Чэнь Кайго, Чжэнь Шуньчао

Восхождение к Дао. Жизнь даосского учителя Ван Липина

Комментарии, перевод: Малявин В.В.

Часть третья ПУТЬ УЧИТЕЛЯ

Глава XX. Важное поручение

Учителя дали Ван Липину ответственнейшее поручение: дополнить и отредактировать заново «Дао цзан» — канонический свод даосских сочинений.

В этой книге часто идет речь о разных даосах, но гораздо реже в ней встречается слово «даосизм». Дело в том, что само понятие «даосизм» чрезвычайно расплывчато. Оно охватывает множество разных явлений китайской культуры. «Дао цзан» и есть та энциклопедия даосизма, которая дает наиболее полное и достоверное представление о даосской традиции Китая.

«Дао цзан» складывался на протяжении многих веков и включает в себя огромное число сочинений на самые разные темы. Впервые он был издан в XV веке, при династии Мин, а впоследствии несколько раз дополнялся и редактировался. Все сочинения в нем разбиты по трем разделам, которые именуются «пещерами». Такое деление возникло еще в V веке, когда в даосской традиции существовали три влиятельных направления. Одно из них называлось школой «Высшей чистоты», другое — школой «Божественного сокровища»,

третье — школой «Трех императоров». Три раздела «Дао цзана» включают в себя в общей сложности тридцать шесть секций.

На протяжении тысячи с лишним лет многие ученые даосы заикались редактированием «Дао цзана». Среди них был и патриарх Цюй — основоположник школы Лун-мэнь. Уже в 20-х годах XX столетия появилось современное печатное издание «Дао цзана», которое позднее было переиздано на Тайване. А в 1988 году новое издание «Дао цзана» вышло и в Китайской Народной Республике,

Между тем выяснилось, что в ныне существующем «Дао цзане» отсутствуют некоторые сочинения, первоначально в него включенные, а многие книги, написанные даосами за несколько последних столетий, в него не попали. Поэтому возникла необходимость, во-первых, дополнить даосский канон; во-вторых, заново его отредактировать; и в-третьих, составить индекс даосских сочинений. В глазах даосов все это задачи первостепенной важности,

Наставники Ван Липина уже давно начали подготовку к этой ответственной работе. В годы странствий они обнаружили в горах рукописи патриарха Люй Дунбиня. Их следовало включить в «Дао цзан». Предстояло также собрать по всему Китаю рукописи, которые тайно передавались от учителя к ученику в различных даосских школах. Таких рукописей можно было отыскать немало, ибо в Древнем Китае было принято прятать от непосвященных наиболее важные тексты, касающиеся духовного совершенствования и особенно «внутреннего достижения». Объяснялось это отнюдь не только скрытностью даосских учителей. Дело в том, что попытка заниматься даосской медитацией без постоянного контроля со стороны опытного наставника могла иметь самые печальные последствия для начинающего послушника.

На первых порах Ван Липин и его учителя занялись восполнением пробелов в «Дао цзане». Для начала учителя поручили Ван Липину исправить текст сочинения, озаглавленного «Техника женского эликсира»(79). Надо сказать, что даосская традиция совершенствования обращалась главным образом к мужчинам и разрабатывала «технику мужского начала». В истории сохранилось очень немного имен женщин, преуспевших в деле постижения Дао. Сочинений же, касающихся техники совершенствования для женщин, Б «Дао цза-не» почти нет. Между тем в последнее время многие женщины как в Китае, так и за рубежом очень хотят освоить даосские методы совершенствования. Книга «Техника женского эликсира» могла бы оказаться очень полезной для современных поклонниц даосизма. Вот почему учителя Ван Липина решили заново подготовить ее к изданию.

В Учении Совершенной Подлинности был обобщен и развит опыт предшествующих поколений даосов по части разработки женской техники совершенствования. Патриарх Люй Дунбинь передал секреты «техники женского эликсира» патриарху Ван Чунъяну, а Ван Чунъян передал их Сунь Буэр (80), одной из «Семи подлинных даосов Севера».

Занявшись редактированием «Техники женского эликсира», Ван Липин одновременно перекладывал текст книги на современный язык и, кроме того, писал к нему подробные комментарии. Работать приходилось в трудных условиях. В его тесной квартире негде было поставить письменный стол и разложить нужные книги. Ван Липину все еще приходилось ходить на службу и отвлекаться на множество домашних дел. Трудно поверить, но факт: знаменитый учитель работал, сидя на кровати и держа книгу на коленях.

Нередко получалось так, что учителя как бы поручали Ван Липину провести своеобразный опыт по популяризации даосского учения.

К примеру, они охотно поддержали идею ученика устраивать открытые для всех желающих семинары по технике «внутреннего делания». Подобных экспериментов даосская традиция ранее не знала. Поэтому каждый семинар давал Ван Липину новый ценный материал для изучения и оценки даосских методов медитации. Результаты этих экспериментов вполне могли пополнить даосский канон.

Однажды, будучи в Сиани, Ван Липин встретил человека, пораженного очень редким недугом, который был неизвестен даже его учителю. Через некоторое время Ван Липин во сне получил указания, как лечить болезнь, от одного из учителей в прежних поколениях. Ван Липин быстро исцелил этот недуг, а потом, обратившись к даосскому канону, не обнаружил в нем сочинений учителя, который пришел ему на помощь. Тогда он записал полученные им наставления, добавив тем самым в даосский свод еще одно ценное сочинение.

Чжан Хэдао и Цзя Цзяои тоже описали свой многолетний опыт совершенствования в Дао, и их записи составили важное дополнение к своду даосских сочинений. (Учитель Ван Цзяомин к тому времени уже «вознесся на Небо», но его тело, не тронутое тлением, сохранилось поныне.)

В беседах с авторамп этой книги учитель Ван Липин всегда подчеркивал важность работы по дополнению и исправлению «Дао цзана». Правда, обстоятельства не позволяли ему целиком отдаться этому труду: ему приходилось заботиться о своих домашних, чуть ли не ежедневно принимать больных, стекавшихся со всех концов страны, выступать с лекциями и, наконец, хо-

Алтарь в монастыре Байюньгуань. Современное фото

дить на работу. Но и эти трудности учитель Ван Липин воспринимал с чувством юмора.

— Раньше все даосы жили в безлюдных горах и занимались совершенствованием. Поэтому, если бы я описывал опыт своих контактов с этим миром, мои записки, наверное, тоже стали бы ценным дополнением к даосскому канону! — сказал он однажды, весело улыбаясь. Однажды, когда Ван Липин жил в Шэньяне, мы приехали к нему как раз в обеденный час. Ван Липин привел нас в маленькую закусочную, заказал для нас овощные блюда и пиво, а себе взял соевые бобы — свое любимое кушанье. Он был очень рад гостям, приехавшим издалека ради того, чтобы поговорить о постижении Дао.

— Извините, дорогие гости, для меня ваш приезд — неожиданность, не приготовил для вас хорошего угощения. — приговаривал учитель Ван Липин, садясь с

нами за стол. — Но, пожалуйста, угощайтесь без стеснения.

Сам он ел мало и быстро. Поев, вышел заплатить по счету, а, вернувшись, весело сказал:

— Сегодня в местном журнале мне заплатили гонорар в сто юаней, так что денег на еду занимать не придется.

С тех пор мы знали, что у учителя Ван Липина редко когда водятся деньги: все заработанное он тут же тратит на родных, друзей или ученые изыскания. Это лишь один из многих, по-своему показательный штрих к портрету Ван Липина. Если говорить об образе жизни учителя, то нужно сказать, что каждый год он ездит на гору Лаошань к своим наставникам, а каждые два-три года посещает Отшельника странствующих облаков и Босоногого мужа Дао, и эти путешествия, конечно, тоже обходятся недешево. Кроме того, он должен помогать своим престарелым родителям и родителям жены, растить сына. Сам он по-прежнему живет чрезвычайно скромно, мирские удовольствия для него не существуют. У него одна забота: исполнить свое предназначение даоса школы Лунмэнь.

Очень многие обращались к учителю Ван Липину с различными просьбами, и он, даже оказав большую услугу, оставался с этими людьми безукоризненно вежлив. Многие никогда ни о чем не просили учителя Ван Липина, он же всегда был с ними предупредителен. Учителю Ван Липину ничего не нужно от других. Неужели мы ничего не можем сделать для него?

Долг, который должен исполнить учитель Ван Липин, — это и наш долг. Мы тоже можем внести свой маленький вклад в великое дело.