Чэнь Кайго, Чжэнь Шуньчао

Восхождение к Дао. Жизнь даосского учителя Ван Липина

Комментарии, перевод: Малявин В.В.

Часть вторая. НОВАЯ ЖИЗНЬ, НОВЫЕ ТРУДЫ

Глава XIII. Другие Небеса

Покинув храм Лоугань, четыре странника-даоса перевалили через хребет Циньлин и спустились в Сычуаньскую котловину. Держа путь на юго-запад, они за несколько дней дошли до города Цинчэна, что в уезде Гуаньсянь.

Среди даосов гора Циншань почитается как одна из десяти «великих небесных пещер». С древних времен здесь жили многие знаменитые даосы, среди них -Чжан Даолин, Сунь Сымяо, Ду Гуантин (54). Обойдя старинные храмы на горе Циншань и нигде не найдя друзей-даосов, Чжан Хэдао и его спутники двинулись дальше, к горе Эмэйшань — еще одному святому месту. Даосы зовут ее «Пещерой пустотной духовности». Впрочем, и для буддистов Китая она является одной из четырех «божественных гор».

Поднимаясь на гору, странники встречали на своем пути только заброшенные и разоренные храмы. Вокруг не было видно ни одного монаха, ни одного человека, посвятившего свою жизнь Великому Дао. Эта картина всеобщего запустения наполнила сердца путников печалью.

Чжан Хэдао рассказал Ван Липину, что гора Эмэйшань с давних времен была святым местом и для последователей Будды. Еще не так давно на ней стояли более сотни буддийских храмов с множеством монахов, среди которых было немало достойных и ученых людей. А сейчас все монастыри и кумирни разрушены, и никто не знает, что стало с их обитателями. Трудные времена переживает Китай!

С тех пор как в даосизме появилось «Учение Совершенной Истины», его учителя проповедовали единение даосов, буддистов и конфуцианцев. Позже в даосский канон вошло много буддийских книг, ибо даосы и буддисты учат одной истине и в их практике немало сходного. И чем больше вникаешь в мудрость даосизма и буддизма, тем больше видишь сходства между двумя учениями.

Буддисты учат, продолжал свои наставления Чжан Хэдао, четырем «благородным истинам». Истины эти гласят, что, во-первых, жизнь есть страдание; во-вторых, человек может постичь, что корень его страданий — желания и страсти; в-третьих, человек может изжить свои страсти; и, в-четвертых, способ изживания страстей есть праведная жизнь.

Тот, кто познал источник страдании и устранил его, преодолевает цепь рождений и смертей и погружается в нирвану — блаженство полного покоя. Сказав это, Чжан Хэдао посмотрел на Ван Липина и добавил:

~ Это ты и сам уже можешь понять. Ведь тебе пришлось пройти через смерть, и таких, как ты, в нашей  школе зовут «мертвым живым человеком". Ты знаешь, что существует мир блаженства, но тебе еще  нужно много трудиться, чтобы его достичь. А пока запомни этот стих буддистов — и нем заключена глубокая правда:

Хочешь знать скрытые в прошлом причины? Они есть то, что несет тебе жизнь сейчас Хочешь знать, что случится в будущем? Это то, что ты делаешь сейчас.

Так Ван Липин узнал, что истина Дао известна многим последователям Будды. И даосы, и буддисты желают одного: чтобы кратковременность человеческой жизни преобразилась в вечность, ограниченность человека стала его безграничностью, А что такое реальность? Буддисты говорят, что это «пустота», а даосы называют ее «Дао». Каков идеал человеческой жизни? Буддисты называют его «миром высшей радости», а даосы — «состоянием небожителя». Слова разные, а смысл един. Поистине, верно говорят; «За этим небом есть еще небеса!»

Вот так, беседуя об истине Будды и Дао, путники шли и шли к вершине священного пика, хранившего в себе память о десятках мудрых мужей былых времен. Наконец они достигли гребня горы, поросшего густым лесом. Здесь, в недосягаемой дали от человеческих жилищ, было царство обезьян. Десятки обезьян группами и поодиночке бегали вокруг по деревьям, громко крича и строя самые невероятные гримасы. Видя их ужимки, Чжан Хэдао невольно расхохотался и, повернувшись к Ван Липину, сказал:

— На этой горе твою радость могут разделить разве что обезьяны. Только не надо пугать их.

Видя, что путников только четверо, обезьяны подкрались поближе, сели кучкой на большой валун, потом вдруг пронзительно заверещали и помчались куда-то вглубь леса,

А даосы упорно поднимались все выше. Лес кончился. Ущелье внизу было покрыто густой пеленой облаков. Теперь путникам предстояло подняться на высокую скалу, где опорой им могли служить лишь трещины и уступы в камнях. Вокруг ни звука: казалось, незыблемое безмолвие неба уже приняло их в свои объятья. Но когда они уже почти достигли вершины скалы, вверху вдруг грянул, подобно удару колокола, чей-то голос:

— Прошу вас, гости дорогие, добро пожаловать...

Ван Липин посмотрел вверх: на вершине скалы, в полупрозрачной дымке стоял, склонившись в почтительном поклоне, старик. На нем были одежды даосского монаха. Ни дать ни взять — небожитель!

Когда странники взобрались, наконец, на вершину, хозяин того места проводил их в пещеру, служившую ему жилищем, отвесил им церемонный поклон, и назвал свое священническое имя: «Муж Дао странствующих облаков». Оказалось, что отшельнику исполнилось уже сто восемнадцать лет и почти половину жизни он провел на горе Эмэйшань. Впрочем, его учитель, живший неподалеку в горах, все еще находился в добром здравии, будучи ста сорока лет от роду.

Отшельник странствующих облаков навсегда порвал с миром, и мирские дела, тревожные события, потрясавшие в последние десятилетия страну, не волновали его сердце. Одна дума владела им: совершенствование в Дао.

Вот и Лао-цзы говорит: «Тот, кто учится наукам, каждый день приобретает. Тот, кто учится Дао, каждый день теряет». Ученые люди день за днем, год за годом накапливают знания. Даосские же мужи пестуют в себе покой: они «заваливают все отверстия сознания», устраняют все мысли, прозревают в себе полноту природы и вовек безмятежны.

Ни Цзань. Пейзаж. XIV в.

Когда же они достигают этого состояния просветленности, их сознание уподобляется чистому зеркалу или ясной луне, которая озаряет сокровеннейшую сущность всех вещей. А потому истинный мудрец, по слову того же Лао-цзы, «познает мир, не выходя со двора, и ведает правду мира, не выглядывая в окно». За горой всегда есть еще и другая гора! И будем помнить; «Великое мастерство подобно неумению, великий спорщик кажется косноязычным, а величайшая мудрость кажется незнанием».,.

Отшельник странствующих облаков был особенно обрадован появлению Ван Липина — человека молодого, но уже немало преуспевшего в постижении Великого Дао. Несмотря на свой преклонный возраст, он даже попросил Ван Липина называть его «младшим наставником», поставив себя в положение младшего брата учителя Ван Липина. Воодушевленный визитом дорогих гостей, он рассказал Ван Липину о посетителях, которых он видел в последний раз. Было это лет тридцать тому назад. В то время в стране тоже разразилась большая смута. И вот, сидя ночью в медитации, отшельник вдруг отчетливо почувствовал, что днем его навестят два человека. Так и случилось, только пришли эти люди поодиночке. Первым у его пещеры появился статный мужчина лет сорока, простой и мужественный на вид. Незнакомец подошел к отшельнику склонившись: «Осмелюсь спросить; почтенный монах и есть Муж Дао странствующих облаков?»

«Бедный монах и есть этот самый человек», — столь же учтиво ответил отшельник.

«Я хотел бы попросить вас, учитель, дать мне совет, касающийся государства».

«Судьбы мира — это заботы мирских люден. Бедный монах судить о них неспособен, да к тому же живет в пустынных горах и не ведает о мирских событиях».

«Но наше государство сейчас в беде, народ безвинно страдает. Вы, учитель, обладаете необыкновенными по-

знаниями, постигли тайны мирских судеб. Скажите самое важное, не смею беспокоить вас по мелочам».

Отшельник счел неудобным отказывать пришельцу в этой просьбе и рассказал ему о том, что, как он знал из своей практики гадания и медитации, ожидает в будущем государство и нацию,

Едва первый гость, довольный результатами визита, распрощался с Отшельником странствующих облаков, как у пещеры появился второй посетитель — высокий мужчина лет пятидесяти. Этот человек жил у подножия горы и уже давно мечтал подняться на гору и встретиться с мудрым отшельником. Теперь его мечта осуществилась.

Поклонившись хозяину, гость завел разговор о политических событиях в стране. «А как по вашему мнению, уважаемый, нужно управлять государством?»— спросил в ответ Отшельник странствующих облаков,

«По-моему, лучший ответ на этот вопрос дан в книге "Великое Учение" (55)», — ответил гость. — главное для правителя, как там сказано, состоит в том, чтобы "выявлять сиятельную добродетель", любить народ, стремиться к высшему добру. Надо уметь различать главное и второстепенное, видеть начало и конец событий -тогда приблизишься к Дао. Нужно быть искренним в помыслах, жить праведно, быть справедливым и в собственном доме, и в обществе. Но превыше всего надо уметь видеть корень всякого события и источник всех душевных движений в себе».

«Правильно. Еще важно понимать, что единство небесное и ''человеческое" находится в неразрывной связи, что даосизм, буддизм и конфуцианство друг друга дополняют. Учение Сунь Ятсена (56) о трех народных принципах тоже из этого происходит. Ну, а в Поднебесном мире порядок такой; если государство

долгое время едино, оно должно распасться. А если оно долгое время раздроблено, оно должно стать единым».

«Мэн-цзы (57) говорил: "На небе не бывает двух солнц, у. народа не может быть двух правителей". Это правильно?» «Если в стране нет единства, тогда правителей двое, а если страна едина, то и правитель тоже один. Но надо помнить, что все в мире претерпевает превращения: мягкое сменяется твердым, прямое — кривым, а . кривое опять станет прямым. Пребывая в покое, откликаться переменам — таков принцип мудрого».

Гость догадался, что Отшельник странствующих облаков намекает на его собственные недостатки и, не имея терпения выслушать его до конца, спросил напрямик; «Скажите, а что нас ожидает в будущем?» — «На юге разгорится огонь, вода тоже войдет в силу». Не поняв этого предсказания, гость быстро попрощался и ушел.

Отшельник, припомнив эти встречи, заключил;

— Чтобы в один и тот же день ко мне пришли сразу двое,—такое случается, может, раз в жизни. А все, что я тогда предрек, сбылось в точности. С тех пор я совсем порвал с миром, ни разу не спускался с горы и ни с кем ни разговаривал. Если много говорить, обязательно солжешь. А в общем, сейчас в стране большой беспорядок, но и ему придет конец.

Ван Липин слушал рассказы столетнего старца, как завороженный.

— Такой смуты, как сегодня, в истории нашей страны давно не случалось, — сказал Чжан Хэдао. — Если посмотреть, во времена расцвета всегда были, во-первых, мудрый государь и, во-вторых, разумные законы. Поэтому чиновники добросовестно выполняли своп обязанности, народ был послушен, а ремесла и торгов-

ля процветали. Что нужно прежде всего — так это оберегать в обществе согласие между людьми. Тут Ван Липин, не удержавшись, спросил:

— Не может ли старший наставник разъяснить, как следует управлять государством?

— Государством можно управлять по-разному, — ответил Чжан Хэдао. — Можно управлять людьми, можно управлять законами, управлять посредством Дао. Что такое управление людьми? В глубокой древности люди были неприхотливы, и жизнь их была проста и безыскусна. В то время мудрые правители управляли так, чтобы люди жили в согласии с Небом и Землей, а в государстве само собой сохранялось спокойствие. Потребность в законах появляется, когда жизнь в обществе становится сложнее, люди разделяются на земледельцев, ремесленников, торговцев и ученых мужей. В таком государстве управлять без законов уже нельзя. Но законы должны отвечать принципам вещей; они должны быть ясными и применяться ко всем одинаково. А если, к примеру, в совершенном обществе уповать только на привычки и людские добродетели, обязательно вспыхнет смута. Но и надеяться только на законы тоже неправильно. Нужно позаботиться и о том, чтобы у власти стояли мудрые чиновники. Но важнее всего в делах управления —понимать принципы Великого Пути. Если управлять посредством Дао и не отходить в делах управления от первозданной простоты, законы вовсе не понадобятся, и в государстве сам собой воцарится порядок. Как сказано у Лао-цзы? Мудрый правитель судит так": «Я ничего не предпринимаю, а народ повинуется сам. Я люблю покой, а народ сам действует правильно, Я ни о чем не пекусь, а народ сам богатеет, Я ничего не желаю, а народ сам ценит простоту». Править, ничего не предпринимая, — это и есть управление посредством Дао.

Отшельник странствующих облако» внимательно слушал Чжан Хэдао, поглаживая свою длинную седую бороду.

— Управлять посредством Дао возможно, наверное, лишь в мире небожителей: А что до нашего государства, то я даже не знаю, сколько еще придется ждать и сколько нашему народу предстоит вынести трудностей, прежде чем в мире восторжествует великое Дао.

Слушая разговор старых даосов, Ван Липин невольно примерял их слова к своему личному опыту и изумлялся правоте и глубокому смыслу их суждений. Оказывается, даже разговор о политике может укрепить! желание совершенствоваться в Дао!

54) Чжан Даолин — даосский проповедник II века, ему приписывают авторство известной даосской книги «Тайпин цзин». Сунь Сымяо — известный врачеватель и даосский учитель VII века. Ду Гуантин —даосский наставник, живший в X веке.

55) Книга «Великое Учение» («Да сюэ») — один из главных канонов позднейшего конфуцианства. Первоначально входила в состав древнего конфуцианского канона «Записки о ритуале».

56) Сунь Ятсен — вождь революционного движения в Китае в первой четверти XX века, создатель партии Гоминьдан,

57) Мэн-цзы — древний конфуцианский философ, живший в IV—III веках до н. э.