк, умиравший с голоду, протянул руку и попросил кусок хлеба. Человек, стремясь выполнить заповедь, открыл ящик и увидел, что хлеб зачерствел. Он поискал и нашёл булку. Но тут вспомнил, что на дне ящика есть пироги, и продолжил искать. В конце концов он нашёл пирог, с радостью повернулся к бедняку, но тот уже лежал на земле — он умер от голода.
В неком царстве царевич сошёл с ума и вообразил себя петухом. Он разделся донага, спрятался под стол и жил там, отказываясь от царских яств, подававшихся на золотых блюдах. Он ел лишь зерно, припасённое для кур. Царь был в отчаянии. Он посылал к сыну лучших лекарей, знаменитейших учёных — всё без толку. Тщетны были старания заклинателей, монахов, отшельников и чудотворцев. И вот однажды предстал перед царём неизвестный мудрец.
— Мне кажется, я мог бы исцелить царевича, — промолвил он, — позволь мне попытаться.
Царь согласился. И тут, ко всеобщему изумлению, мудрец, сбросив одежду, забрался под стол к царевичу и принялся кукарекать.
— Кто ты такой и что здесь делаешь? — воскликнул юноша.
— А ты? —- спросил мудрец. — Ты кто такой и чем тут занимаешься?
— Разве ты не видишь? Я петух.
— Хм, — удивился мудрец, — странно! — Что же тут странного?
— Разве ты не видишь, что я — такой же петух, как ты? Они подружились и поклялись никогда не расставаться.
А затем мудрец принялся лечить царевича. Он начал с того, что надел рубашку. Царевич изумился:
—Да ты рехнулся! Забыл, кто ты? Неужто ты вздумал стать человеком?
— Видишь ли, — мягко возразил мудрец, — не следует думать, будто петух, одетый как человек, перестаёт быть петухом.
Тому пришлось согласиться. На следующий день оба были одеты. Мудрец послал за блюдами с дворцовой кухни.
— Несчастный! Что ты делаешь? — воскликнул перепуганный царевич. — Уж не собираешься ли ты есть как люди?
Друг рассеял его сомнения:
— Никогда не думай, будто сидя за столом с человеком и разделяя его трапезу, петух перестаёт быть самим собой. Разве петуху достаточно вести себя по-человечески, чтобы стать человеком? Б этом мире ты можешь вести себя, как самый настоящий человек, и всё равно останешься самим собой, то есть петухом.
Один учёный, но очень скупой еврей однажды пришёл к рабби Аврааму из Стратина и сказал:
— Говорят, что ты, уважаемый рабби, даёшь людям удивительные лекарства и умеешь исцелять. Дай же и мне лекарство, которое научит меня бояться Бога!
—Для страха перед Богом,—ответил рабби Авраам, — у меня нет лекарства. Но если хочешь, могу дать тебе лекарство, которое поможет тебе любить Бога.
— Этого я желаю ещё более! — воскликнул учёный. — Пожалуйста, дай мне его!
— Эго лекарство, — ответил рабби, — любовь к ближнему.
Как-то после молитвы ученик Баал Шема попросил рассказать ему, что тот видел.
— Я вознёсся на небо, — сказал Бешт просто, — и на этот раз видел больше чудесного, чем за всё время с тех пор, как я приобрёл небесные познания. Слава Единству!
— Могу ли я видеть подобные вещи? — спросил ученик, затаив дыхание.
-—Нет, не «ты».
Ученик чувствовал себя обескураженным, а Баал Шем продолжал:
— Не ты, ибо это «ты» должно быть уничтожено. Ты должен слиться с Единством.
— Но каким образом?
— Сосредоточь свои мысли на Боге; забудь самого себя.
-Жил-был царевич, принуждённый покинуть отцовский дворец. Прошли месяцы, годы; тоска по дому и беспокойство овладели царевичем. Изгнание наложило на него отпечаток, царевич терял надежду, уходил в себя.
Однажды гонец принёс ему отцовское письмо. Увидев его, бедняга царевич совсем пал духом: весточка напомнила ему родной дом и всё, чего он лишился. Чем бы он только не пожертвовал, чтобы снова увидеть отца, обнять его или хоть дотронуться до края его мантии. Беззвучные рыдания сотрясали принца, но усилием воли он взял себя в руки. В голову ему пришла мысль, что не следует впадать в тоску и уныние — ведь перед ним драгоценное письмо. Ведь слово, начертанное царём, воспроизводит волю царя, и, следовательно, оно и есть царь.
Смеясь, он стал покрывать письмо поцелуями. Оно было связью между ним и прошлым, доказательством того, что его отец жив. Послание было написано и отправлено — значит царь оставался царём, а царевич, несмотря на изгнание, — царевичем.
Подданные одного государства выбрали нового короля и короновали его по всем правилам. И сделали они королю новую корону, и хотели украсить её драгоценными камнями, но не было человека, владевшего этим искусством в совершенстве, — все мастера боялись браться за это, чтобы не испортить корону. Наконец, нашёлся ремесленник, который сказал, что берётся за один месяц выполнить эту работу. Дали ему корону, и вот он целый месяц раздумывал, как бы разместить и укрепить на ней драгоценные камни. Но из страха её испортить он не прикасался к короне, пока не приблизился день окончания работы. За два дня до срока решился он, наконец, взяться за дело, но руки у него задрожали, и он выронил корону. Тогда, позвав маленького мальчика, который и понятия не имел, что такое королевская корона, он показал ему, что делать. А сам так волновался, что даже вышел, чтобы не видеть, что будет. Однако мальчик сделал работу как подобает, и укрепил драгоценные камни на короне наилучшим образом.
.Жил некогда человек, столь глупый, что его прозвали Големом. Каждое утро, вставая, он с таким трудом находил свою одежду, что, вспоминая об этом по вечерам, боялся идти спать. Наконец, однажды он принял решение: достал бумагу и карандаш и, раздеваясь, записал, куда положил каждую вещь. Проснувшись на другой день в добром расположении духа, он извлёк записку и стал читать: «шапка» — на месте, он надел её, «штаны» — они лежали рядом, он натянул их, и так далее, пока не завершил своего утреннего одевания. «Да, но где я сам? — спросил он затем в великом страхе. — Куда я запропастился?» Тщетны были все поиски, он никак не мог найти себя.
Однажды ангел ослушался Бога, за что и предстал перед троном Судьи. Молил он, чтобы ему было разрешено искупить вину, и Бог сказал:
— Я тебя не накажу, но за своё непослушание ты должен спуститься на землю и принести мне оттуда самую большую ценность.
Полетел ангел на землю, кружил над горами и долинами, над морями и реками — всё искал самую большую в мире ценность. Наконец, через несколько лет пролетая над полем битвы, он увидел, как умирает солдат, раненный в сражениях за отчизну.
— Воды, воды! — молил воин пересохшими губами. Услышав его стоны, другой умирающий солдат подполз к нему, открыл флягу и стал поить товарища, на лице которого появилась улыбка. Когда фляга опустела, ангел .подхватил её и принёс к трону Всевышнего.
— Всемогущий Бог, — сказал он, — это, наверняка, самая большая ценность в мире.
— Конечно, — согласился Бог, — ценность немалая, но не самая большая в мире.
Вернулся ангел на землю и после долгих поисков добрался до лазарета, где умирала сестра милосердия. Она выхаживала больных, когда поразил её неизлечимый недуг, и теперь ей оставалось жить считанные часы. Когда она испустила последний вздох, ангел подхватил его, принёс к судейскому трону и сказал:
— Всемогущий Бог, уж это, наверняка, самая большая в мире ценность.
Улыбнулся Бог ангелу и сказал:
— Самопожертвование — огромная ценность, но лети снова и принеси Мне самую что ни на есть большую ценность в мире.
Вернулся ангел на землю и на сей раз искал долго-долго, пока не заметил всадника, пробиравшегося сквозь лесную чащу. Тот был вооружён с ног до головы, а по его свирепому виду было ясно, что он — злодей. Пробирался же всадник к хижине своего врага, чтобы его убить. Хозяева хижины ни о чём не догадывались, в их доме горел свет. Злоумышленник подкрался к окну, заглянул внутрь, и глазам его предстала такая картина: укладывая в постель маленького сына, мать учила его молиться и благодарить Бога за все благодеяния, которые Тот посылает людям. Эта сцена напомнила злодею его собственную мать, которая вот так же и его укладывала в детстве и так же учила молиться. Сердце злодея смягчилось, по щекам покатились слёзы, и он пожалел о своих злых намерениях. Подхватил ангел одну слезу и принёс Богу.
— Милостивый Бог, раскаяние — это уж, безусловно, самая большая в мире ценность.
Бог ласково улыбнулся ангелу и сказал: -Теперь ты прав — в Моих глазах это наивысшая ценность.
Однажды верный ученик и последователь Еврея из Пшисухи, рабби Перец, сопровождал его в прогулке по лесу. Слушая щебетание птиц, Перец сказал:
— Я хотел бы понимать, что они говорят!
— А то, что ты сам говоришь, тебе уже понятно? -поинтересовался Учитель.
Как-то подошёл рабби Леви Ицхак после молитвы к нескольким молящимся, протянул им руку и сказал: «Здравствуйте, здравствуйте!», словно они вернулись из дальних странствий. Когда те взглянули на него в недоумении, он сказал: «Чему вы удивляетесь? Ведь только что вы были так далеко: ты торговал на ярмарке, а ты плыл на корабле с зерном; а как кончились слова молитвы, вы вернулись обратно, вот я и подошёл поздороваться».
Несколько путников, гревшихся у огня придорожной гостиницы, хвалили каждый своего раввина. Один из них рассказал, что в течение пятнадцати лет у него с женой не было детей и только благодаря благословению раввина менее года назад родилась дочь. Другой поведал о том, что благословение раввина вернуло домой непокорного сына. Третий сообщил, что раввин благословил его рискованную сделку, он вложил в неё большую сумму денег, но потерял абсолютно всё.
— А в чём же заключается чудо? — спросили слушатели третьего путника.
— Чудо в том, — ответил тот, — что я сохранил веру в Бога и в своего раввина.
У одного царя было два друга, которых за какое-то преступление осудили на казнь. Желая спасти их от смерти, царь прибег к испытанию «Судом Божиим»: он приказал, чтобы протянули верёвку над рекою, от одного берега до другого, и если осуждённые пройдут по этой верёвке, не упав в воду, то они освободятся от казни. Первый из осуждённых прошёл по верёвке благополучно, а когда настала очередь второго, он крикнул своему товарищу;
— Скажи мне, друг мой, как ты ухитрился пройти по верёвке, и я тоже так сделаю.
Тот ответил:
— Как это сделать, не знаю. Знаю только одно: когда я, идя по верёвке, склонялся в одну сторону, я мгновенно отклонялся соответственно в противоположную. Это значит — надо балансировать.
Давным-давно жил царь. И был он таким злым, что все называли его Злющим. Народ молил Бога, чтобы этот царь умер, а на его место пришёл бы другой, подобрее. Однажды царь приказал всем прийти во дворец. Люди дрожали от страха, не зная, что ещё он придумал. Когда все собрались, царь встал и сказал: — Я знаю, что причинил вам много зла, мои подданные, и поэтому вы меня не любите. Но обещаю вам отныне стать добрым. Хочу жить с моим народом в мире и согласии!
И стал он добрым, как и обещал. Послал в каждый город, в каждую деревню новых наместников, которые пеклись о нуждах народа. Белел починить дороги, навести мосты, уменьшил подати, а разбирая тяжбу, выслушивал обе стороны, не отдавая предпочтение богатому или сильному, как делал раньше.
Все стали любить царя и восхищаться им. Наконец один из царедворцев набрался смелости и спросил:
—Дорогой царь, скажи нам, пожалуйста, почему раньше ты был таким злым, а теперь стал таким добрым? Что заставило тебя так резко перемениться?
И царь сказал:
— Вопрос твой — разумный, и я на него отвечу. Шёл я однажды по лесу и увидел, как пёс за лисицей гонится. Поймал он свою жертву, впился ей в ногу и рвал зубами до тех пор, пока не отгрыз. Лиса выла от боли. Так она и осталась хромой до конца своей недолгой жизни.
А пёс вернулся к себе в деревню. По дороге проезжал всадник. Увидев свирепого пса, перепачканного кровью, он швырнул в него камень и перебил ему спину. Пополз пёс на обочину, а всадник во весь опор помчался дальше, безжалостно пришпоривая коня и нисколько не считаясь с тем, что дорога неровная и каменистая. Вдруг конь оступился и, падая, сбросил с себя седока. Тот отлетел в сторону и сломал ногу.
И вот, увидев всё это, сказал я себе: «Бог каждому воздаёт по заслугам. На добро отвечает добром, на зло — злом».
Однажды ночью к Гершеле, придворному шуту рабби Баруха, залезли воры. Порывшись в пустом доме и ничего не найдя, они собрались уже уходить. Но тут жена толчком разбудила Гершеле и стала взволнованно шептать, что у них в доме воры. Гершеле приподнялся и ладонью закрыл жене рот:
— Тише, — шептал он, — тише, не спугни их. Быть может, уходя, они что-нибудь забудут!
Два человека пришли к великому знатоку Торы и попросили объяснить им разницу между добром и злом. Один из них считал себя большим грешником, потому что в молодости, поссорившись с близким другом, ударил его в пылу гнева тяжёлой палкой и убил. С того дня его не переставала мучить совесть.
Второй человек никогда не впадал в грех и, по крайней мере, в собственных глазах, был чист и ни в чём не повинен.
Выслушал обоих учёный муж и попросил рассказать о себе: что делали в прошлом, как зарабатывали на жизнь и так далее.
Первый не выдержал и расплакался. Сквозь слёзы поведал он, как убил своего лучшего друга. Нет, не надеялся он на прощение ни на земле, ни на небесах. Второй заявил, что не помнит за собой никаких проступков, а если и водились за ним мелкие грешки, то они давно выветрились из его памяти.
Тогда учёный талмудист сказал первому:
— Пойди, сын мой, в поле, что через дорогу, возьми большой камень — самый большой, какой только найдёшь — и принеси его мне. А ты, — обратился он ко второму, который считал свою жизнь безупречной, — пойди на то же поле и принеси много маленьких камешков — самых маленьких, каких только найдёшь — да побольше, сколько сможешь донести в руках.
Пошли оба выполнять поручение. Когда они вернулись, раввин посмотрел на камни и сказал:
— А сейчас послушайте, что делать дальше. Возьмите эти камни и отнесите точно на те же места, откуда вы их взяли. Затем возвращайтесь ко мне.
Снова оба принялись за дело. Первый, который принёс раввину большой камень, легко нашёл то место, откуда брал его, и положил обратно,
А второй никак не мог вспомнить, где он брал мелкие камешки. Так и вернулся к мудрецу, не выполнив его поручения. Тогда раввин сказал:
—Человеческие поступки подобны этим камням. Ты, — сказал он первому, — легко вспомнил, где брал большой камень, и положить его на место не составило труда. А ты, — обратился он ко второму, — не смог этого сделать, потому что мест, откуда ты брал камешки, было слишком много, всех не упомнить. Раввин поднялся.
— Благо человеку, чья совесть тяготит его, как большой камень, — с его души легче снять грех и раскрыть её для раскаяния, — объяснил он.
А самодовольному себялюбцу, не видевшему за собой никаких провинностей, он сказал:
— Но горе тому, кто не обращает внимания на мелкие ошибки: не замечая их, он и прощения просить не станет, тогда как даже большой грешник своим покаянием помогает себе стать лучше и чище.
Как-то заметил рабби Леви Ицхак человека, торопливо пробегающего по улице.
— Что ты так бежишь? — спросил он его.
— Ищу себе пропитание, —- ответил тот.
— А откуда ты знаешь, -- продолжал спрашивать рабби, — что пропитание бежит впереди, так что за ним надо гнаться? Может, оно у тебя за спиной, и тебе надо лишь встать на месте и подождать, пока оно придёт, — а ты убегаешь от него.
Три года Зуся и Элимелек провели в странствиях. Они хотели разделить участь Божественного Присутствия в изгнании и обратить к Богу заблудшее человечество. Как-то они ночевали на одном постоялом дворе, где справляли свадьбу. Гости на свадьбе оказались шумными и задиристыми, да к тому же выпили чрезмерно. Увидев дремавших в уголке бедных странников, они решили позабавиться. Зуся лежал с краю, а Элимелек — у стены, поэтому разбушевавшиеся гости схватили Зусю. стали его толкать и бить, а затем, вконец измученного, бросили на пол. Сами же тем временем пошли плясать. Элимелек удивился, что его не тронули. В глубине души он позавидовал тому, что брат пострадал, а он -нет. Поэтому Элимелек сказал:
—Дорогой брат, давай-ка я лягу на твоё место, а ты — на моё, где спокойно выспишься. Так они поменялись местами.
Гости же тем временем кончили плясать, и у них опять появилось желание позабавиться. Они пошли и хотели схватить Элимелека. Но один из гостей сказал:
— Это не по правилам! Давай-ка и другому окажем подобающую честь!
Поэтому они выволокли Зусю из его угла и снова его отдубасили, приговаривая:
— Вот и тебе свадебный подарочек!
Когда Зусю наконец оставили в покое, он засмеялся и сказал Элимелеку:
-Так-то, дорогой брат. Если человеку суждено получить удары, он их получит, независимо от того, где он находится.
Один еврей пришёл к Дов Беру из Межерича и стал жаловаться, что его донимают нечистые мысли и нехорошие фантазии, мешают думать о хороших и святых вещах. Тот сказал:
— Тебе нужно поехать к рабби Зееву из Житомира.
Надо — значит надо. Рабби Зеев держал корчму недалеко от города, в одной из деревушек. Когда еврей добрался туда, была уже ночь. И как гость не стучал, никто ему не открыл. Так он простоял под дверью до утра.
Утром корчму открыли. Еврей зашёл туда и, следуя совету маггида (29), попросил приют на несколько дней. Всё это время хозяин, рабби Зеев, ничего не говорил, ни о чём не спрашивал. Ни мудрых советов, ни суровых наставлений. Еврей же всё время думал, зачем маггид послал его сюда. И не найдя ответа, он решил уехать домой. Стоя у порога, он сказал хозяину:
29) Маггид — проповедник.
— Маггид послал меня к вам, а зачем — я не знаю... Цадик (30) Зеев из Житомира ответил:
— Я скажу тебе, зачем. Чтобы ты понял, что когда человек — хозяин в своём доме, то незваные гости к нему не войдут...
30) Цадик («праведник») — духовный лидер общины.
Всю жизнь прожили два брата за высокой городской стеной, никогда не видели ни полей, ни лугов. И вот однажды решили они отправиться в деревню.
Шли братья по дороге и увидели пашню, на которой работал земледелец. Глядели они на него и удивлялись:
— Что он делает? Раскапывает землю и оставляет на ней глубокие полосы! Зачем портить ровную землю, покрытую нежной зелёной травой?
Потом они увидели, как он бросает в борозды зёрна.
— Сумасшедший какой-то! - - воскликнули они. -Берёт хорошую пшеницу и бросает в грязь!
— Не нравится мне деревня, — сказал раздраженно один из братьев, — странный народ тут живёт.
И он вернулся в город.
А второй брат остался в деревне. Всего через несколько недель он заметил разительную перемену. Засеянное поле начало покрываться молодой зеленью, ещё более прекрасной и нежной, чем прежняя. Это открытие его так впечатлило, что он написал брату, чтобы тот приехал не мешкая, и сам посмотрел, какие чудесные перемены произошли в деревне.
Брат приехал и впрямь восхитился.
Шло время, и зелёные побеги становились золотыми колосьями. Теперь оба поняли, для чего трудился земледелец. Когда пшеница совсем поспела, принёс он косу и стал косить. Тут нетерпеливый брат закричал:
— Он ненормальный, этот человек! Так тяжело трудился все эти месяцы, выращивая чудную пшеницу, а теперь своими руками срезает её! Что за глупость! Смотреть тошно! Ухожу обратно в город!
А терпеливый брат продолжал жить в деревне. Он наблюдал, как земледелец убирает урожай в амбар, как ловко отделяет зерно от мякины, и пришёл в восторг, увидев, что тот собрал пшеницы во сто крат больше, чем посеял. Только теперь ему стало ясно до конца: во всём, что делал земледелец, были своя цель и здравый смысл.
Так же и с Богом. Все Его замыслы — нам на благо. Но смертный, видя малюсенькую часть Его творения, не может постичь всей сущности и смысла деяний Всевышнего.
Однажды к рабби из Коцка пришёл его ученик, чтобы поведать о своих мучениях.
— В Ружине, где я раньше учился, — сказал ученик, — всё было просто и ясно. Я учился и знал, что я учусь. Я молился и знал, что я молюсь. Здесь, в Коцке, всё перемешалось, перепуталось. Я страдаю от этого, рабби. Я в растерянности. Прошу вас, помогите мне, чтобы я мог спокойно учиться и молиться, как раньше. Помогите мне избавиться от страданий.
Рабби взглянул на него глазами, полными слёз, и сказал:
— А может быть, Богу нужнее твои слёзы и страдания, чем спокойная молитва и спокойная учёба?
Пришёл к рабби Шмельке некий нищий. А в доме у рабби не оказалось денег, поэтому он отдал нищему кольцо. Жена рабби Шмельке, узнав об этом, стала укорять его за то, что он отдал какому-то случайному прохожему столь дорогую вещь с таким большим и ценным камнем. Тогда рабби Шмельке позвал нищего назад и сказал ему: «Я только что узнал, что кольцо, которое я тебе дал, очень ценное. Так что смотри, не продавай его слишком дёшево».
Шёл человек по дороге в большой город. Смотрит — фургон стоит.
— Не подвезешь ли меня? — спросил он кучера.
— Подвезу, — ответил тот, — да только за деньги. На том и сошлись. Забрался человек в фургон, и кучер погнал лошадей. Только отъехали, как заметил кучер на поле стог пшеницы. Решил он стащить охапку-другую, но опасаясь, что кто-нибудь увидит, сказал человеку:
— Пойду возьму пшеницы, а ты гляди по сторонам; если кто увидит, подай мне знак.
Выслушал его человек и ничего не сказал. Побежал кучер к стогу, схватил большую охапку и бегом назад. А человек ему знак подаёт: мол, кто-то увидел. Кучер в испуге бросил пшеницу, вскочил на козлы и давай лошадей нахлестывать.
Отъехав от поля, оглянулся он — вокруг ни души. —Ты обманул меня, — напустился он на человека. — Кто видел, что я пшеницу взял?
— Бог видел, -— ответил человек, указывая на небо. — Он всё видит, ничто не укроется от Него.
Рабби Хаим выбрал несколько бедняков из своего города и давал им деньги каждый месяц — не скромные пожертвования, а столько, сколько было нужно им и их домашним. Однажды, в ярмарочный день привёз торговец прекрасного индюка, подобных которому не было в Зансе. Он сразу принёс его в дом рабби и предложил жене рабби купить индюка на субботу. Но цена показалась ей слишком высокой, и торговец вынужден был уйти не солоно хлебавши. Через какое-то время жена рабби узнала, что один из тех, кто принимал благотворительность от её мужа, купил этого индюка:
— Я не смогла купить эту птицу, для меня она слишком дорогая, а он купил её! — сказала она мужу.
На что рабби ответил:
— Значит, ему было нужно. До сих пор я не знал этого, но теперь я должен увеличить ему месячное содержание.
Один необразованный бедный крестьянин вошёл в синагогу помолиться. Послушал он, как грамотеи, знатоки и учёные читают и поют Богу прекрасные молитвы, и тоже захотел выразить Ему свою любовь. Встал он перед ковчегом, где хранится свиток Торы, и начал проникновенно и почтительно повторять без конца все буквы еврейского алфавита: алеф, бет, гимел и так далее. Голос у него срывался от избытка чувств.
Услышав его, удивились грамотеи и учёные: зачем эта деревенщина без конца повторяет все буквы алфавита?
Подталкивая друг друга в бок, они прохаживались по поводу его невежества, подтрунивали над ним, высмеивали его неправильный выговор.
— Нет, вы только послушайте, — сказал один из них, — он не знает даже самых простых субботних молитв!
Но когда, перестав произносить буквы, крестьянин наконец обратился к Богу с просьбой, смех застрял у них в горле, и они устыдились, услышав, как горячо и усердно он молится:
— Владыка мира! Человек я простой, необразованный, но ой как хочется найти слова для прекрасных молитв Тебе! А их у меня нет, этих слов. Поэтому выслушай, Боже, как я читаю буквы, и Сам составь из них слова, что выразят любовь к Тебе, которой полно моё сердце.
Один неверующий, который был к тому же насмешником и злопыхателем, пришёл к маггиду из Дубно и стал глумливо утверждать, что Бога нет.
— Если ты убедишь меня в том, что Бог существует, я признаю тебя великим учителем,—заявил он мудрецу.
— Расскажу-ка я тебе притчу, — сказал маггид. «Однажды принёс купец домой кузнечные меха, дал их своему работнику и сказал:
— Если тебе понадобится раздуть огонь, растягивай меха, как гармошку, и пламя разгорится.
На следующий день пришёл работник к купцу и говорит:
— Не работают меха. Как ни старался, не разгорается огонь.
Купец решил разобраться, в чём дело. Заглянул в печь, а там — ни искорки. Угли давно погасли и остыли. Тогда он сказал работнику:
— Как же ты хочешь, чтобы разгорелся огонь, если его и вовсе нет. Даже искры не осталось, а без неё пламя не раздуть. Раздобыл бы ты горящий уголек у соседа или спичкой чиркнул бы, тогда — дело другое».
—Так и с неверующим, который и мысли не допускает, что Бог существует, — заключил маггид из Дубно. — Была бы в тебе хоть искра веры, я помог бы тебе её раздуть, как раздувают мехами огонь. Но ты погасил в своей душе эту искру. Поэтому не стану я тратить на тебя слов впустую.
Шли однажды вместе раввин и мыловар.
— Что толку в еврейской религии? — спросил мыловар. — Посмотри, сколько бед и страданий в мире! Не помогают ни тысячи лет познания добра, правды и справедливости, ни изучение Торы, ни мудрость праведников, ни высокие идеалы пророков. Если наша вера на самом деле истинна, почему так плохо?
Ничего не ответил раввин. Пошли они дальше, видят: ребёнок в сточной канаве играет, весь грязный, перепачканный. И сказал раввин:
— Посмотри на этого ребёнка. Ты говоришь, мыло отмывает людей от грязи, а он — весь в грязи. Что толку в мыле? Его в мире хоть отбавляй, а ребёнок остаётся грязным. Вот я и спрашиваю, так ли уж помогает мыло?
— Но рабби, — возразил мыловар, — мыло не может помочь, если им не пользоваться.
— Верно! -— оживился раввин. — Так же и с нашей религией. Она не помогает, если не исповедовать её изо дня в день всю жизнь!
Как-то человек отправился в город к великому мудрецу. Выяснилось, что живёт мудрец в ветхой лачуге на окраине. В жилище не было ничего, кроме продавленной кровати и заваленного книгами стола, за которым сидел старик, погружённый в чтение. Гость обратился к нему с вопросом:
— Где живёт мудрец?
— Это вы меня ищете, — объяснил ему старик. -Что вас так удивило?
— Я не понимаю. Вы — великий мудрец, у вас много учеников. Ваше имя известно по всей стране. Вы должны жить во дворце.
—А где живёте вы? — спросил старик.
— Я живу в особняке — большом, богатом доме.
— А как вы зарабатываете на жизнь?
Гость рассказал хозяину лачуги, что он торговец и два раза в год ездит в большой город за товарами, которые затем перепродает местным купцам. Старик слушал его внимательно, после чего поинтересовался, где он останавливается в чужом городе.
— В маленьком номере маленькой гостиницы, -— сообщил тот.
— Если бы кто-нибудь посетил вас в этом маленьком номере, он мог бы спросить: «Почему вы, состоятельный человек, живёте в таком бедном номере?» А вы могли бы ответить: «Я здесь проездом и ненадолго. Здесь есть всё, что мне нужно. Приезжайте в мой настоящий дом, и вы увидите, что он совсем другой». То же самое справедливо и для моего пристанища. Я здесь только проездом. Этот материальный мир есть лишь дорога. В моём настоящем доме всё выглядит иначе. Приходите в моё духовное жилище, и вы увидите, что я живу во дворце.
Однажды весьма уважаемый раввин навестил младшего коллегу, известного своей исключительной набожностью. На старого человека произвела сильное впечатление погруженность молодого раввина в молитвы, в изучение древних книг, и его заинтересовала причина такого непоколебимого благочестия. Как объяснил радушный хозяин, он, полностью сосредоточившись на своих занятиях, отгородил себя от внешних факторов, которые могли бы отвлечь его внимание. Действительно, гость заметил, что многие соседи молодого раввина заняты делами, весьма далёкими от благочестия. Его комментарий к услышанному и увиденному прозвучал так:
— Когда на улице холодно, можно согреться двумя способами. Первый — надеть меховую шубу, второй — разжечь огонь. Но тёплая шуба будет греть только одного человека, а огонь согреет любого, кто к нему приблизится.
Отец, обеспокоенный тем, что сын растрачивает свою юность, пригласил его на прогулку. Был ясный безветренный день. Когда они пришли к озеру, отец обратился к сыну:
— Посмотри на весь ландшафт: и небо, и солнце, и горы отражаются в воде.
Окунув руку в озеро и стряхнув капельки воды с пальцев на землю, он предложил сыну внимательно посмотреть на одну из них: в ней отражался весь ландшафт. --То же происходит и со временем, — продолжил отец. — Одна минута обладает всеми свойствами всей твоей жизни. Она есть макрокосм, отражение целого твоего дня, а один день есть микрокосм всей твоей жизни. Поэтому ты должен ценить каждую минуту этой жизни.
Рабби Йеошуа бен Хананья был на редкость образованным, но, к сожалению, столь же некрасивым человеком. Дети иногда даже пугались его. Однако учёность, ум и мудрость снискали ему уважение самого императора Траяна. Когда он Б очередной раз был приглашён ко двору, одна из принцесс стала насмехаться над его безобразной внешностью.
— Такой блестящий ум — и в таком убогом сосуде! — воскликнула она,
Рабби не смутился и ответил:
— Скажи мне, принцесса, в каких сосудах хранит твой отец дорогие вина?
— В глиняных, разумеется, — сказала принцесса. -Все держат вина в глиняных кувшинах!
— Неужели? — усомнился рабби. — Только простой люд держит их в таких убогих сосудах, а царским винам подобает храниться в более дорогой посуде.
Принцесса приняла его слова за чистую монету и приказала перелить царские вина в золотые и серебряные кувшины. К большому своему удивлению, она вскоре узнала то, что всем давно известно: если хранить вино в металлической посуде, будь она хоть из золота, оно быстро скисает, и его в рот нельзя взять.
Когда в следующий раз принцесса увидела рабби Йеошуа, она стала подтрунивать над ним:
— Ну и совет ты мне дал! Знаешь, что случилось с хорошим вином? Оно скисло!
— Ну, теперь ты сама убедилась, что лучше всего вино сохраняется в простом, неказистом сосуде, — сказал рабби Йеошуа. — Так же и с мудростью, и с познаниями.
— Но позволь, -- возразила принцесса, -- я знаю многих людей, которые не становятся глупее от того, что они красивы.
— Так-то оно так, — Ответил учёный, — но, возможно, они были бы ещё умнее, не будь они столь красивы.
Нерадивая хозяйка положила на подоконник остывать только что испечённый хлеб. А в это время мимо пробегали прожорливая кошка и голодная собака. Оба прыгнули на горячий каравай и сбросили его на землю. Они встали над ним, задрав хвосты, — кошка сердито шипела, собака грозно рычала.
— Это мой каравай, — сказала кошка, — я первая его увидела.
— Нет, мой, — отвечала собака, — это я его сбросила на землю.
На ветке вяза, что нависла над домом, сидел старый хитрый филин. Увидев, как ссорятся кошка с собакой, он слетел вниз и сказал:
— Не ссорьтесь -— вы же друзья. Все мы — друзья между собой. Я помогу вам решить спор. Поговорим спокойно. Из-за чего у вас раздор получился?
— Эта жадина-кошка заявляет, что весь каравай должен ей достаться, — сказала собака.
— Всё утро выслеживала я, пока хозяйка хлеб испечёт, и, дождавшись, когда она положит его на подоконник, прыгнула за ним. А эта обжора-собака навалилась на него и заявляет, что он достанется ей! — закричала кошка.
— Если вы существа разумные, отойдите оба от хлеба, и я улажу дело по чести и совести, — сказал филин. — Вы мне доверяете?
—Ладно, — согласились они, — мы тебя послушаемся. Взял филин весы, аккуратно разделил каравай на две неравные части и положил на чаши весов. Одна из них, конечно, опустилась ниже другой.
- Ты что же, не можешь сделать куски одинаковыми? — разозлилась кошка и грозно выгнула спину дугой. — Сейчас постараюсь, — сказал филин. Он отщипнул большой кусок с нижней чаши. Теперь перевес оказался на другой стороне. Тогда филин отхватил большой кусок с другой стороны. Снова перетянула первая чаша. Итак раз за разом отщипывал хитрый старый филин от вкусного каравая, пока на весах на осталось по крохотному кусочку с каждой стороны. — Стоит ли друзьям ссориться из-за такой малости? — сказал он, съел оба кусочка и, смеясь, взлетел на верхнюю ветку высокого вяза.
Однажды рабби Акива отправился в путь, взяв с собой осла, петуха и фонарь. К вечеру дошёл он до деревни и попросил ночлега, но тамошние жители прогнали его да ещё надавали тумаков.
Такое грубое отношение не пошатнуло в нём веры, и сказав: «Всё, что Бог ни делает, — всё к лучшему», он устало поплелся ночевать в лес. Устроился поудобнее, съел кусочек хлеба, вдруг слышит — петух истошно кричит. Вскочил рабби Акива, но успел увидеть лишь хвост лисицы, убегавшей прочь с петухом в зубах.
Потеря петуха не поколебала веры в рабби Акиве, и снова сказав: «Всё, что Бог ни делает, — всё к лучшему», сел он учить Тору при свете фонаря.
Вдруг поднялся ветер и задул огонь. Опять сказал рабби: «Всё, что Бог ни делает, — к лучшему» — и тут же заметил, что в темноте сбежал осёл. Огорчился рабби Акива потере осла, пожалел, что утром придётся долгий путь пешком проделать, поохал, повздыхал, но всё же повторил: «Всё, что Бог ни делает, — к лучшему».
На следующее утро, пройдя всю дорогу пешком и уладив своё дело, рабби Акива возвращался домой. Дойдя до деревни, в которой с ним так скверно обошлись, он, к своему удивлению, увидел, что в ней нет ни единой живой души. Той же ночью, когда он просил ночлега и получил отказ, пришли разбойники и безжалостно всех поубивали.
И подумал тогда рабби Акива: «Неисповедимы пути Господни. Разреши мне жители деревни остаться, разбойники наверняка убили бы меня вместе со всеми. А судя по следам, пришли они из лесу, значит, были они в нём одновременно со мной. Стоило им услышать крик петуха или осла или заметить свет фонаря — и меня бы уже не было в живых. Воистину, человек должен всегда полагаться на Бога!»
Тысячи ручьёв, рек, потоков и водопадов берут своё начало высоко в горах. Поэтому горы зазнались и кичились тем, что спускают со своих хребтов воды, наполняющие моря, которые лежат у их подножья.
— Эй ты, пустопорожняя лохань, — сказали заносчивые горы спокойному морю. — Представляешь себе, что будет с твоими берегами, если бурные реки, что берут в нас начало, не наполнят тебя? Станешь сухой ямой — и только!
Что же ответило море на такое бахвальство?
Ничего, конечно. Слишком много дел у него было, где уж тут отвечать! Влагу нужно посылать в небо, чтобы оседала в горах, тучи водой наполнять, чтобы поили дождём всё те же горы, которые смотрят на море сверху вниз...
Жили по соседству два еврея. Один из них был знатоком Торы, а другой — бедным работником.
Учёный сосед вставал до зари и спешил в синагогу. После нескольких часов занятий он долго и беззаветно молился, отправлялся домой, наскоро завтракал и возвращался в синагогу, чтобы заниматься до обеда, Затем он шёл на рынок, где заключал небольшие сделки, обеспечивавшие ему средства для удовлетворения насущных потребностей, и возвращался в синагогу. Вечером, после молитвы и трапезы, он снова засиживался над священными книгами до глубокой ночи.
Бедный сосед также вставал рано. Но его положение не позволяло ему уделять много времени изучению Торы. Несмотря на то, что он много работал, ему едва удавалось заработать на хлеб, Поспешно помолившись на рассвете с первым миньяном (31), он приступал к работе, которая отнимала у него весь день и большую часть ночи. В субботу, когда у него наконец появлялась возможность взять книгу в руки, он быстро засыпал от усталости.
31) Миньян, минян — необходимый кворум для совершения публичного богослужения.
При встрече во дворе учёный сосед бросал удовлетворённый взгляд на бедного работника и спешил к своим праведным занятиям. Бедный вздыхал и думал: «Какой я несчастный и какой он счастливый. Мы оба спешим, он — в синагогу, а я — по своим земным делам». Но вот эти два человека завершили своё пребывание на земле, и их души предстали перед Небесным Судом, где жизнь каждого человека взвешивается на чаше весов Божественного Правосудия. Ангел-адвокат положил на правую чашу весов главные добродетели учёного: многочисленные часы изучения Торы, молитвы, умеренность, честность. На левую чашу ангел-обвинитель положил единственный предмет: удовлетворённый взгляд, который учёный время от времени бросал на соседа. Левая чаша медленно начала опускаться, сравнялась с правой, а затем перетянула её, хотя груз на той был весьма тяжёлый.
Когда бедный работник предстал перед Судом, ангел-обвинитель положил на левую чашу весов его жалкую, духовно ничтожную жизнь. Ангел-адвокат мог предложить лишь один предмет: печальный вздох, издаваемый работником при встрече с учёным соседом. Но именно этот вздох и уравновесил всё, что лежало на левой чаше, поднимая и оправдывая каждое мгновение тяжкого труда и нищеты, испытанных при жизни этим работником.
Однажды купец купил себе в дом дорогую люстру. Хрустальная, украшенная драгоценными камнями, она стоила целое состояние. Люстру повесили в гостиной, а конец верёвки зацепили за крюк на чердаке.
Однажды в дом купца пришёл бедный мальчик и попросил старую одежду. Его отправили на чердак, где хранились ненужные вещи, и сказали: выбирай, что понравится. Мальчик набрал мешок одежды и начал оглядываться — чем бы перевязать его. Он заметил натянутую верёвку и недолго думая перерезал её.
Раздался страшный грохот, и спустя мгновение хозяин примчался на чердак.
— Что ты натворил?! — закричал купец.
— Ничего, - - ответил растерянно мальчик, — я только хотел отрезать маленький кусочек верёвки.
— Ты получил свой кусок верёвки, — мрачно ответил купец, — и разорил меня. На другом её конце висела драгоценная люстра...
В давние времена отправил некий царь гонца к царю соседних земель. Гонец запоздал и, поспешно вбежав в тронный зал, задыхаясь от быстрой езды, начал излагать поручение своего владыки:
— Мой господин... повелел вам сказать, чтобы вы дали ему... голубую лошадь с чёрным хвостом... а если вы не дадите такой лошади, то...
— Не желаю больше слушать! — перебил царь запыхавшегося гонца. — Доложи своему царю, что нет у меня такой лошади, а если бы была, то...
Тут он запнулся, а гонец, услышав эти слова от царя, который был другом его владыки, испугался, выбежал из дворца, вскочил на коня и помчался назад докладывать своему царю о дерзком ответе. Когда выслушал царь такое донесение, он страшно рассердился и объявил соседскому царю войну. Долго длилась она —- много крови было пролито, много земель опустошено — и дорого обошлась обеим сторонам.
Наконец оба царя, истощив казну и изнурив войска, согласились на перемирие, чтобы обсудить свои претензии друг к другу.
Когда они приступили к переговорам, второй царь спросил первого:
— Что ты хотел сказать своей фразой: «Дай мне голубую лошадь с чёрным хвостом, а если не дашь, то...»?
—.«.. .пошли лошадь другой масти». Вот и всё. А ты что хотел сказать своим ответом: «Нет у меня такой лошади, а если бы была, то...»?
— «...непременно послал бы ее в подарок моему доброму соседу». Вот и всё.
.Жил в местечке человек, который любил изучать Тору. Было у него своё дело, жена помогала ему, и всё шло как по маслу. Но однажды он разорился. Чтобы прокормить любимую жену и детей, он поехал в дальний город и стал учителем в хедере (32). Учил детей ивриту.
32) Хедер — народная вероисповедальная школа.
В конце года получил он заработанные деньги — сто золотых монет — и хотел послать их любимой жене, но в те времена ещё не было почты. Тот, кто хотел послать деньги из одного города в другой, должен был передать их с кем-нибудь, кто туда ехал, заплатив, конечно, за услугу.
Как раз через тот город, где знаток Торы учил детей, проходил разносчик мелких товаров, и учитель спросил его:
— Куда держите путь?
Разносчик назвал разные города, среди которых оказался и тот, где жила семья учителя, учитель попросил передать жене сто золотых монет. Разносчик отказался, но учитель стал его уговаривать:
— Господин хороший, моя бедная жена в страшной нужде, не может прокормить детей. Если вы возьмёте на себя труд передать эти деньги, можете дать ей из ста золотых монет сколько сами захотите.
Жадный разносчик согласился, полагая, что сумеет провести учителя Торы.
— Ладно, — сказал он, — только с условием: напишите жене, что я могу дать ей из этих денег сколько сам захочу.
У бедного учителя выхода не было, и он написал жене такое письмо:
«Посылаю сто золотых монет с условием, что этот разносчик мелких товаров даст тебе из них сколько сам захочет».
Прибыв в местечко, разносчик позвал жену учителя, вручил ей письмо и сказал:
— Вот письмо от вашего мужа, а вот деньги. По нашему уговору я должен дать вам из них сколько сам захочу. Вот я и даю вам одну монету, а девяносто девять оставлю себе.
Бедная женщина просила сжалиться над ней, но у разносчика было не сердце, а камень. Он оставался глухим к её мольбе и твердил, что муж её согласился на такое условие, поэтому у него, разносчика, есть полное право дать ей столько, сколько он захочет. Так что и одну-то монету он отдаёт по доброй воле.
Жена учителя повела разносчика к главному раввину местечка, который славился своим умом и находчивостью.
Внимательно выслушал раввин обе стороны и стал уговаривать разносчика поступить по законам милосердия и справедливости, но тот и знать ничего не желал. Вдруг раввина осенила мысль.
— Покажи-ка письмо, — сказал он.
Он долго и внимательно читал его, потом сурово посмотрел на разносчика и спросил:
— Сколько из этих денег ты хочешь взять себе?
— Я уже сказал, — ответил жадный разносчик, — девяносто девять монет.
Раввин встал и сердито сказал:
—Раз так, значит, их ты должен отдать, согласно уговору, этой женщине, а себе взять только одну монету.
— Справедливость! Где справедливость? Я требую справедливости! — закричал разносчик.
— Чтобы соблюсти справедливость, нужно выполнить уговор, — сказал раввин. — Тут чёрным по белому написано: «Дорогая жена, разносчик даст тебе из этих денег столько, сколько захочет сам». Сколько ты хочешь? Девяносто девять монет? Вот и отдавай их. И делу — конец!
Один еврей пришёл к своему учителю и сказал:
— Рабби, помоги мне. Я выполняю все заповеди Торы, только одна заповедь мне не даётся: «И возлюби Господа Бога своего». Что мне делать? Я не люблю Его!
Учитель ему ответил:
— Если так, то ты наверняка не выполняешь еще одну заповедь: «И возлюби ближнего своего, как самого себя». Если будешь выполнять эту заповедь, придёшь и к исполнению заповеди: «И возлюби Господа Бога своего».
У богатых евреев Испании был такой обычай: у них дома стоял специальный стол, за который каждый день сажали нищих и кормили их; а когда хозяева умирали, им делали гроб из дерева этого стола. Этот обычай символизирует то, что, умирая, человек берёт с собой лишь благотворительность, которой занимался.
Ехал однажды магнат в роскошной карете, которую везла шестерка породистых лошадей, купленных в разных странах. Карета завязла в трясине, и сколько кучер не стегал лошадей, они не могли сдвинуться с места. Но тут появился крестьянин на телеге, которую везла пара лошадок, и с лёгкостью проехал через ту самую трясину. Магнат изумился и спросил крестьянина:
— В чём сила твоих лошадей?
И тот сказал ему:
— Ваши лошади, хоть и сильны в отдельности, но все — разной породы, и нет между ними никакой связи. Каждая считает себя породистее другой и клонит в свою сторону — стегнёшь одну, а другая этому только радуется. А у меня лошадки простые, одной масти -кобыла со своим жеребёнком. Чуть пригрозишь кнутом одной из них, так другая все силы прикладывает, чтобы помочь той, что рядом.
В одном городе жил старец, знаменитый своей мудростью, почтенного возраста, но очень бедный. Однажды царь услышал о мудрости этого старца и сообщил ему, что желает посетить его в его доме и послушать его слова.
— Чем же мы будем угощать царя? — спросила его жена. — У нас дома почти ничего нет!
— Принесёшь то, что у тебя есть, и сделаешь так, как я тебе скажу, — ответил старец.
Когда царь пришёл, жена старца принесла арбуз. Хозяин взял арбуз в руку, ощупал его пальцами и сказал жене:
— Есть арбуз лучше этого. Пойди и принеси его. Жена унесла арбуз, потом вернулась, и в руках у неё был снова арбуз. Старец и его ощупал и сказал ей унести этот и принести другой. Жена ничего не ответила и сразу сделала, как он сказал. На этот раз муж остался доволен. Он разрезал арбуз и подал царю угощение. После беседы со старцем царь вернулся к себе во дворец весёлый и довольный гостеприимством, которое проявил старец. Он и не знал, что в доме у старца был всего один арбуз...
Солнце и Луна вначале одинаково ярко и сильно освещали землю. Но Луна захотела первенствовать.
— Господи! — сказала она. -- Нехорошо, что свет солнца равен моему свету, так как никто теперь не может отличить Солнце от Луны.
— Хорошо же! — изрёк Всевышний. — Отныне всякий отличит вас, ибо за твою спесь и зависть я уменьшаю твой свет.
Когда Господь, окружённый сонмом небожителей, провозгласил: «Сделаем человека по образу Нашему», к Божественному престолу явилась Правда, поклонилась и сказала:
— Не создавай человека, ибо он будет преисполнен лицемерия и лжи.
Но вслед за нею предстала Милость и просила создать его — милосердного и доброго. Затем явился Мир и взмолился:
— На что Тебе этот злой и коварный человек? Но представшее Правосудие сказало:
— Сотвори его, ибо он заступится за бедного, защитит сирого и убогого.
Выслушав всё это, Господь взял Правду и сбросил её на землю.
— Зачем Ты это делаешь? -- спросили ангелы. -
Ведь Правда — Твоя печать! И Господь ответил:
— Человек будет ходить стезями Правды, полюбит её всею душою — и тогда она снова взойдёт ко Мне.
Один гостеприимный человек гостил как-то раз у своего приятеля в течение трёх дней. Когда он собрался уходить, хозяин дома попросил извинить его за то,' что он не принимал его так, как следовало бы.
— Очень хорошо, — сказал гость, — когда ты придёшь ко мне, я тебя приму ещё лучше.
Вскоре представился случай прийти этому приятелю к нему. К своему удивлению, гость не увидел в доме никаких особых приготовлений Хозяин почувствовал недоумение гостя и сказал:
— Я ведь обещал тебе, что приму тебя ещё лучше, чем ты принимал меня. Ты обращался со мной как с чужим — тщательно готовился к моему приходу, а я тебя принял как члена своей семьи.
Один человек пришёл навестить больного, и больной по его просьбе рассказал, что у него за болезнь. Посетитель сказал:
— От этой болезни умер мой отец.
Больной очень расстроился. Посетитель сказал ему:
— Не расстраивайся; я помолюсь за тебя Господу, и Он вылечит тебя.
Больной ответил:
— И попроси ещё в своей молитве, чтобы мне не встречались жестокие люди.
Царевич купил чистокровного скакуна и, чтобы уберечь его от воров, поместил в конюшне из кирпича, охраняемой вооружённым сторожем. Как-то ночью царевич не мог заснуть и решил прогуляться. Проходя мимо конюшни, он обратил внимание на сторожа: тот, казалось, был чем-то взволнован.
— Эй! — окликнул его царевич. — Что с тобой?
— Меня тревожит один вопрос. Когда вбивается в стену гвоздь, куда девается известка?
— Вопрос важный, — заметил царевич. — Хорошо, что ты думаешь об этом.
Он вернулся во дворец, но час спустя, не сумев заснуть, снова отправился на прогулку. Сторож сидел у конюшни, обхватив голову руками, погружённый в раздумье.
— А теперь, — обратился к нему царевич, — о чём ты думаешь теперь?
— Ну, понимаете, это похоже на мой первый вопрос. Когда вы едите бублик, что происходит с дыркой?
— Это сложный вопрос, — задумался царевич. -Хорошо, что ты интересуешься этим.
Страдающий бессонницей царевич в третий раз пришёл к конюшне и снова застал сторожа в затруднительном положении.
— Ещё вопрос? — спросил царевич.
—Да, и вот о чём. Я говорю самому себе, что конюшня здесь, стены здесь и я здесь. Но конь, куда же делся конь?
Жил когда-то один правитель, который убивал скупщиков краденого, а воров отпускал на нолю. Все жаловались, говоря, что так делать неправильно. Тогда правитель созвал парод на соборную площадь, привёл туда крыс и положил перед ними пищу. Крысы забирали пищу и относили её в свои норки. Назавтра правитель снова собрал весь народ на площадь, привёл крыс, понежил перед ними пищу, а норки их заткнул. Крысы брали пищу, тащили её в норки, видели, что норки заткнуты, и приносили пищу обратно.
Однажды дарю сказали, что смиренный человек будет вознаграждён. Оделся царь в старое платье, перешёл жить из дворца в хижину и кланялся каждому. Но когда он разобрался в истинных своих чувствах, то понял, что очень гордится тем, что делает. Оказалось, что он стал ещё менее смиренным, чем был раньше. И тогда его советник сказал ему:
--Одевайся как царь, живи как царь, и пусть люди оказывают тебе почёт, но будь смиренным в сердце своём.
Хозяин пригласил мастера покрасить лодку. Во время работы лодочник заметил дырку в днище, заделал её. закончил покраску, получил деньги и ушёл. А на другой день к нему примчался хозяин лодки.
— Вот вам деньги за починку, — сказан он и протянул кошелек с золотом.
- За что? — удивился мастер. — Я получил сполна!
— Да, — подтвердил хозяин. — Но то были деньги за покраску лодки, а эти я плачу за ремонт.
— За такой пустяк? -- изумился лодочник. -- Это отняло у меня немного времени. Я и не думал просить деньги за такую мелочь...
— Эта мелочь, как вы её называете, — ответил хозяин лодки, — спасла жизнь моим детям. Я позабыл о дыре, расплатился с вами и ушёл по делам. А дети тем временем взяли лодку и уплыли в море. Я был в отчаянии, думал, что они погибли! А когда дети благополучно вернулись, выяснилось, что их спасением мы обязаны вам...
Раньше Правда ходила по улицам голая, в чём мать родила. Это, конечно, не понравилось людям, и никто не пускал её к себе в дом. Однажды, когда грустная, обеспокоенная Правда бродила по улицам, она встретила Притчу, одетую Б красивые одежды, радовавшую глаз. Притча спросила Правду:
— Почему ты ходишь по улицам голая и такая грустная?
Правда печально опустила голову и сказала:
— Сестра моя, я опускаюсь всё ниже и ниже. Я уже -стара и несчастна, поэтому люди удаляются от меня.
— Не может быть, — сказала Притча, — что люди удаляются от тебя потому, что ты стара. Я вот тоже не моложе тебя, но чем старше становлюсь, тем больше во мне находят. Я открою тебе секрет: люди не любят простых, открытых вещей. Они предпочитают, чтобы вещи были немного скрыты и приукрашены. Давай я тебе одолжу несколько своих красивых платьев, и ты сразу увидишь, как полюбят тебя люди.
Правда приняла совет Притчи и оделась в её красивые одежды. И вот чудо — с того дня никто не убегал от неё, и её принимали с радостью и с улыбкой. С тех пор Правда и Притча не расстаются.
Как-то раз пошёл маггид из Дубно собирать цдаку (33) для бедных. Пришёл он к одному богачу, а тот захотел отделаться от него маленьким пожертвованием. Когда маггид намекнул ему, что не пристало богатому так поступать и что другие, беднее его, дали значительно больше, сказал богач:
33) Цдака — благотворительность.
— Может быть, это и верно, но я завещал большую сумму бедным.
На это маггид ответил:
— Крестьяне выращивают кур и свиней. Курица несёт по маленькому яйцу в день, а свинья даёт много сала и мяса. Несмотря на это, все любят кур, даже разрешают им прыгать и перелетать по комнатам, а свинье отводят место подальше от дома. Что такого в свинье, что от неё стараются быть подальше, несмотря на всю выгоду, которую она приносит? Послушай, я скажу тебе: курица даёт то, что у неё есть — хоть это и небольшое богатство — сразу и каждый день, а свинья, наоборот, даёт много, но только после смерти.
Молодой человек, ответивший отказом на просьбу раввина совершить доброе дело, заявил, что считает подобные дела бесполезными.
— Знаете, я ведь не верю в Бога, — напомнил он о себе.
— И я не верю в того Бога, в которого вы не верите, — поддержал его раввин.
Мышь вылезла из норки и увидела, что ей приготовлена мышеловка, а в ней — кусочек мяса. Она подумала: «Вот, приготовили мне ловушку, чтобы я в неё попала. Хорошо, что я такая умная и сумею сделать так, чтобы не попасть в ловушку. Я ведь отлично знаю: если дотронусь мордочкой до этого железа, мышеловка сразу захлопнется, и я погибну. Что ж, буду остерегаться и ни за что не коснусь мышеловки. Но не нужно и слишком бояться. Понюхать мясо издали не опасно».
И она начала нюхать. Набрала воздуху в ноздри, и ещё, и ещё, подошла немножко поближе, чтобы ещё получше понюхать. Покружилась вокруг мышеловки, понюхала, подошла ещё поближе — и в конце концов прикоснулась к мышеловке, попалась и погибла.
-Жил-был один человек, не веривший в существование злых духов и бесов, которые сбивают людей с толку, хотя подобных случаев было известно множество. И вот как-то ночью кто-то постучал в дверь и позвал его. Вышел он и увидел незнакомца, державшего на поводу великолепного скакуна. Был этот ночной гость бесом и сказал хозяину:
— Не хочешь ли купить коня?
Посмотрел тот на красавца-жеребца и спросил:
— Сколько ты за него хочешь?
— Четыре червонца, — ответил бес.
Подумал человек, что настоящая цена коню — не меньше восьми червонцев, заплатил продавцу столько, сколько тот запросил, и остался доволен этой сделкой.
Назавтра он повёл продавать жеребца на рынок. Собрались вокруг покупатели и сразу же стали предлагать ему большие деньги, но он подумал: «Наверно, стоит этот конь вдвое дороже, раз предлагают за него так много», — и отказался.
Решил он отправиться в другое место, чтобы там продать коня повыгоднее. В этом месте ему тоже готовы были заплатить столько, сколько он запросил, но он опять передумал, сказав себе: «Этот жеребец стоит вдвое дороже».
Так он ходил со своим конём до тех пор, пока не поднял цену на скакуна до нескольких тысяч, но всё никак не решался продать его, опасаясь продешевить. Наконец, стал требовать за жеребца столько, что такой суммы не было ни у кого — разве что у самого царя.
Привёл он тогда коня к царю, и тот предложил ему огромные деньги. Весь царский двор восхищался чудо-жеребцом.
Но и царское предложение не удовлетворило того человека, и сказал он:
— На самом деле конь стоит гораздо больше! Так и не смог царь купить у него скакуна.
Вышел человек из царского дворца и отправился к фонтану, чтобы напоить коня. Когда подошли они к нему, прыгнул жеребец в трубу, из которой льётся вода, и скрылся из глаз. Закричал человек не своим голосом; собрались вокруг него люди и стали расспрашивать:
— Что случилось? Отчего ты кричишь?
Ответил он им, что его красавец-конь прыгнул в трубу и исчез в ней. Не поверили ему и избили в кровь, сочтя за сумасшедшего: может ли такое быть, чтобы конь пролез в узкую трубу?
Видя, что ему не поверили и приняли за выжившего из ума, собрался он восвояси, но вдруг заметил голову жеребца, показавшуюся из трубы.
— А-а-а!... — снова закричал он.
Вновь на шум сбежалась толпа, и опять надавали ему тумаков:
— Что раскричался, сумасшедший!
Стал было уходить он оттуда, но вновь, на беду его, показалось ему, что видит он своего коня. В третий раз закричал он, и вновь, как прежде, его хорошенько поколотили...
Притчи человечества |
|||||
|
Общество изучения Ки - Москва , основатель - Мастер Коити Тохэй (10-й дан Айкидо) Син Син Тойцу сайт http://ki-moscow.narod.ru объединения души и тела Ки-Айкидо, Ки-Класс - тренировки, обучение, занятия в Москве |
|||||
|
|
|||||
