Притчи человечества |
|||||
|
Общество изучения Ки - Москва , основатель - Мастер Коити Тохэй (10-й дан Айкидо) Син Син Тойцу сайт http://ki-moscow.narod.ru объединения души и тела Ки-Айкидо, Ки-Класс - тренировки, обучение, занятия в Москве |
|||||
|
|
|||||
«Я просто не совершил ни одной ошибки дважды»
Буддизм — это система религиозной практики и доктрина, созданная на основе древних религиозно-философских учений Индии, краеугольным камнем которых является вера в перевоплощение. Основная идея буддизма заключается в утверждении, что «жизнь есть страдание» и «существует путь к спасению». Канонический буддизм рассматривает человека как обособленный мир, «мир в себе», себя порождающий и себя же уничтожающий или спасающий.
Предлагаемый буддизмом путь постижения Истины называется «Срединным Путём». Этот путь действительно лежит посередине между крайностями ведической религии: её культами, обрядами и жертвоприношениями, с одной стороны, и аскетизмом отшельников древней Индии, истязавших в поисках Истины свою плоть, с другой стороны. Будда уже в юности понял, что такие категории, как добро и зло, любовь и ненависть, совесть и непорядочность, теряют свою конкретность и становятся относительными. Путь, избранный Буддой, пролегает между добром и злом, отсюда его название — Срединный.
Для достижения внутреннего спокойствия и обуздания мысли служит практика медитации: упражнения йоги, созерцание различных религиозных объектов, размышления на заданные темы, ритмическое и спокойное дыхание, разные стадии транса (14) и экстаза, культивирование дружелюбия, сострадания, симпатии ко всем живым существам.
14) Транс — изменённое состояние сознания.
Практика медитации и соблюдение норм морали позволяют сосредоточить внимание на размышлении о сущности бытия. Из этого состояния идущий по Срединному Пути может перейти в стадию начала просветления, постигнуть мудрость. Однако мудрость достигается не с помощью анализа, а благодаря интуиции и духовному прозрению, внезапному осознанию Истины. Случайно услышанное слово, случайно подмеченное явление, интуитивное чувство растворения, исчезновения своего «я» — все эти моменты могут оказаться толчком к прозрению.
Согласно традиции, основателем буддизма считается принц Сиддхартха Гаутама из рода Шакья, впоследствии получивший имя Будда — «Просветлённый». Слово «Будда» является производным от санскритского корня «будх» («будить», «пробуждаться») и обозначает переход от спящего, затемнённого сознания к пробуждению, т. е. к просветлённому состоянию.
Будда Шакьямуни (560—480 до н. э.) родился в аристократической семье рода Шакья, правившей небольшим государством, расположенным между Непалом и Индией. Мальчику дали имя Сиддхартха, а Гаутама — его фамильное имя. Отец построил для сына три дворца, дабы оградить его от неприглядных сторон окружающей жизни. Царевич возмужал, женился, у него появится сын, названный Рахулой, и дальнейшая жизнь сулила ему одни радости. Однако наблюдательный и впечатлительный Гаутама во время своих переездов из одного дворца в другой отметил для себя, что люди болеют, стареют, умирают, и задумался о смысле жизни.
Он решил помочь людям в поисках Истины и в двадцать девять лет ушёл из дома, став отшельником. Согласно традиции, Гаутама под руководством двух учителей обучался йоге — особой системе тренировки ума и тела, в процессе которой человек отвлекается от всех обычных физических и психологических впечатлений и переходит в состояние медитации. Гаутама пробовал также прибегнуть к суровому аскетизму, умерщвляя своё тело постом. Шесть лет бродил он по долине Ганга, беседовал с мудрецами и проповедниками, вёл строгий аскетический образ жизни, но, убедившись, что умерщвление плоти ведёт к угасанию разума, отказался от аскетизма. К тридцати пяти годам у него созрело убеждение в близости открытия Истины, и Гаутама погрузился в медитацию, в которой пребывал, по одной версии — четыре недели, по другой - семь недель без еды и питья. Он пришёл к практике того, что сам называл «памятованием», «удержанием в памяти» — к особого рода самонаблюдению, при котором, вместо того, чтобы пытаться подчинить или прекратить свои физические и психические впечатления, он просто сидел, наблюдая за своими чувствами и мыслями, за тем, как они возникают и складываются в случайные узоры.
Гаутама осознавал, что его существование является скоплением физических и психических состояний, сменяющих друг друга и находящихся в процессе беспрестанного возникновения и исчезновения. Он также осознал, что его опыт, связанный с переживанием боли и наслаждений, обусловлен его психическими состояниями -состояниями желаний. Он чувствовал наслаждение, когда его желания удовлетворялись, и боль — когда этого не происходило. Он знал, что определённый уровень боли неизбежен при физическом существовании, но он понял, что само его физическое состояние является результатом действия силы желания, что желание — это лишь поверхностное явление, отражающее сложную психическую структуру — «эго», или представление о собственном «я». Структура «эго», или структура сил, вызвавших его нынешнее существование, сама является плодом прежнего существования, результирующая энергия которого называется «кармой». При помощи практики напряжённого «памятования», подкреплённой определёнными приёмами сосредоточения, успокаивающими и очищающими сознание, Гаутама смог проследить поток своей кармы далеко в прошлое. Будда, подобно браминам, учил, что жизнь обусловлена кармой — «силой деяний». Закон кармы гласит, что всё, чем человек является, и всё, что он делает, представляет собой проявленный результат его прошлых действий, что все обстоятельства его жизни — умственные и физические способности, социальное и экономическое положение, в которое он попал с момента своего рождения, и все дальнейшие события его жизни — не случайны и не определяются влиянием какой-либо внешней силы, но являются плодом собственных поступков в прошлых и настоящей жизнях. Главным из того, что открылось Будде в момент просветления, стало понимание, что жизнь представляет собой сплошное страдание, порождённое желанием — желанием жизни, наслаждения, высокого положения в обществе, богатства. — которое коренится в вере в существование «я».
Все религии борются с ограниченностью — с непостоянством и несовершенством человеческой жизни. Буддизм обозначает эту проблему одним словом: страдание. Родиться — это страдание; расти — это страдание; болеть — страдание; стареть и умирать — страдание. Кроме физической боли существует более тонкая форма страдания: неудовлетворенность, несчастье, вызванное тем, что у нас есть то, чего мы не хотим, и нет того, чего мы хотим. Тревога (душевное страдание) присутствует даже в моменты наслаждения и довольства: мы знаем, или по крайней мере, предполагаем, что они не продлятся долго. Естественен страх потерять что-либо: своё положение, уважение других, своих любимых, своё имущество. И в самой глубине человеческого существа лежит смутное и грызущее предчувствие смерти, не только отнимающей жизнь, но и лишающей её всякого смысла. Именно эта тревога смерти мотивирует человеческие усилия, именно она движет миром.
В течение первых двухсот лет с момента своего возникновения буддизм развивался достаточно гармонично. Около 300 г. до н. э. в рамках сангхи (буддийского монашеского ордена) возникло несколько течений, ставших отдельными школами, впрочем, не оказавших сколько-нибудь значительного влияния на развитие буддизма. В начале II в. до н э. появились новые «Сутры» (букв. «Беседы»), притязавшие на то, что в них содержится «высшее учение Будды», которое до поры до времени хранилось в тайне, а теперь заново открыто. Так возникли два направления: Тхеравада («Путь старейшин»), или Хинаяна («Малая колесница»), и Махаяна («Большая колесница») (15).
15) Хинаяна... и Махаяна-—поскольку «яна» буквально означает: «то, по чему движется», точнее эти направления назвать: Хинаяна («Малый путь») и Махаяна («Великий путь»). Соответственно далее нужно расшифровать термины Ваджраяна и Тантраяна. — Прим. ред.
Монахи-тхеравадины придерживались взглядов, представленных в ранних сутрах, согласно которым целью монашеской жизни является достижение состояния Архата, добиться которого можно лишь соблюдением монашеской дисциплины, но никак не жизнью в миру. Мирянин на время мог обрести небесное блаженство, но его снова ждало рождение в мире людей, чтобы вступить на монашеский путь. Архатом назывался тот, кто достиг Нирваны, то есть искоренил всякое страдание при помощи нравственной чистоты и прозрения, и не испытывает необходимости новых перерождений по окончании нынешней жизни. Большая часть текстов Хинаяны входит в так называемый палийский канон — «Типитаку» («Три корзины»). Из неканонических сочинений этого направления буддизма наибольшее значение имеют «Милиндапанхья», а также «Абхидхармакоша» Васубандху.
Монахи-приверженцы Махаяны выдвинули другую цель монашеской жизни, достижимую и для мирян, — обретение состояния Будды. Они считали, что полное освобождение от страдания возможно лишь при приобретении психологической установки бодхисаттвы. Бодхисаттвы («Те, чья сущность - - пробуждение») предаются подвижничеству не ради самих себя, но ради блага других. Махаяна отвергала стремление к личной выгоде, и прежде всего — личное стремление достичь Нирваны.
Согласно Махаяне, космическое тело Будды способно принимать разнообразные земные формы ради спасения от страданий всех живых существ и разъяснения учения всем, находящимся в цепях Сансары, в потоке неведения.
Махаяна разрабатывает и развивает исконное учение Будды о несуществовании вечного «я». Если нет неизменной личности, значит, жизненная форма пустотна, лишена собственной природы — она представляет собой непрерывный процесс, поток энергии. Это одинаково верно как в отношении вещей, так и в отношении людей. Видеть этот мир (вещи и людей) таким, каков он есть, то есть достичь цели восьмеричного Пути — значит осознать его пустотность. Это не означает, что следует считать, будто мира не существует; это означает — видеть, что всё существующее находится в отношениях взаимозависимости, а потому — в глубинном единстве.
Возникновение Махаяны отмечено появлением нескольких новых письменных памятников в I в. до н. э. -II в. н. э. Это «Махаваста», «Дивьявадана», «Лалитавиштара». Самыми значительными из ранних учителей Махаяны были Нагарджуна (II век н, э.), братья Асанга и Васубандху (IV век н. э.), Ашвагхоша, Арьяшура, Шантидева и другие.
В течение I—V вв. н. э. окончательно сформировались главные религиозно-философские школы буддизма. В Хинаяне — вайбхашики и саутрантики, а в Махаяне — йогачарьи, или виджнанавадины («Виджнана» — «Учение о различающем сознании»), и мадхьямики («Мадхьяма» -«Срединное учение»).
В V в. появляется особое, третье, направление буддизма — Баджраяна («Алмазная колесница»), или Тантраяна («Колесница особых обрядов»), параллельное индуистскому тантризму. В философских позициях Тантраяна согласуется с Махаяной и может считаться её ответвлением. Её особенность состоит в том, что она ввела в буддизм весьма древние ритуальные и йогические приёмы. Приверженцы Ваджраяны создали множество текстов, но подлинные знания этой «Колесницы» были известны лишь учителям, сиддхам («достигшим»). В противовес открытой передаче знания в Махаяне и Тхераваде, знания сиддхов передавались только через близкие отношения учителя и тщательно подготовленного ученика. Учителя Северной Индии принесли буддизм Ваджраяны в Тибет, где он получил новое рождение и стал называться тибетским буддизмом, или ламаизмом.
Слово «тантра» имеет в санскрите много значений, в том числе — «тайное знание», «хитросплетение», «поток», «непрерывность». Эго направление буддизма создало поразительное многообразие систем йогической практики, памятников литературы и искусства.
Согласно тантрической теории, главное ритуальное действие должно затрагивать три стороны живого существа: тело, речь и мысль. Тело действует с помощью жестов, движений; речь — через мантры; мысль—через медитацию. Тантризм сочетает в себе веру в авторитет духовного наставника, практику медитации, заимствованную у йогачарь-ев, и метафизику мадхьямиков. Наиболее известными ранними учителями Ваджраяны были Тилопа, Наропа, Марпа, Миларепа и др.
После 900 лет процветания (с 250 г. до н. э. по 650 г. н. э.) буддизм в Индии начал приходить в упадок. Однако ещё в III в. до н. э., благодаря посланцам императора Ашоки, буддизм распространился по всей Юго-Восточной и Центральной Азии, захватив отчасти Среднюю Азию и Сибирь. В период с III в. до н. э. до середины I тысячелетия н. э. буддизм утвердился на Цейлоне, в Индокитае и Индонезии; в первые века нашей эры буддизм начал проникать в Китай, Тибет; в IV—VI вв. — в Корею, Японию; в XVI— XVII вв. — в Монголию; в XVIII в. — в Бурятию.
Буддизм и ныне — живая и жизнеспособная религия. В разных частях земного шара и сейчас продолжают возникать новые буддийские общины, строятся храмы. Буддисты всего мира объединены в две международные организации — Всемирное Братство Буддистов (штаб-квартира в Бангкоке, Таиланд) и Азиатскую буддийскую конференцию за мир (штаб-квартира в Улан-Баторе, Монголия).
—Каков вкус у твоего блаженства? — спросил кто-то Будду.
— Отпей от моря, — ответил тот. — Отпей от одного берега, отпей от другого, попробуй отпить с середины океана: вкус всегда один, солёный. У блаженства одни вкус.
Однажды к Будде пришёл знаменитый учёный с множеством вопросов. Будда выслушал его и сказал:
— Я отвечу, но ты должен подождать год. Это моё условие и обещание: через год я отвечу.
— Хорошо, — согласился учёный.
Но тут сидевший под деревом ученик Будды расхохотался. Пришедшему с вопросом стало немного не по себе.
- В чём дело? -- спросил учёный. -- Почему он смеётся?
— Спроси его сам, — ответил Будда.
— Чему ты смеёшься?
- Будда — обманщик, он обманул меня, и я смеюсь, потому что тебя он тоже обманет. Мне он сказал то же самое: подожди год в молчании, отбрось мысли, пусть мысли исчезнут, а потом спрашивай. Но когда мысли исчезнут, как ты собираешься спрашивать? Не останется никаких вопросов! Вот я и смеюсь: он тебя обманывает. Если ты на самом деле хочешь спрашивать, спрашивай сейчас, иначе ты никогда уже не спросишь.
— Это моё условие, — повторил Будда. — Если ты спросишь через год, я отвечу. Если не спросишь, я не отвечу.
Через год Будда спросил этого человека:
— Ну, что скажешь? Остались ещё у тебя вопросы? Тот принялся смеяться и наконец сказал:
- Теперь я понял, почему смеялся тогда твой ученик. Вопросы исчезли!
Будда стал Просветлённым. Он шёл от одной деревни к другой. Стояло жаркое лето. Он шёл по берегу, и песок вбирал его следы и хранил их в молчании.
А случилось так, что один великий астролог закончил своё обучение в Каши — цитадели великого индусского искусства тайных знаний — и возвращался домой. Он стал искусен в предсказаниях. И вот, когда возвращался, он увидел следы на песке. Согласно его книгам и знаниям, они должны были принадлежать Вселенскому Владыке Чакравартину. «Но зачем Чакравартину идти в какую-то нищую деревушку, да ещё и босиком?!» Но на песке сохранились все знаки, которые как бы говорили: «Либо твоя наука ничего не знает, либо ты сам дурак: глядя, не видишь!»
«Нет, я не могу просто так уйти, я должен обязательно найти этого человека. Может, просто волею случая, Господин Случая прошёл здесь!»
И он пошёл по следам. А Будда уже сидел под деревом. Астролог подошёл к Будде и был озадачен, как никогда! Это был царь, выглядевший нищим. Всем своим существом этот человек был царём! Но под деревом сидел нищий в оборванных лохмотьях.
Поэтому астролог сказал: «О, прошу тебя нижайше, рассей мои сомнения. Ты посеял смуту в моём сердце. Пятнадцать лет своей жизни я провёл в Каши, пятнадцать лет я изучал тайны предсказаний. Но ныне, когда я коронован званием Ведающего-Bсe-Тайны, ты разрушил мой покой, уверенность мою в науке моей. Только ответь мне: ты нищий или же ты — Чакравартин, Царь всей Вселенной, Владыка всего Сущего? В ответе твоём — жизнь моя. Если ты нищий — я выкину все книги свои в реку, берегом которой ты шёл, а сам пойду последним слугой к кому-нибудь, ибо жизнь свою я потратил напрасно. Но если ты и впрямь Чакравартин — не таи от меня, о Великий!»
Будда открыл глаза и сказал: «Твое удивление и замешательство естественны, но просто ты наткнулся на одного из десятка тысяч. Относительно остальных девяти тысяч девятисот девяноста девяти твои книги всегда будут верны и непреложны. И только по отношению к последнему твои книги неприменимы. Но ты не должен расстраиваться понапрасну: ты не встретишь больше такого, поэтому не бросай опрометчиво своих книг в реку».
Астролог спросил: «Но в чём секрет твой? Как стал ты непредсказуемым?!»
И Будда ответил: «Просто я был внимательным. Я не совершил ни одной ошибки дважды. Я больше не машина — я стал человеком, поэтому ты и не можешь предсказать меня. Следующий момент не известен ни тебе, ни мне — абсолютно неизвестен. И никто не знает, что произойдёт».
Случилось однажды так, что один человек пришёл к Будде, когда тот умер. За тридцать лет Будда восемь раз проходил через его город, а человек ни разу не удосужился подойти к Будде. Он всё откладывал и откладывал, как это делают все на свете, из-за занятости -занятия без дел. Он держал небольшой магазин, и ему приходилось поддерживать свою маленькую семью. То приходил гость, то перед самым закрытием являлся неожиданный покупатель. И когда заканчивались дела, проповедь тоже заканчивалась. И так было в течение тридцати лет много-много раз — то одно, то другое, то третье...
И в тот день, когда он услышал, что Будда умер, он побежал к нему. Он закрыл свой магазин средь бела дня и побежал туда, где был Будда. А там он принялся плакать и кричать, потому что Будда ушёл, сказав последнее «простите!» людям. Он трижды перед этим спрашивал: «Есть ли у кого что спросить?» А они всё кричали и плакали, и спрашивать было просто некому. Задав свой вопрос трижды, Будда лёг под деревом, закрыл глаза и приготовился к последнему путешествию.
И в этот момент прибежал тот человек и сказал: «Не останавливайте меня, дайте спросить мне у него! Дайте мне подойти к нему!»
Ананда, ученик Будды, сказал ему: «Я узнал тебя. Мы проходили за всё время восемь раз через твой город. Будда говорил в твоём городе, что же ты не нашёл тогда времени, чтобы прийти к Нему? Где ты тогда был?»
И он ответил: «Что я мог поделать? То моя жена была беременна, то ребёнок болел, то приходили гости, то покупатели, и я всё не мог прийти. А теперь, когда я пришёл, не останавливайте меня!»
Ананда ответил: «Теперь поздно, и мы уже не в силах попросить его вернуться, ибо Он ушёл в Это».
Но Будда всё слышал и, вернувшись в своё тело, сказал Ананде: «Ананда, не мешай ему, иначе останется на мне пятном, что, пока я ещё был почти жив, человек постучался ко мне в дверь, а я не открыл и не захотел помочь ему».
Будда спросил у человека: «Ну, чего ты хочешь? Что у тебя за вопрос? Чего ты ищешь?»
И человек задал ему много вопросов, и Будда ответил ему. Но никто больше не слышал об этом человеке. Он не стал просветлённым. Он вернулся в свой городок — к своему магазину, своей жене, своим покупателям.
Однажды, когда Будда сидел под деревом, к нему пришёл великий философ. Будда был тогда уже очень старым, и в течение нескольких месяцев он должен был уйти.
Великий философ спросил у Будды: «Сказали ли вы уже всё, что знали?»
Будда взял в руку несколько сухих листьев и спросил философа: «Как вы думаете, сколько листьев у меня в руке? Больше ли их, чем сухих листьев в этом лесу?»
Весь лес был полон сухих листьев; ветер дул повсюду, и сухие листья создавали много шума и много музыки. Философ посмотрел и сказал: «Что за вопрос вы задаёте? Как вы можете иметь больше листьев в руке? у вас их несколько, самое большое — дюжина, а в лесу их — миллионы». И Будда ответил: «То, что я сказал, это только несколько листьев в моей руке. А то, что я не сказал, это все сухие листья в этом лесу».
Философ воскликнул: «Тогда ещё один вопрос! Почему вы не сказали всего этого?» Будда ответил: «Потому что это не поможет Вам. Даже если бы я хотел сказать это, оно не может быть сказано. Вы должны пережить и тогда узнаете это. Оно идёт через переживание, через существование».
Однажды к Будде пришёл человек, очень культурный, очень образованный и очень учёный. И он задал Будде вопрос. Будда сказал: «Пожалуйста. Но прямо сейчас я не могу ответить». Человек удивился: «Почему вы не можете ответить? Вы заняты или что-то другое мешает вам?» Это был очень важный человек, хорошо известный всей стране, и, конечно, он почувствовал себя обиженным тем, что Будда так занят, что не может уделить ему немного времени.
Будда сказал: «Нет, дело не в этом. У меня достаточно времени, но прямо сейчас вы будете не в состоянии воспринять ответ». — «Что вы имеете ввиду?» — «Есть три типа слушателей, — сказал Будда. — Первый тип, как горшок, повёрнутый вверх дном. Можно отвечать, но ничего не войдёт в него. Он недоступен.
Второй тип слушателя подобен горшку с дыркой в дне. Он не повёрнут вверх дном, он находится в правильном положении; всё, как должно быть, но в его дне — дырка. Поэтому кажется, что он наполняется, но это лишь на мгновение. Рано или поздно вода вытечет, и он снова станет пустым. Очевидно, лишь на поверхности кажется, что что-то входит, на самом деле ничего не входит, поскольку ничего не может удержаться.
И наконец, есть третий тип слушателя, у которого нет дырки и который не стоит вверх дном, но который полон отбросов. Вода может входить в него, но как только она входит, она тут же загнивает.
И вы принадлежите к третьему типу. Поэтому-то мне и трудно ответить прямо сейчас. Вы полны отбросов, поскольку вы такой знающий. То, что не осознано вами, не познано — это отбросы».
Однажды Будда сказал своим последователям: — Представьте себе человека, отправившегося в дальний путь и остановленного широким потоком воды. Ближайшая сторона этого потока была полна опасностей и угрожала гибелью, дальняя была прочна и свободна от опасностей. Не было ни челна, чтобы переехать поток, ни моста, перекинутого на противоположный берег. Представьте себе, что этот человек решил: «Истинно, стремителен и широк поток и нет никаких средств, чтобы перебраться на другой берег. Но если я соберу достаточно тростника, ветвей и листьев и построю из них плот, то, поддерживаемый таким плотом и работая усердно руками и ногами, я переберусь в безопасности на противоположный берег».
Теперь предположим, что этот человек поступил согласно своему намерению: построил плот, спустил его на воду и, работая ногами и руками, безопасно добрался до противоположного берега.
Предположим, что, достигнув противоположного берега, человек подумает: «Истинно, большую службу сослужил мне плот, ибо с его помощью я безопасно перебрался на этот берег. Взвалю-ка я плот себе на плечи и продолжу путь!»
Сделав так, правильно ли поступит человек со своим плотом? Как думаете вы, ученики мои?
В чём же будет правильное отношение человека к его плоту?
Истинно, человек должен сказать себе: «Плот принёс мне большую пользу, ибо, поддерживаемый им, работая ногами и руками, я безопасно достиг дальнего берега. Но я оставлю его на берегу и продолжу свой путь!» Истинно, в этом случае человек поступил бы правильно по отношению к своему плоту.
Точно так же, о ученики, предлагаю и я вам моё учение — именно как средство к освобождению и достижению, но не как постоянную собственность. Усвойте эту аналогию учения с плотом. Учение должно быть оставлено вами, когда вы переберётесь на берег Нирваны.
Некое божество и некий демон пошли к одному великому мудрецу, чтобы узнать у него, что такое Сущее (Высшее всего прочего). Они долго учились у него, и наконец мудрец сказал каждому из них: «Ты сам —- то существо, которое ищешь». Оба они подумали, что их тела и есть Сущее. «Мы узнали всё, что нужно; ешьте, пейте и веселитесь; мы — Сущее, и нет ничего выше нас».
Натура демона была невежественный, помрачённый, и ему не требовалось ничего больше; он был вполне удовлетворён мыслью, что он Бог, что под Сущим следует понимать тело. Но божество имело более чистую натуру. Сначала оно впало в ошибку, думая, что «Я» — это тело, и что оно-то и есть Бог, и что поэтому необходимо держать его крепким, здоровым и хорошо одетым и доставлять ему всякого рода телесные наслаждения. Но через несколько дней оно пришло к заключению, что так не мог думать мудрец, его учитель, что он подразумевал нечто более высокое. Поэтому оно вернулось к мудрецу и спросило: «Учитель, тому ли ты меня учил, что это тело есть Сущее? Я вижу, что все тела умирают, Сущее же не может умирать». Мудрец отвечал: «Найди его; ты —Оно».
Тогда божество подумало, что то, что подразумевает мудрец, суть жизненные силы, действующие в теле; но после некоторого времени нашло, что если оно ест, то эти жизненные силы остаются крепкими, а когда голодает, они слабеют. Оно опять отправилось к мудрецу и спросило: «Учитель, думаешь ли ты, что Сущее — это жизненные силы?» Мудрец отвечал: «Найди его сам; ты — Оно». Божество вернулось, подумав, что, может быть, Сущее — значит разум. Но через несколько дней пришло к заключению, что мысли бывают так различны: то хорошие, то дурные, — что разум слишком изменчив, чтобы быть Сущим. Оно ещё раз пришло к мудрецу и сказало: «Учитель, я не думаю, чтобы и разум мог быть Сущим; его ли ты разумел?» — «Нет, — ответил мудрец, — ты — Оно; найди его сам». Божество ушло и наконец поняло, что, несомненно, оно и есть Сущее, высшее всякого разума, одно, не имевшее рождения и смерти, то, что меч не может пронзить, ни огонь сжечь, что воздух не может иссушить, ни вода растворить; безначальное, нерождённое, неизменное, неосязаемое, всеведущее, всемогущее Существо, которое не есть ни тело, ни разум, но выше их обоих. Тогда оно удовлетворилось, а бедный демон, вследствие своей привязанности к телу, так и не узнал истины.
Однажды случилось так, что последователь Нагарджуны, одного из величайших мистиков, которому дала рождение Индия, реализовал своё безграничное существо — мир исчез. Затем появились последователи, а последователи — это всегда копии, ибо они сами не пытаются проникнуть в реальное и не отказываются принимать слова Мастера на веру.
И вот один из таких последователей был великим философом и спорщиком. Он доказывал многими способами, что мира нет. Царь страны позвал его, потому что его имя достигло и дворца, и сказал:
-Ты действительно думаешь, что мир нереален? Подумай дважды, ибо я опасный человек, я человек не слов, я человек действия. И сделаю нечто, что докажет тебе, что мир реален. Поэтому подумай дважды, прежде чем сказать.
Человек сказал:
— Это не тот вопрос, чтобы думать дважды. Я думал миллионы раз и имею все доказательства того, что мир нереален.
Но философ не знал, что собирается сделать царь. А у того был бешеный слон, которого привели во двор, и туда же был брошен философ. Он начал кричать и бегать, а бешеный слон бегал за ним, настиг его и в этот момент философ закричал царю:
— Спаси меня! Слон реален, я беру назад своё утверждение.
Он был спасён. Философ трясся, потел, был избит и изранен во многих местах. Когда он пришёл в себя, царь вызвал его и снова спросил:
— Что скажешь теперь? Тот ответил:
— Мир нереален.
— Что ты имеешь в виду? Только что, в тот момент, когда слон собирался убить тебя, ты сказал, что мир реален. Теперь ты снова изменился?
— Слон, человек, утверждение — всё это нереально. Слон, бешенство слона, человек, которого ты видишь перед собой, человек, который утверждал, что мир реален—всё это нереально.
Царь сказал:
— Тогда я снова позову бешеного слона. А философ ответил:
-Тогда то же самое произойдёт вновь: я скажу, что это — реально. Но что я могу поделать?
Встретились как-то волк и олень. Олень начал упрекать волка за то, что тот губит живых существ, и потому ему уготована плохая карма.
Олень же, питаясь растительной пищей, полагал себя очень добродетельным и рассчитывал на достижение вечного блаженства. Однако после смерти двух друзей всё вышло совсем не так, как предполагал олень: вместе с растительной пищей он уничтожал мириады живых существ, мелких насекомых, и поскольку ни в какой мере не раскаивался в содеянном, заслужил плохое перерождение, А волк, образ жизни которого был вызван естественной необходимостью, испытывавший постоянное раскаяние, как раз достиг желанного блаженства.
Некогда Будда путешествовал по стране царя Прасенаджита и обнаружил в земле сокрытый клад, в котором было полно драгоценностей. Будда спросил Ананду: «Видишь ли ты, что это ядовитая змея?» Ананда ответил: «Вижу».
А в это время некто, следовавший за Буддой, услышав эти слова, решил подойти и посмотреть. Увидел, что это сокровища, и пренебрег словами Будды, сочтя их пустым звуком: ведь на самом деле это драгоценности, а он называет их ядовитой змеёй! И тогда этот человек тайно созвал домочадцев и забран сокровища.
Семья его разбогатела, но вскоре нашёлся человек, сказавший царю, что добытый клад не передан властям. Царь велел схватить нашедшего. Тот клялся, что всё уже отдал, но царь никак не верил этому.
Бедняга испытал яды всех страданий, но так ничего и не сказал. Царь разгневался и хотел наказать семь колен его рода. Когда его повезли на казнь, царь послал слугу разведать, что тот будет говорить по дороге. Осуждённый сказал: «Будда говорил верно, это действительно ядовитая змея».
Некогда жила змея, голова и хвост которой всё время спорили между собой.
Голова говорит хвосту: «Меня должно считать старшей!» Хвост отвечает: «Я тоже достоин быть старшим». Голова говорит: «у меня есть уши, чтобы слышать, глаза, чтобы смотреть, рот, чтобы есть, при движении я впереди остального тела — вот почему меня должно считать старшей. А ты не имеешь таких достоинств, потому тебя нельзя считать старшим». А хвост в ответ: «Если я позволю тебе двигаться, то ты сможешь двигаться. А что, если я трижды обмотаюсь вокруг дерева?» Он так и сделал. Голова не смогла двигаться в поисках пищи и чуть не умерла от голода. Она сказала хвосту: «Ты можешь отпустить меня, я признаю тебя старшим».
Хвост, услышав эти слова, тут же отцепился от дерева. Голова снова говорит хвосту: «Раз ты признан старшим, то посмотрим, как ты пойдёшь первым». Хвост отправился вперёд, но не сделал и нескольких шагов, как свалился в огненную яму, и змея погибла в огне.
Некогда один человек, не наделённый разумом, томился от жажды и искал воду. Увидев марево, он подумал, что это вода, побежал в том направлении и дошёл до реки.
У реки он остановился и, уставившись на воду, стал смотреть, но не пил.
Окружающие спросили: «Ты мучился от жажды и спешил к реке. Вот ты у воды, отчего же ты не пьёшь?» Глупец отвечал: «Благородный муж должен пить до дна; значит, я должен выпить всю реку. Но в ней очень много воды, нам даже вместе всё не выпить. Потому я и не пью».
Когда-то давным-давно жил глупый богач. Он был туп, ни о чём не имел ясного понятия. Пошёл он к другому богачу, увидел у того башню в три этажа — высокую, просторную, величественную. С её высоты была видна необозримая даль.
Глупца охватила зависть, и он подумал: «В богатстве я ему не уступаю, почему бы мне не соорудить такую же башню? Надо сделать это, не откладывая?»
Он сейчас же позвал плотника и спросил у него: «Сможешь построить такую же красивую башню, как у того богача?» Плотник отвечал: «Это я её и строил». «Тогда, —- сказал глупец, — точно такую же построй теперь для меня».
Плотник тут же замерил землю и стал закладывать фундамент постройки. Глупец увидел, как тот делает кирпичную кладку, чтобы возвести строение, в чём-то усомнился и забеспокоился. Будучи не в силах разобраться, спросил у плотника, что тот намерен делать. «Строить трёхэтажное здание», — отвечал плотник. Но глупец продолжал: «Мне ни к чему два этажа. Ты сначала построй мне самый верхний!» — «Но такого ещё не бывало, — отвечал плотник. — Разве можно, не заложив фундамента, возводить первый этаж? А не построив второго, как можно строить третий?» Но глупец упрямо твердил: «Да мне не нужны два нижних этажа. Ты мне строй самый верхний!»
Был некогда у одного великого короля министр. Он впал в немилость, и король в наказание велел запереть его на вершине очень высокой башни. Это было исполнено, и министр остался там и должен был погибнуть. Но у него была верная жена. Ночью она пришла к башне и спросила своего мужа, не может ли она чем-нибудь ему помочь. Министр попросил жену, чтобы на следующую ночь она опять пришла к башне и принесла с собой длинную верёвку, крепкий шнурок, моток ниток, шелковинку, таракана и немного мёду. Очень удивившись, добрая жена повиновалась мужу и принесла требуемые предметы. Муж приказал ей крепко привязать шелковинку к таракану, потом смазать его усики каплей мёда и посадить таракана на стену башни головой вверх. Она исполнила все эти распоряжения, и таракан отправился в длинное путешествие. Слыша впереди себя запах мёда и желая добыть его, он медленно полз вперёд и вперёд, пока наконец не достиг вершины башни, где министр схватил его и завладел шелковинкой. Тогда министр сказал жене, чтобы она привязала другой конец шелковинки к нитке, и, вытащив весь моток, повторил ту же историю с крепким шнурком и наконец—с верёвкой. Остальное было легко: по верёвке министр спустился с башни и убежал.
Сын одного человека ушёл в далёкую страну, и в то время, как отец собирал несметные богатства, сын нищал всё больше и больше. Затем случилось так, что сын пришёл в страну, где жил его отец, и, как нищий, выпрашивал пишу и одежду. Когда отец увидел его в лохмотьях и нищете, он приказал своим слугам позвать его.
Когда сын увидел дворец, в который его привели, он подумал про себя: «Я, должно быть, возбудил подозрение вельможи, и он бросит меня в темницу». Полный страха, он убежал прежде, чем увидел своего отца. Тогда отец послал гонцов за своим сыном, и он был пойман и приведён назад, несмотря на его протесты и вопли. Но отец приказал слугам обходиться с его сыном снисходительно; назначил сына помощником работника одинакового с ним ранга и образования, И сыну понравилось его новое положение.
Из окна своего дворца отец наблюдал за своим сыном и, слыша, что тот честен и трудолюбив, возвышал его больше и больше.
По прошествии многих лет он приказал сыну явиться к нему, созвал всех своих слуг и открыл перед ними тайну. Тогда несчастный прежде человек был чрезвычайно обрадован и исполнился счастья от встречи со своим отцом.
Так постепенно должны быть воспитываемы души людей для высших истин.
Некогда жил актёр, умевший устраивать представления всякого рода. У одного богатого домохозяина он попросил вола. Домохозяин и не думал выполнять его просьбу и поэтому сказал ему так:
— Если ты сможешь столь же старательно продолжать свои представления днём и ночью без отдыха в течение целого года, я отдам тебе вола.
Актёр ответил, что сможет, но, в свою очередь, спросил, сумеет ли хозяин всё это время слушать его. Тот также ответил, что сумеет.
Когда актёр услышал всё это, сердце его возликовало. Три дня и три ночи он не выказывал никакой усталости, и домохозяину надоело наконец его слушать. Он велел домочадцам вывести вола и отдать актёру.
Некто пришёл в дом близкого друга и лёг там, напившись допьяна. А в это время его близкий друг должен был уйти по своим служебным делам. Он прикрепил гостю к подкладке одежды в подарок жемчуг, не имеющий цены, и ушёл. А этот человек лежал без сознания, ничего не чувствовал и ничего не понимал. Когда же он поднялся, то направился в чужую страну, добывал одежду и пишу тяжёлым трудом и очень нуждался. Если ему удавалось добыть немного, он уже считал себя удовлетворённым. Впоследствии случилось так, что друг повстречал его и сказал:
— Эй, достойный муж! Почему ты терпишь такие муки ради одежды и пищи? Я уже давно, желая тебе спокойствия и удовлетворения пяти желаний, прикрепил к подкладке твоей одежды бесценный жемчуг, он и сейчас на том же месте, но ты, не зная об этом, трудишься и страдаешь, чтобы обеспечить своё существование. Эго же глупо!
Однажды глупец попал в дом какого-то человека. Хозяин стал потчевать его. Но еда была пресной и безвкусной. Поняв это, хозяин добавил соли. Когда соли стало по вкусу достаточно, глупец подумал: «Значит, всё дело в соли. Если от одной щепотки соли так вкусно, каково же будет, если положить побольше!»
Дурак есть дурак: он тут же принялся есть одну соль. Проглотил и вместо того чтобы усладить свой вкус, напротив, заставил его страдать.
Раз к одному человеку должны были прийти гости. Он решил собрать коровьего молока, намереваясь попотчевать их, и стал думать так: «Через какое-то время молока соберётся много. А вдруг не окажется места для его хранения или оно прокиснет? Не лучше ли сохранить молоко в животе коровы, а когда придет время принимать гостей, тогда разом всё и выдоить». Приняв такое решение, он тут же развёл корову и телёнка и привязал их порознь.
Прошёл месяц, и только тогда он устроил пир. Встретив и усадив гостей, хозяин наконец привёл корову, чтобы выдоить молоко. Но молока-то у коровы не оказалось: оно пропало.
Некогда один глупец поел семян кунжута в сыром виде и решил, что это невкусно. Он поджарил их, стал есть — вкусно.
Он подумал: «А не лучше ли сажать поджаренные семена? Тогда они сразу вырастут вкусными!»
Он поджарил семена и посадил их. Но семена уже были невсхожими.
Будда умирал. Сорок лет он шёл, и тысячи следовали за ним. Теперь он умирал. Он сказал: «Это мой последний день. Если у вас есть, что спросить, спрашивайте. Настал час, когда каждый должен идти своим путем».
Беспросветная тьма окутала учеников Будды. Ананда — любимый ученик — заплакал, как дитя. У него из глаз катились слёзы. Он ударял себя в грудь, почти помешавшись. «Что ты делаешь, Ананда?» — спросил Будда. «Что нам теперь делать? — ответил Ананда. — Ты был здесь, мы шли в твоём свете. Всё было безопасно и хорошо. Мы совершенно забыли, что есть тьма. В следовании за тобой всё было светом. Теперь ты уходишь. 'Что нам делать?» И он снова принялся плакать и стенать. «Послушай, — ответил Будда. — Сорок лет ты шёл в моём свете и своего не смог достигнуть. Думаешь ли ты, что если бы я прожил ещё сорок лет, ты бы достиг своего света? Чем дольше ты идёшь в заимствованном свете, чем больше подражаешь, тем больше ты теряешь. Лучше мне уйти».
Последние слова, слетевшие с уст Будды, были: «Будьте сами светом для себя».
Жил в деревне один старик. Он был одним из несчастнейших на свете. Вся деревня устала от него: он всегда был мрачен, всегда жаловался, всегда в плохом настроении, всегда кислый. И чем дольше он жил, тем более желчным становился, тем ядовитее были его слова. Люди избегали его: несчастье становилось заразительным. Не быть несчастным рядом с ним было как-то оскорбительно. Он создавал ощущение несчастья и в других.
Но однажды, когда ему исполнилось восемьдесят лет, случилось невероятное — никто не мог в это поверить. Мгновенно всех облетел слух: «Старик сегодня счастлив, не жалуется, улыбается, у него даже лицо переменилось». Собралась вся деревня. Старика спросили: «Что случилось с тобой? В чём дело?» «Ничего, -ответил старик. — Восемьдесят лет я старался стать счастливым и ничего не вышло. Так что я решил обойтись без счастья. Вот почему я счастлив».
Однажды торговцы задумали побывать в заморских странах. Согласно закону путешествия, им полагалось сначала найти проводника и только потом можно было пускаться в путь.
Торговцы все вместе взялись за поиски и нашли себе проводника. Он сразу же повёл их. Вот подошли они к краю большой пустыни. Там стоял храм, где приносили жертву небу. Нужно было принести в жертву человека, и лишь после этого можно было следовать дальше.
Торговцы стали совещаться между собой:
— Все мы друг другу приходимся роднёй. Как же можно кого-то из нас убивать? Остаётся один лишь проводник. Из всех нас лишь его одного можно принести в жертву небу.
Но вот закончилась церемония жертвоприношения. Путешественники сбились с пути, не зная, куда двигаться. От истощения и усталости они все погибли.
Некогда у правителя одного государства родилась дочь. Правитель призвал лекаря и сказал ему:
— Дай мне лекарство, от которого моя дочь сразу бы стала взрослой.
— Я найду отменное снадобье, от которого твоя дочь сразу станет взрослой, — отвечал лекарь, — только сейчас его нет, оно кончилось. Его надо раздобыть. А до тех пор, пока я не достану лекарство, правитель не должен видеть дочь. Только после того, как я дам ей снадобье, правителю покажут девочку.
И не откладывая, лекарь отправился в дальние страны за лекарством.
Через двенадцать лет он возвратился из своего путешествия, взял выросшую девушку под руку и повёл к правителю, Правитель увидел дочь, обрадовался и про себя подумал: «И в самом деле превосходный лекарь; дал моей дочери лекарство, от которого она сразу повзрослела». Он распорядился, чтобы приближенные наградили лекаря драгоценностями.
Однажды два человека одновременно посадили сахарный тростник и договорились: тот, у кого вырастет хороший тростник, получит награду, а тот, у кого тростник будет плохим, понесёт наказание.
Тогда один из договорившихся подумал: «Сам сахарный тростник очень сладкий. Если я выжму из него сок и этим соком полью посевы, то мой тростник будет, несомненно, лучше, и я одержу победу».
Так он выжал сок из сахарного тростника и полил посевы, Семена погибли, а весь сахарный тростник, который у него был, начисто пропал.
Проходил как-то Будда одной деревней. Собралось несколько человек — его противников — и принялись они горячо и зло оскорблять Будду. Он молча слушал очень спокойно. И из-за этого спокойствия им стало как-то не по себе. Возникло неловкое чувство: они оскорбляют человека, а он слушает их слова, как музыку. Тут что-то не так.
Один из них обратился к Будде: «В чём дело? Ты что, не понимаешь, что мы говорим?» «Именно при понимании возможно такое глубокое молчание, — ответил Будда. — Приди вы ко мне десять лет назад, я бы бросился на вас. Тогда не было понимания. Теперь я понимаю. И из-за вашей глупости я не могу наказывать себя. Ваше дело -— решать, оскорблять меня или нет, но принимать ваши оскорбления или нет—-в этом моя свобода. Вы не можете их мне навязать. Я от них просто отказываюсь; они того не стоят. Можете забрать их себе. Я отказываюсь принимать их».
.Жил человек, всем сердцем преданный Будде. И была у него прекрасная старинная деревянная статуя Будды, настоящий шедевр. Он относился к ней как к величайшему сокровищу. Однажды холодной зимней ночью человек этот остался один в соломенной хижине. Был жуткий мороз, и он в отчаянии дрожал от холода. Похоже было, что пришёл его смертный час. Не было ни щепки, чтобы развести огонь. В полночь, когда человек уже почти окоченел, перед ним явился Будда и спросил: «Почему ты не сожжёшь меня?» Деревянная статуя всё так же стояла у стены. Человек очень испугался. Должно быть, это был демон. «Что ты сказал? Сжечь статую Будды? Никогда! Ни за что!»
Будда рассмеялся и сказал: «Если ты видишь меня в статуе, ты упускаешь меня. Я — в тебе, а не в статуе. Я не в предмете моления, я — в молящемся. И это я дрожу в тебе! Сожги статую!»
.Жил некогда один человек, которому захотелось заслужить расположение правителя. Он у всех расспрашивал, как этого добиться. Кто-то сказал: «Если хочешь добиться расположения правителя, подражай его манерам».
Этот человек немедленно явился к правителю и, увидев, что тот моргает глазами, тоже стал моргать, подражая правителю.
Правитель спросил: «Не болен ли ты? Не простудился ли? Почему ты моргаешь?»
Человек отвечал: «У меня не болят глаза и простуды тоже нет. Я добиваюсь, правитель, твоего расположения. Я вижу, что ты моргаешь, вот и стараюсь подражать тебе».
Услышав это, правитель очень рассердился и тут же отдал приказ сурово наказать этого человека и выгнать его из государства.
Некогда жил один человек. Был он крайне беден, жил в нищете, много задолжал людям, а возвращать долги было нечем. И тогда он сбежал.
Добрался он до какой-то пустыни и там нашёл ларец с драгоценностями и чистым зеркалом. Оно лежало на драгоценностях, прикрывая их. Увидев это, бедняк очень обрадовался.
Он поднял зеркало и обнаружил в нём человека. Тут он испугался и, сложив руки в молитвенном жесте, сказал: «Я думал, что ларец пустой, что в нём ничего нет. Вдруг оказалось, что в нём находитесь вы, господин! Не сердитесь на меня!»
Как-то купцы отправились торговать. Отучилось, что в дороге у них издох верблюд. Среди поклажи, которой был нагружен верблюд, было много драгоценностей, превосходные ковры из тончайшей шерсти и разные другие вещи.
Как только верблюд издох, с него содрали шкуру. Главный купец ушёл, оставив двух помощников, которым сказал: «Присматривайте хорошенько за верблюжьей шкурой, чтобы она не намокла и не сгнила».
Через какое-то время после его ухода пошёл дождь. Оставшиеся двое по глупости прикрыли верблюжью шкуру дорогими коврами — и все ковры сгнили. А разве можно сравнить по ценности ковёр и шкуру?
В один городок, как гром среди ясного неба, прибыла очень молодая красивая женщина. Никто не знал, откуда она пришла. Её происхождение было совершенно неизвестно. Но она была так прекрасна, так обворожительно красива, что никто даже не подумал узнать, откуда она явилась. Люди собрались вместе, весь городок собрался, и все молодые люди, почти триста человек, хотели жениться на этой женщине.
Женщина сказала:
— Посмотрите, я одна, а вас триста. Я могу выйти замуж только за одного, поэтому сделайте вот что. Я приду снова завтра; я даю вам двадцать четыре часа. Я выйду за того, кто сможет повторить «Лотосовую сутру» Будды.
Молодые люди бросились по домам. Они не ели, не спали, они декламировали сутру всю ночь. Десять преуспели.
На следующее утро женщина явилась, и этим десятерым было предложено декламировать. Женщина слушала. Все они выступили успешно.
Она сказала:
— Хороню, но я одна. Как я могу выйти за десятерых? Я снова дам вам двадцать четыре часа. Я выйду за того., кто сможет также объяснить смысл «Лотосовой сутры». Попытайтесь понять: декламация — это простая вещь. Вы механически повторяете что-то и не понимаете смысла.
Все десять бросились домой и сильно старались. На следующий день появились трое. Они поняли смысл. Женщина сказала:
— Затруднение по-прежнему остаётся. Число уменьшилось, но затруднение осталось. Я могу выйти только за одного. Поэтому подождём ещё двадцать четыре часа. Я выйду за того человека, который не только понял эту сутру, но и ощутил её вкус. Я хотела бы видеть, что лотос вошёл в ваше существо, что вы взяли что-то от лотоса. Итак, завтра я приду снова.
Пришёл только один человек, он определённо победил. Женщина взяла его в свой дом за городом. Человек никогда не видел этого дома; дом был очень красив, почти как из мира грёз. И в воротах стояли родители этой женщины. Они приняли молодого человека и сказали: «Мы очень счастливы».
Женщина вошла в дом, а он немного поговорил с родителями. Потом родители сказали:
— Идите. Она, должно быть, ждёт вас. Вот её комната.
Он открыл дверь, вошёл, но там никого не было. Комната была пуста. Но была ещё одна дверь, ведущая в сад. Он проверил: может быть, она в саду. Да, она, должно быть, вышла в сад, потому что на дорожке были её следы. Поэтому он пошёл по следам. Он прошёл почти километр. Сад кончился, и он теперь стоял на берегу красивой реки — но женщины там не было. Следы также исчезли. Остались только две туфельки, принадлежавшие женщине.
Теперь он был озадачен. Что случилось? Он оглянулся — не было ни сада, ни дома, ни родителей, ничего. Всё исчезло. Он оглянулся снова. Не стало туфелек, не стало реки. Всё вокруг было пустотой и великим смехом.
И он засмеялся. Он женился.
Некогда жили муж и жена. У них были три лепёшки. Муж и жена поделили их между собой, каждый съел по лепёшке, и ещё одна лепёшка осталась.
Они условились: тот, кто заговорит, теряет лепёшку. Как только они заключили этот договор, ни один из них уже не смел разговаривать, —- и всё из-за одной лепёшки.
Прошло какое-то время. Воры забрались в их дом. Они обокрали их. Всё добро, что у них было, попало в руки воров. Муж и жена это видели, но из-за заключённого ранее договора не произнесли ни слова.
Убедившись, что хозяева молчат, воры на глазах у мужа схватили жену. Муж и на это смотрел не проронив ни слова. Тогда жена крикнула: «Воры!» И обратилась к мужу: «Что же ты, дурень, ради какой-то лепёшки глядишь на воров и не кричишь!»
Тут муж хлопнул в ладоши, засмеялся и сказал: «Ну, жена, теперь уже точно лепёшка — моя. А ты ничего не получишь!»
Некогда один богач послал человека, дав ему денег, в сад к другому человеку купить манго. Богач наказал слуге:
— Покупай только в том случае, если плоды вкусные и сладкие.
Человек тут же взял деньги и отправился за покупкой. Владелец фруктового сада сказал:
— У меня на этом дереве все плоды хорошие, ни одного нет плохого. Ты попробуй один — тебе будет достаточно, чтобы это понять.
Покупатель же заявил:
— Я должен попробовать каждый плод, только тогда я смогу их купить. А если я попробую только один, то как я узнаю об остальных?
И он стал пробовать один плод за другим, пока не перепробовал все. После этого он взял манго и отнес их своему господину. Увидев надкусанные фрукты, богач почувствовал отвращение к ним и не стал есть. Пришлось всё выбросить.
Однажды Ананда спросил Будду... Он жил с ним десять лет и был очень удивлён тем, что Будда оставался в одном и том же положении всю ночь. Его руки оставались в том же месте, куда он клал их, когда ложился спать. Ананда был удивлён и ошеломлён тем, что Будда оставался в одной и той же позе в течение всей ночи. Однажды он сказал:
— Нехорошо мне вставать и смотреть на тебя, я не должен такого делать, но мне любопытно всё, связанное с тобой, и я в замешательстве: ты остаёшься в одной и той же позе всю ночь. Спишь ли ты или продолжаешь оставаться сознательным?
И Будда ответил:
— Сон случается с телом, я остаюсь бдительным по отношению к нему. Вот сон приходит, вот он пришёл, вот он углубился, вот тело расслабилось, но моя сознательность остаётся.
Какой-то человек собирался в далёкое путешествие. Своему слуге он наказывал:
— Ворота охраняй хорошенько. Да ещё присматривай за верёвкой, которой привязан осёл.
После отъезда хозяина в соседнем доме заиграла музыка. Слуге так захотелось послушать, что он не смог совладать с собой: он быстро перевязал верёвкой ворота, положил их ослу на спину и отправился слушать музыку туда, где разыгрывалось веселье.
Когда слуга ушёл, воры вынесли из дома все вещи. Вернулся хозяин и спросил слугу:
— Куда делись вещи? Слуга ответил:
— Уходя, хозяин поручал мне ворота, осла и верёвку. Всё остальное меня не касается.
Однажды, рано утром, когда Будда вышел на свою утреннюю прогулку, один человек спросил его: — Существует ли Бог? Будда секунду посмотрел в глаза человека и сказал:
— Нет, Бога не существует вообще, никогда не было, никогда не будет. Выкинь всю эту чепуху из головы.
Человек был шокирован.
Будду сопровождал Ананда. Он всегда сопровождал Будду.
В середине того же дня пришёл другой человек и спросил:
— Существует ли Бог? Будда сказал:
— Существует, всегда был, всегда будет. Ищи и найдёшь.
Ананда пришёл в сильное замешательство, так как он помнил ответ, который Будда дал утром, но не имел возможности спросить, потому что вокруг было много народа.
И прежде чем он получил возможность спросить, вечером, на заходе солнца, пришёл третий человек. Будда сидел под деревом, наблюдая закат солнца и прекрасные облака, и человек спросил:
— Существует ли Бог?
Будда просто сделал жест рукой, приглашая человека сесть, а сам закрыл глаза. Человек подчинился ему. Они сидели молча несколько минут, затем человек поднялся. Становилось темно, солнце уже село. Он коснулся ног Будды и сказал:
— Благодарю тебя за ответ, я очень благодарен тебе. А потом пошёл прочь. Тут Ананда не выдержал. Когда они остались одни, он сказал:
— Я не смогу уснуть сегодня ночью, если ты не ответишь мне. В один день, на один и тот же вопрос.ты даёшь три разных ответа. В чём дело? Ты привёл меня в сильное замешательство.
Будда сказал:
— Я отвечал не тебе, почему же ты пришёл в замешательство? Первый человек был верующим. Он верил в Бога и пришёл не с целью выяснить вопрос, а с целью получить подтверждение. Он был учёным, хорошо знающим Священное Писание. Ему нужен был шок, и я шокировал его, потому что не желаю поддерживать ничьи верования. Все верования ошибочны. Знание — совершенно иная вещь.
Второй человек был атеистом, он не верил в Бога. Он также был учёным и был набит всевозможными идеями, но он был просто противоположностью первого человека. Он хотел, чтобы я поддержал его неверие.
Третий человек был подлинным искателем. Он не искал ответа, он хотел испытать. Он был человеком с большим доверием. Он хотел, чтобы я открыл ему нечто, поэтому я не стал отвечать ему, а просто предложил сесть рядом со мной. И нечто произошло.
Некогда тяжело заболел один человек. Искусный лекарь осмотрел его и сказал, что ему необходимо регулярно съедать мясо одного фазана, только так можно избавиться от болезни.
Этот больной купил на базаре фазана, съел его и больше есть не стал.
Через какое-то время лекарь увидел этого человека и спросил: «Прошла твоя болезнь?» Больной отвечал: «В прошлый раз ты, лекарь, велел мне регулярно есть мясо одного фазана. Сейчас тот фазан, которого я ел, уже кончился, а больше я есть не смею».
Марпа, гуру Миларепы, услышал об одном учителе, отправился к нему и полностью ему доверился. Затем он спросил у учителя:
— Что я теперь должен делать? Учитель сказал:
— Раз ты поверил в меня, ты ничего не должен делать. Просто продолжай верить. Моё имя — вот единственная тайная мантра (16) для тебя. Каждый раз, когда ты будешь оказываться в затруднении, просто вспоминай моё имя — и всё будет в порядке.
16) Мантра — священная формула в индуизме. Хотя мантра, как правило, обращена к какому-либо божеству, она не является в полном смысле слова молитвой, а произносится верующим в детях гармонизации своего психофизического состояния с силами природы.
Марпа припал к его ногам. Он решил сразу же испробовать это, ибо был таким простым человеком. Он пошёл по реке. Другие ученики, которые провели с учителем годы, не могли поверить этому — он шёл по воде!
Учитель удивился. Все они побежали к реке, а там Марпа разгуливал по воде, распевая песни, пританцовывая. Когда он подошёл к берегу, учитель спросил:
— В чём секрет? Марпа ответил:
— Секрет? Эго тот самый секрет, который вы мне сообщили — ваше имя. Я помнил о вас. Я сказал: «Учитель, позволь мне ходить по воде». И это случилось.
Учитель не мог поверить, что его имя... Сам он не мог ходить по воде. Но, возможно... Он же никогда не пробовал. Но было бы лучше проверить ещё несколько вещей, прежде чем попробовать, поэтому он сказал Марпе:
— А ты можешь спрыгнуть с того холма? Марпа сказал:
— Всё, что прикажете.
Он поднялся на холм и прыгнул, а ученики стояли в долине, ожидая, что Марпа разобьётся вдребезги. Но Марпа плавно опускался, приняв позу лотоса, улыбаясь. Он опустился в долину и приземлился под деревом, ученики окружили его.
Учитель сказал:
— Это уже кое-что. Ты воспользовался моим именем? Марпа ответил:
— Это было сделано твоим именем. Тогда учитель сказал:
— Этого достаточно, теперь я сам попробую пройтись по воде.
И с первым же шагом он исчез под водой. Ученики бросились в воду и кое-как вытащили учителя. Марпа спросил:
— Что случилось? Учитель ответил:
— Прости меня. Я не учитель, я просто притворщик. У тебя же сработало не моё имя, а вера в него.
Жил-был некогда выходец из знатной семьи. С компанией купцов он отправился в море за сокровищами. Он твёрдо заучил правила управления судами, вышедшими в море, и всё рассказывал, как это надо делать. Купцы прониклись к его словам глубоким доверием.
Через короткое время после их выхода в море заболел и скоропостижно умер кормчий. И тогда «знавший все правила» занял его место. Когда они попали в водоворот, он всем объявил, что надо делать, чтобы двигаться вперёд.
Но судёнышко стало вертеться на месте и не могло плыть дальше, к тому месту, где были сокровища. Все находившиеся на нём купцы потонули.
У многоножки одна сотня ног. Кролик увидел её и не мог поверить. Он сказал:
— Тётушка, я очень смущён, я не могу себе представить, как ты управляешься. Если бы у меня было сто ног, я никогда не смог бы ходить. Я бы совершенно запутался.
Многоножка никогда не задумывалась над этим, вот почему она не путалась. Но теперь она сказала:
— Я никогда не думала об этом, я подумаю.
Она стала размышлять, впервые осознала себя. Она посмотрела на ноги и запуталась. Она упала! Она заявила кролику:
— Никогда не задавай таких вопросов! Я всегда ходила и никогда не было никаких проблем. А ты запутал меня. Теперь я никогда не смогу ходить правильно. Эта проблема будет преследовать меня. Какая первая? Какая вторая? И целая сотня ног!
В городе Саваттхи в Северной Индии у Будды был большой центр. Люди приходили туда упражняться в медитации и слушать его беседы о дхарме (17). Каждый вечер один молодой человек приходил и слушал. Он годами слушал Будду, но ни разу не попробовал изменить себя.
17) Дхарма — это очень многозначный термин, часто переводится как «доктрина», «идеал», «истина», «добродетель», «долг», «праведность».
Прошло несколько лет, и вот однажды вечером этот молодой человек пришёл пораньше и увидел Будду одного. Он приблизился к нему и сказал:
— Господин, у меня на уме всего один вопрос, а от него — все сомнения,
— Да? На пути дхармы сомнений не должно быть. Давай разберёмся, какой у тебя вопрос?
— Господин, вот уже много лет я прихожу в ваш центр медитации; я заметил, что вокруг вас много отшельников, монахов и монахинь, а ещё больше — мирян и мирянок; некоторые из них также ходят годами. Я могу видеть, что кто-то из них явно достиг конечной ступени: совершенно очевидно, что они полностью освободились. Могу также видеть, что другие ощутили в своей жизни некоторую перемену: они стали лучше, чем были раньше, хотя я не стал бы утверждать, что они освободились полностью. Но, господин, я замечаю и то, что многие люди среди них — да и я тоже — остались, как были, а то и хуже стали.
Почему же так выходит, господин? Люди приходят к вам, такому великому человеку, полностью просветлённому, к такому могущественному и сострадательному. Почему же вы не пользуетесь своей силой и состраданием, чтобы освободить их всех?
Улыбнувшись, Будда спросил:
— А где ты живёшь, молодой человек, где ты родился?
— Господин, я живу здесь, в Саваттхи, в этой столице царства Кошала.
— Да, но по чертам твоего лица я вижу, что ты родился не здесь. Откуда ты родом?
— Господин, я родом из города Раджагриха, столицы царства Магадха. Я переехал сюда, в Саваттхи, несколько лет назад.
— И что же, ты порвал всякие связи с Раджагрихой?
— Нет, господин, у меня там родственники, у меня там есть друзья; и там у меня осталось дело.
— Тогда ты, несомненно, частенько наезжаешь в Раджагриху из Саваттхи?
— Да, господин. Каждый год я много раз езжу в Раджагриху и возвращаюсь в Саваттхи.
— Путешествуя отсюда в Раджагриху так много раз, ты, конечно, отлично знаешь дорогу?
— О да, господин, я знаю её досконально. И если бы даже ослеп, то, наверное, смог бы найти путь в Раджагриху — так часто я ходил по нему.
— И твои друзья, знающие тебя хорошо, конечно, должны знать, что ты родом из Раджагрихи и поселился здесь. Они, должно быть, знают, что ты часто наведываешься в Раджагриху и что ты досконально знаешь этот путь?
— О да, господин! Все мои близкие знают, что я часто езжу в Раджагриху и досконально знаю путь туда.
— Тогда должно было бы случиться и так, что некоторые из них приходили к тебе и просили объяснить им путь отсюда в Раджагриху. Ты умалчивал о чём-нибудь Б таких случаях или подробно объяснял им путь?
— А что же тут скрывать, господин? Я объясняю им как можно яснее: сначала вы идёте на восток, затем поворачиваете к Бенаресу, продолжаете идти вперёд, пока не дойдёте до Гайи, а там придёте в Раджагриху. Я объясняю им всё очень ясно, господин.
— И эти люди, которым ты даёшь такие понятные пояснения, — все они приходят в Раджагриху?
— Нет, конечно, господин! Только те, которые пройдут весь этот путь до конца, те и придут в Раджагриху.
— Это-то я тебе и объясняю, молодой человек! Ходят ко мне и ходят, зная, что есть человек, прошедший путь отсюда до Нирваны, знающий этот путь досконально. Приходят ко мне люди и спрашивают: каков путь к Нирване, к Освобождению? Что мне скрывать? Я объясняю им этот путь ясно: вот он, этот путь. Если кто-нибудь только кивает головой и говорит: хорошо сказано, хорошо сказано, хороший путь, но я не сделаю по нему ни шагу, замечательный путь, но я не возьму на себя труд идти туда, — тогда каким образом такой человек может достичь конечной цели?
Я никого на плечах к конечной цели не несу. Никто не сможет принести другого на плечах к конечной цели. Самое большое -— можно сказать с любовью и состраданием: вот, он этот путь, а вот так я прошёл по нему; работайте и вы, идите и вы — и дойдёте до конечной цели. Но каждый должен идти сам, сам сделать каждый шаг на пути. Тот, кто сделал шаг по этому пути, оказывается на таг ближе к цели. Тот, кто сделал сто шагов, оказывается ближе к цели на сто шагов. Прошедший все шаги дошёл до конечной цели. Но идти по пути вам надо самим.
18) Гхи — очищенное несолёное сливочное масло.
Однажды к Будде пришёл юноша; он всё плакал, плакал и не мог успокоиться. Будда спросил его:
— Что с тобою, юноша?
— Господин, вчера умер мой старик-отец.
— Что поделаешь? Коль умер, так от оплакивания он не воскреснет.
— Да, я это понимаю, господин. Оплакиванием делу не поможешь. Но я пришёл к вам, господин, с особой просьбой: пожалуйста, сделайте что-нибудь для моего покойного отца!
— Да? А что же я могу сделать для твоего покойного отца?
— Господин, ну сделайте что-нибудь. Ведь вы так могущественны; конечно, вы можете. Смотрите: жрецы, отпускающие грехи, живущие милостыней, выполняют любые обряды в помощь усопшим. И как только на земле выполнен такой обряд, раскрываются врата царства небесного, и покойному дозволяется войти туда: ему дали пропуск. Вы, господин, так могущественны! Если вы выполните ритуал для моего отца, он не только получит пропуск, но ему будет даровано разрешение остаться там постоянно; он получит свободный доступ в небесный мир! Прошу вас, господин, сделайте же для него что-нибудь!
Бедный простак был настолько подавлен горем, что не слышал никаких разумных доводов. Будде пришлось воспользоваться другим способом, чтобы помочь ему понять. Итак, он сказал юноше:
— Ладно, ступай на базар и купи два глиняных горшка.
Молодой человек был радёхонек; он подумал, что Будда согласился провести обряд для его отца. Он бегом на рынок и вернулся с двумя горшками.
— Прекрасно, — сказал ему Будда, — один горшок наполни топлёным маслом. Юноша так и сделал.
— А другой наполни галькой. Тот выполнил и это.
— Теперь закрой их отверстия, запечатай накрепко!
Юноша послушался. - Теперь опусти их в пруд. Сказано — сделано: два горшка очутились под водой,
— Теперь принеси длинный шест, стукни по горшкам и разбей их! — сказал Будда,
Юноша обрадовался, думая, что Будда совершает какой-то особый обряд для его отца.
По древнеиндийскому обычаю, когда умирает мужчина, сын относит его мёртвое тело на площадку для сожжения, укладывает на погребальный костёр и поджигает дрова. Когда тело наполовину сгорает, сын берёт толстую палку и разбивает ею череп. Согласно древнему поверью, как только череп открывается в этом мире, так наверху тотчас же раскрываются врата Небесного царства. Так что теперь юноша подумал про себя: «Вчера тело отца было сожжено и стало золой; теперь Будда желает, чтобы я разбил эти горшки как символ». Он был очень доволен этим ритуалом. Взяв палку, как велел Будда, он сильно стукнул по горшкам и разбил их. Масло из одного горшка сразу же всплыло и заколыхалось на поверхности, а галька высыпалась из другого горшка на дно. Тогда Будда сказал:
— Ну вот, юноша, что мог, я сделал. Теперь зови своих жрецов и чудотворцев и проси их начать песнопенья и моленья: «О галька, поднимись! О масло, опустись!» Посмотрим, что из этого выйдет!
— О господин, что за шутки! Так разве бывает? Галька тяжелее воды, она так и останется на дне. Она не может всплыть, господин, это закон природы. Масло легче воды — оно непременно останется на поверхности, оно не может потонуть, господин, это закон природы!
— Ты, юноша, так много знаешь о законах природы, но природного закона так и не понял: если твой отец всю жизнь совершал дела, тяжёлые, как галька, он непременно опустится на дно, и кто же сможет поднять его? А если его поступки были лёгкими, как масло, он непременно поднимется вверх, и кто сможет стащить его вниз?
Чем раньше мы поймём этот закон природы и начнём жить в соответствии с ним, тем раньше выйдем из состояния своей печали.
Какова причина, таков результат. Каково семя, таков будет и плод. Каков поступок, таков будет итог.
Крестьянин сажает два семени в одну и ту же почву. Одно семя — семя сахарного тростника, другое — семя нима, тропического дерева с древесиной и листьями очень горького вкуса. Два семени в одной и той же почве получают одну и ту же воду, тот же солнечный свет, тот же воздух; природа даёт им одно и то же питание. Два крошечных ростка выходят наружу и начинают расти. Что же произошло с семенем нима? Оно развилось в растение с горечью в каждой жилке, тогда как каждая жилка сахарного тростника оказывается сладкой. Почему природа так добра к одному растению и так сурова к другому?
Да нет, природа не добра и не жестока. Она работает по неизменным законам. Природа только помогает проявлению качеств различных семян. Всё питание лишь способствует семени в раскрытии качества, дремлющего в его глубине. Семя сахарного тростника обладает качеством сладости, поэтому растение не будет обладать ничем иным, кроме сладости. Семя нима обладает качеством горечи; и растение не будет обладать никаким иным свойством, а только горечью. Каково семя, таков будет и плод.
А крестьянин идет к дереву нима, три раза кланяется ему, обходит дерево сто восемь раз, а потом подносит ему цветы, благовония, свечи, фрукты, сладости. После этого он начинает молиться: «О дух дерева нима, будь милостив, дай мне сладкие плоды манго; я хочу сладких плодов манго!» Бедный дух дерева нима: да не в состоянии он их дать, нет у него власти сделать это. Если кому-то хочется сладких плодов манго, тому следует сажать семена дерева манго — и тогда ему не нужно будет просить кого-то о помощи, тогда все плоды, которые он получит, будут сладкими плодами манго. Каково семя, таков будет и плод.
Наша трудность, паше неведение состоят в том, что, сажая семена, мы остаёмся невнимательными. Мы продолжаем сажать семена нима, а когда наступает время сбора плодов, мы вдруг спохватываемся, что нам хочется сладких плодов манго; и давай мы плакать, молиться и уповать на плоды манго. А толку-то нет.
Однажды Совершенный находился в Магадхе, в деревушке. В то время пятьсот плугов брамина Казибхарадваги были запряжены, так как наступило время сева. Рано утром оделся Совершенный и, взяв свою чашу, пошёл к тому месту, где трудился брамин Казибхарадвага. В это время брамин делил еду. Совершенный подошёл и стал поодаль. Брамин, увидев, что стоит Совершенный как бы прося подаяния, сказал ему:
— Я, о странник, пашу и сею; вспахав и посеяв, я питаюсь; и тебе, о странник, надлежало бы пахать и сеять, и, вспахав и посеяв, питаться.
— О брамин, я пашу и сею, и, вспахав и посеяв, я питаюсь.
— Однако мы не видим ни ярма, ни плуга достопочтенного Гаутамы, не видим мы ни его волов, ни сошника.
И опять достопочтенный Гаутама сказал ему:
— О брамин, я и пашу и сею, а, вспахав и посеяв, я питаюсь.
Тогда с такими словами обратился брамин к Совершенному:
-Ты назвал себя пахарем, но никто не видел тебя пашущим; скажи нам, как и чем ты пашешь, разъясни нам это.
И отвечал Совершенный:
— Вера есть семя, покаяние—дождь, разумение — мой плуг и моё ярмо, смирение — дышло моего плуга, разум — вожжи, глубокое размышление — мой сошник.
Я охраняю себя в телесности, я блюду себя в слове, я умерен в пище; я ведаю Истину и ею выпалываю плевела. Любовь — мое' избавление; подвижничество — моё вьючное животное; оно несёт меня к Нирване, несёт, не возвращаясь вспять, не печалясь о покинутом месте.
Когда вспахана моя пашня, она приносит плоды бессмертия; вспахав эту пашню, ты избавишься от страдания.
Давно в одном озере жила черепаха. К концу лета озеро высохло, что причинило ей огромные страдания. Пара гусей, пролетавшая над озером, увидела бедную черепаху и почувствовала к ней высшее сострадание. Они решили перенести черепаху в другой водоём. Гуси взяли за оба конца длинную палку, а черепаха вцепилась зубами в её середину. Перед полётом гуси предупредили черепаху, чтобы та молчала во время полёта до тех пор, пока они не опустятся на воду, иначе она может упасть на землю и умножить свои страдания. Когда гуси пролетали над деревней, их увидели дети.
— Смотрите, смотрите, два гуся несут черепаху, — закричали они и стали звать других посмотреть.
Черепаха услышала и, не удержавшись, закричала:
— Это не гуси догадались так нести меня, я сама их научила.
Тут она выпустила палку и упала на землю. Дети поймали черепаху и стали её мучить.
Жил когда-то один благородный человек, который приобрёл редчайшую драгоценную шкатулку из ароматного сандалового дерева, отделанную золотом. Этот благородный человек публично объявил:
— Эту драгоценность я отдам самому бедному человеку в мире.
Множество бедняков приходили к нему за этой шкатулкой, но он неизменно отвечал:
-Ты не беднейший человек в мире. Все были удивлены:
— Действительно ли ты собираешься отдать кому-либо эту шкатулку?
Благородный человек отвечал:
— Я отдам её самому бедному человеку в мире. А я скажу вам, кто самый бедный в мире человек. Самый бедный человек в мире — это не кто иной, как наш царь Прасенаджит.
Эти слова постепенно достигли ушей царя Прасенаджита, который был очень этим рассержен:
— Как так! Ведь я царь! Как я могу быть самым бедным человеком в мире? Ступайте, найдите этого человека и приведите ко мне!
Царь Прасенаджит привёл этого человека в свою сокровищницу и спросил его:
— Знаешь ли ты, что это за место? Благородный человек ответил:
— Это сокровищница, где вы храните золото.
— А это что? — спросил царь.
— Это сокровищница, где вы храните серебро.
— А это что?
— Это сокровищница, где вы храните драгоценные камни.
Тогда царь Прасенаджит сердито закричал:
— Так ты знаешь, что у меня сокровищницы полны золота и серебра, что у меня столько богатства. Как же ты можешь клеветать на меня, называя самым бедным человеком в мире?
Но этот благородный человек ответил, что, хотя царь Прасенаджит обладает богатством, он не в состоянии заботиться о нуждах других людей своего царства. Хотя царь и был богат, но применить свои богатства не мог, так разве же не был он самым бедным?
Двое очень бедных мальчиков жили на подаяние; они побирались в разных домах города и деревни. Один из них был слепым от роду, а другой приглядывал за ним; так и ходили вместе, выпрашивая милостыню.
Однажды слепой заболел. Сотоварищ сказал ему:
— Оставайся здесь и отдохни, а я пойду и попрошу еды для нас обоих, принесу тебе.
И он ушёл за подаянием. Б тот день случилось так, что юноше подали очень вкусную еду — кхир, индийский молочный пудинг. Он никогда раньше не пробовал такого блюда, и оно ему очень понравилось. Но, к несчастью, ему не в чем было нести этот пудинг своему другу, поэтому он съел его целиком. Вернувшись к своему слепому товарищу, юноша сказал:
— Как жаль, сегодня мне подали чудесную еду, молочный пудинг, а я не смог принести тебе даже немного.
— А что такое молочный пудинг? — спросил слепой юноша.
— Ну, он белый. Ведь молоко белое.
Слепой от рождения его товарищ так и не понял.
— Что такое «белый»?
— Ты не знаешь, что такое «белый»?
— Нет, не знаю.
— Это противоположность чёрного.
— А что такое «чёрный»?
Он ведь не знал также, что значит «чёрный».
— Ох, постарайся понять-—«белое»!
Но слепой юноша никак не мог понять. Поэтому друг огляделся вокруг и, увидев белого журавля, поймал птицу и принёс её слепому, сказав:
— Белое похоже на этого журавля.
Не обладая зрением, слепой юноша вытянул руки и ощупал птицу пальцами:
— А, теперь понимаю, что такое «белое». Оно мягкое.
— Нет, ничего общего с мягким. Белое — это белое. Постарайся понять.
— Да ведь ты сказал мне, что оно похоже на этого журавля; я ощупал его, он такой мягкий. Значит, и молочный пудинг мягкий, значит «белое» — это «мягкое».
— Нет, нет, ты не понял. Попробуй ещё раз. Слепой снова ощупал журавля, провёл рукой от клюва
к шее, к туловищу, до конца хвоста.
— О, теперь я понял! Понимаю! Он изогнут. Молочный пудинг — кривой!
Он не мог понять того, что ему говорил товарищ, потому что не обладал способностью почувствовать, что значит «белое».
Точно так же, если вы не имеете способности ощутить реальность такой, какова она есть, реальность всегда останется для вас кривой.
Однажды к некоему судебному чиновнику с жалобой пришла собака. Чиновник крайне удивился и спросил:
— Как это собака может явиться с жалобой? Собака же сказала:
- Господин чиновник! Я долго скиталась и очень проголодалась. Поэтому я пришла в один дом и попросила еды, соблюдая при этом все положенные собаке правила и церемонии. Однако хозяин этого дома не только не дал мне поесть, но и побил меня. Чиновник, услышав это, воскликнул:
— Ах, оказывается есть ещё церемонии, положенные собакам при попрошайничестве! Ну-ка, расскажи мне о них.
Собака сказала:
— Когда мы, собаки, выпрашиваем еду, нам необходимо соблюдать определённые правила. Нам следует вытягивать передние лапы так, чтобы они находились в воротах дома, однако задние лапы и хвост непременно должны оставаться за воротами. Я поступила именно так, за что же меня побили?
Выслушав собаку, чиновник воскликнул:
— Разыщите этого человека! В этом деле следует разобраться!
Избивший собаку человек на допросе сразу же сознался и, таким образом, вина его была установлена. Чиновник спросил собаку:
— Как бы ты хотела наказать того, кто избил тебя? Собака ответила:
— Я хочу, чтобы господин судья в наказание сделал этого человека богачом.
Судья рассмеялся:
— Чтобы наказать его, ты просишь меня сделать его богачом — не слишком ли дёшево отделался?
Собака возразила:
— Доложу вам, господин судья, что до того, как стать собакой, я была богачом. Но поскольку я тогда была негуманной, тупой, жадной и злобной, то и родилась вновь в образе собаки и подверглась бесчисленным мучениям: сторожила дом, ела объедки, терпела побои и множество страданий. Поэтому я прошу, чтобы в наказание этот человек сделался богачом.
19) Майтрейя — будущий Спаситель мира, который появится на Земле в конце Кали-юги.
Чтобы лицезреть Майтрейю (19), нужно было созерцать его тантрическим способом. Для этого Асанга нашёл Учителя, владевшего тантрическим способом созерцания Майтрейи, получил от него посвящение и ушёл в пещеру для медитации. В первые три года он созерцал строго по правилам, указанным Учителем, с чтением мантр. Но время прошло без всякого заметного успеха. Майтрейю он не увидел даже во сне. Тогда он упал духом и пошёл скитаться по миру. Однажды он встретил старика на берегу высохшей речки. Когда Асанга подошёл к нему, тот был занят вязанием рыбацкой сети. Асанга спросил его с удивлением:
— Это чем вы занимаетесь? Старик ответил:
— Я вяжу сети для ловли рыбы.
—Но где же у вас вода, в которой водилась бы рыба? — поинтересовался Асанга.
Старик, показав пальцем на высохшую реку, сказал:
— По этому руслу в будущем потечёт вода, и будет рыба.
Асанга задумался и пришёл к выводу, что он недостаточно занимался созерцательной практикой, ибо простые смертные, борясь за жизнь и надеясь на почти несбыточное, не отступают от жизненной цели и продолжают упорно действовать, а он, возжелав лицезреть Победоносного, отступил от поставленной цели. С этими мыслями Асанга вернулся в пещеру.
Прошло ещё три года практики, но по-прежнему ему не удалось увидеть Майтрейю даже во сне. На этот раз, проходя мимо заброшенной каменоломни, он заметил человека, который тёр большой кусок камня о другой камень. Асанга подошёл к нему и спросил:
— Для чего вы трёте эту глыбу? Человек объяснил:
— Я знаток драгоценных камней, особенно алмазов. У этой глыбы, что у меня в руках, есть тонкие белые жилки, которые сходятся, как лучи, в центре. Это признак того, что в центре глыбы есть алмаз. Но если я разобью глыбу кувалдой, то разобьётся и алмаз, поэтому путём трения о другой камень я постепенно доберусь до самого алмаза и буду богатым человеком. Всякое богатство даётся тяжёлым трудом.
Асанга, услышав такое, задумался и сказал себе: — Если люди не жалеют силы и энергии ради собственного обогащения, то как же я слаб в поисках руководства по Пути, ведущему к Нирване. Нужно, не жалея сил, продолжать тантрическую практику.
Он снова вернулся в пещеру и продолжил созерцание Майтрейи.
Прошло ещё три года, но он не почувствовал каких-либо сдвигов. Асанга подумал: «Я просидел с целью лицезреть Майтрейю девять лет в созерцательной практике и ничего не добился. Видимо, мне кармически в этой жизни не суждено осуществить задуманное, и посему выражаю пожелание перед Майтрейей, чтобы я смог увидеть его и получить наставления по путям совершенствования в будущей жизни».
И опять отправился он скитаться. На этот раз Асанга проходил под большой каменной террасой и обратил внимание на капли воды, постоянно капающие сверху с определённым интервалом в одно и то же место, отчего в нём образовалось чашеподобное углубление. Это поразило его: «Сколько лет и сколько капель падало на каменную плиту, чтобы в ней появилось такое углубление? Видимо, не один десяток лет понадобился каплям, чтобы выточить такую чашу».
И тут понял Асанга, что во всех деяниях требуется упорство и настойчивость для достижения поставленной цели: «Ведь я ищу Будду Майтрейю, чтобы получить от него учение о пути совершенствования, и все не достигаю желанного результата из-за лени и недостатка упорства. Надо упорствовать до полной победы. Не перестану созерцать, пока не увижу его».
И так он просидел ещё три года. Теперь на созерцание ушло уже в общей сложности двенадцать лет. Но он так и не замечал никаких результатов. Только изредка интуиция подсказывала ему, что цель недалеко.
Опять покинул Асанга пещеру. Ни о чём не думая, ни на что не обращая внимания, брёл он, не понимая, куда идёт и зачем. Он уже ничего не искал: ни богатства, ни счастья, ни Майтрейи. Ничто не волновало и не трогало его. Шёл он, куда ноги несли. Но тут он неожиданно наткнулся на лежавшую у дороги больную собаку. Ещё издалека он слышал, как жалобно она скулит. Подойдя ближе, он заметил глубокую рану на задней ноге, и в этой ране было полно кишащих червей. Собака беспомощно лизала рану и жалобно глядела на него слезящимися глазами. Он долго смотрел на неё, обдумывая, чем же ей помочь. Вдруг всё его тело охватила дрожь, в глубине души неожиданно зародилось сильное чувство сострадания. Рассудочное желание помочь собаке сменилось горячим, страстным стремлением спасти её во что бы то ни стало. Рванувшись к ней, он дотронулся до раны и тут обратил внимание на шевелящихся червей — с той же силой, что и собаку, он пожалел и червей. Его задача усложнилась, ибо выбросить червей на землю — значило погубить их. Чувство жалости всё больше и больше нарастало и наконец охватило всё его существо. Все мысли были поглощены одним стремлением: спасти и собаку, и червей. Во всём его внутреннем мире не существовало ничего реального, кроме этой мысли, этой задачи. Он выхватил костяной нож, который носил с собой повсюду, он сделал это бессознательно; инстинктивно раскроил себе бедро и стал вытаскивать червей из собачьей раны, осторожно перенося их на свою рану. В тот же момент собака чудесно преобразилась в Майтрейю — в радужном сиянии, в том самом облике, в котором Асанга представлял его во время созерцания в течение двенадцати лет.
Асанга в изумлении кинулся к Его ногам и возмущенно воскликнул:
—Для того ли я двенадцать тяжелейших лет созерцал, чтобы увидеть тебя в облике раненой собаки?!
Майтрейя отвечал ему:
— Все материальные дхармы (вещи) возникли из шуньяты (пустоты), дальше, в своём развитии, они пространственно объединяются благодаря созидательной сипе земли и воды. Объединяясь, они становятся материальными объектами, обладающими различными качествами, как то: красотою или безобразием формы, полезными или противоположными этому качествами. Все эти различные качества вещей, возникшие в момент объединения элементов материи, которые действуют на клешу-авидью (оковы-невежество), называются иллюзиями чувств. Эти иллюзии чувств остаются у человека до тех пор, пока он не ощутит просветление. С появлением просветления спадает завеса иллюзии. Только тогда человек способен увидеть, почувствовать коренную природу вещей как шуньяту, и тогда он способен лицезреть подлинную природу Будды. Ты, Асанга, только сейчас снял этот занавес иллюзии благодаря зарождению в тебе мышления бодхисаттвы, которое выразилась жалостью, состраданием к раненой собаке. А ведь я находился возле тебя с того самого момента, когда ты сел созерцать меня. Я не отходил от тебя ни на мгновение в течение двенадцати лет. Через три года ты, разочарованный, ушёл из пещеры и встретил старика, вязавшего сеть, — это был Я. Ещё через три года ты снова покинул пещеру и увидел человека в каменоломне — это тоже был Я, Еще через три года ты покинул это место и обратил внимание на водную капель — и это был Я. Наконец, в четвёртый раз ты ушёл из пещеры, и теперь тебе суждено было обрести бодхисаттовский альтруизм, и ты увидел Меня в образе собаки. Грешные люди верят в иллюзию, как в истину, и не верят словам Будды.
У одного глупца потерялся осёл. Вышел хозяин на дорогу и спрашивает у прохожего:
— Ты не видел в горах моё живое существо? — Что за живое существо и как его зовут?
— А вот как зовут, не знаю.
— Дорога большая, много по ней всяких существ ходит, не знаю, о ком ты говоришь, — сказал прохожий и ушёл.
Кого бы глупец не спрашивал, все отвечали так. Тогда глупец решил: раз он не может назвать своё животное, то надо хотя бы изобразить его. Он взял в одну руку клок сена, а в другую — ослиный помет и остановил следующего путника.
— Что за живое существо, которое ест вот это, — глупец показал сено, — а вот это оставляет за собой? -глупец показал помет.
— Осёл, — последовал ответ.
— Правильно, правильно, не видел ли ты осла такой-то масти?
— Видел вон там, — показал путник в горы. Так глупец нашёл своего осла.
Некогда в Тибете жил знаменитый лама по имени Дром. Однажды Дром увидел человека, совершавшего обход ступы.
— Обход ступы — хорошее дело, — сказал Дром. — Но практика ещё лучше.
Человек подумал: «Ну, значит надо читать священные книги».
Так он и поступил. Но однажды Дром увидел его за чтением и сказал:
— Чтение священной книги — хорошее дело, но практика — ещё лучше.
Человек подумал: «Похоже, и этого недостаточно. Теперь, если я займусь медитацией, это уж точно будет практика».
Застав его за медитацией, Дром сказал:
— Медитация -— хорошее дело, но практика — ещё лучше.
Человек изумился и спросил:
— Как же надо практиковать? И Дром ответил:
— Не привязывайся к этой жизни, заставь своё сознание стать практикой.
Мать дала сыну пустую бутылку и бумажку в десять рупий и послала в бакалейную лавку за растительным маслом. Мальчик пришёл, и ему налили масла, а на обратном пути он упал и уронил бутылку. Пока он её поднимал, полбутылки вылилось. Видя, что бутылка наполовину пуста, он с плачем вернулся к матери:
— Ой, полбутылки пропало! Полбутылки пропало! Он очень расстроится.
Через некоторое время мать послала в лавку другого сына с другой бутылкой и другой бумажкой в десять рупий. Ему тоже налили масла, но и он, возвращаясь, упал и уронил бутылку. Опять половина масла вылилась. Подняв бутылку, мальчик вернулся к матери очень довольным:
— Смотри, мама, я сберег полбутылки! Бутылка упала и могла разбиться; масло стало выливаться, могло бы всё вылиться, а я сохранил полбутылки!
Оба пришли к матери в одном и том же положении, — с полупустой бутылкой, но один плакал над пустой половиной, а другой был рад оставшейся.
Ещё некоторое время спустя мать послала в лавку третьего сына с бутылкой и бумажкой в десять рупий. Он тоже, возвращаясь, упал и уронил бутылку, пролив при этом половину масла. Он подобрал бутылку и пришёл, как и второй сын, к матери довольным:
— Мама, я сохранил полбутылки!
Он хотя и был полон оптимизма, но был полон и реализма. Он подумал: «Что ж, половина масла осталась, но ведь половина пропала». И он сказал:
— Мама, я пойду на рынок, хорошенько поработаю целый день, заработаю пять рупий и докуплю масла. К вечеру бутылка будет полна!
Некий человек заболел и отправляется к врачу за помощью. Доктор осматривает его, затем выписывает рецепт. Больной твёрдо верит своему врачу. Он возвращается домой и в комнате, в красном углу, помещает красивый портрет или статую доктора. Затем садится и выражает почтение портрету или статуе: отвешивает три раза поклоны, возлагает у подножия цветы, возжигает благовония; далее он вынимает прописанный ему доктором рецепт и очень торжественно читает его вслух:
— Две пилюли утром! Две пилюли вечером! Целый день он продолжает читать рецепт — и так
продолжается всю жизнь, потому что он твёрдо верит в доктора. Но всё же рецепт ему не помогает.
Больной решает, что ему надо узнать об этом рецепте побольше; и вот он бежит к врачу и спрашивает его:
— Зачем вы прописали мне это лекарство? Как оно мне поможет?
Будучи умным человеком, доктор разъясняет:
— Бот, слушайте: это -— ваша болезнь, а это — её причина. Если вы будете принимать лекарство, которое я вам прописал, оно с корнем устранит главную причину болезни. Когда же причина будет удалена, болезнь сама собой исчезнет.
Больной думает: «Ах, как чудесно! Как мой врач умён! Его рецепты так полезны!» И он отправляется домой, а там начинает ссориться со своими соседями и знакомыми, настаивая:
— Мой врач лучше всех! Все другие врачи бесполезны! Ну и что он приобретает такими доводами? Он может продолжать сражаться всю свою жизнь, но всё же это совсем ему не поможет. А если он станет принимать лекарство, только тогда этот человек сможет освободиться от своей болезни, от своего несчастья. И лишь тогда лекарство поможет ему.
Каждый освободившийся человек подобен врачу. Из сострадания он прописывает рецепт, даёт людям советы, рассказывает, как можно избавиться от страдания, Если у людей вырабатывается слепая вера в этого человека, они превращают его рецепт в священное писание и начинают ссориться с другими верами, утверждая, что учение основателя их религии является высшим. Но никто не беспокоится о том, чтобы практиковать учение, принять лекарство, прописанное для того, чтобы устранить болезнь. Иметь веру в доктора — полезно, если эта вера поощряет следовать его советам. Понимание действия лекарства тоже благотворно, если это понимание поощряет больного к приёму лекарства. Но без действительного приёма лекарства нельзя излечиться от болезни. Вы сами должны принять лекарство.
В прошлом некий человек накопил много золотых слитков; и поскольку золота было очень много, он хранил его в подвале дома. Так продолжалось более тридцати лет, в течение которых он ничего не истратил, но ему нравилось любоваться на свое золото.
Но вот однажды у него украли эти золотые слитки. Человек расстроился чуть ли не до смерти. Некто, случившийся рядом, сказал:
— Но.ты же хранил эти слитки тридцать лет, разве ты ни на что не потратил своё золото?
-Нет!
Тогда собеседник сказал скупцу:
— Ну, раз ты ни на что не потратил своё золото, то и не расстраивайся. Я тебе принесу пару кирпичей, ты заверни их в блестящую бумагу, положи туда, где было золото, и наслаждайся их видом, как будто это золотые слитки, — разве это не так же приятно? И что ты так убиваешься?
Один молодой человек увидел согбенного седого старика и спросил:
— Дедушка, сколько вам лет? Старик со смехом ответил:
— Ах, мне всего четыре года в этом году исполнилось!
Молодой человек остолбенел, но потом сказал:
— Дедушка, не надо шутить. Вы такой седой, и борода такая .длинная — как вам может быть четыре года?
— Да нет, мне, и правда, четыре года! Я столько лет безобразничал, заботился только о своей выгоде, криводушничал. Только четыре года назад я узнал об учении Будды; узнал о том, что нужно совершать добро, изгнать жадность, гнев и глупость, ясным сознанием узреть собственную природу. Только в последние четыре года моя жизнь приобрела смысл, и только эти четыре года я ощущаю радость и спокойствие. Ты спросил, сколько мне лет. Так как нормальной жизнью я живу только четыре года, мне действительно четыре года от роду.
Однажды царь Милинда спросил бхикшу (20) Нагасену: —- Глаза — это ты? Нагасена, смеясь, ответил: -Нет. Царь Милинда настаивал:
20) Бхикшу — монах.
— А уши -— это ты? А нос — это ты? -Нет!
— А язык — это ты? -Нет!
— Но твоя личность пребывает в теле?
— Нет, материальное тело обладает лишь кажущимся бытием.
— Наверное, твоя истинная субстанция — разум?
— Тоже нет! Милинда разгневался:
— Раз зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, разум — всё это не ты. не является твоей истинной, существующей субстанцией, то где же ты пребываешь?
Бхикшу Нагасена улыбнулся и, в свою очередь, спросил:
— Окно — это дом?
Милинда разозлился, но через силу ответил: -Нет!
— А двери — это дом? -Нет.
— А кирпичи, черепица — это дом? -Нет.
— Ну тогда, может быть, колонны и стены -- это дом?
—Тоже нет! Нагасена улыбнулся и сказал:
— Раз окна, двери, кирпичи, черепица, стены и колонны — это всё не дом, так где же пребывает дом?
Тут царь Милинда ощутил пробуждение и осознал единство причин, условий и следствий, понял, что они нераздельны и их нельзя рассматривать по отдельности. Дом становится домом благодаря сочетанию множества причин и условии, человек также становится человеком, когда наблюдается определённое единство причин и условий.
Один крестьянин трудился на своём поле в поте лица, не покладая рук, от восхода до заката. Однажды случилось удивительное: когда он под деревом пережидал дождь, молния повалила одно из деревьев неподалёку. Под корнями этого дерева была пещера, откуда исходило сияние. Крестьянин опасливо приблизился и увидел, что пещера эта полна золота, которое спрятал туда его дед. С той поры крестьянин не копал, не сеял, а всё валил деревья и искал под ними клады, урожай на его поле погиб, и зимой ему пришлось на всё найденное золото закупить пищу. Но что хуже всего — из-за того, что он уничтожил столетние деревья вокруг поля, ветер сдувал все посевы, и крестьянин не мог собирать нормальный урожай.
Когда Будда ещё пребывал в миру, царица Шримала обратилась к нему с несколькими вопросами и попросила Будду из милосердия рассеять некоторые её сомнения:
— Почему у красивых женщин нет денег? Будда ответил:
— По внешности они красивы, а сердца их полны зла, жадности и несправедливости. Деньги как цветы, что не растут в дурной земле!
Царица Шримала вновь спросила:
— Почему богачи уродливы? Будда ответил:
— Уродливые обладают высокими устремлениями, им присущи терпение и усердие — естественно, что они идут путём богатства,
Царица Шримала опять спросила:
— Почему есть люди уродливые и бедные?
Будда ответил:
— Если человек ленивый и отвратительный, как его лицо, то откуда взяться деньгам?
Когда тибетские ученики Атиши (21) доложили ему, что в Тибете при наличии многих созерцающих нет никого, кто бы приобрёл йогическую силу, добрые качества, Атиша ответил:
21) Атиша (I—П вв. н. э.) — один из первых реформаторов ламаизма.
— Зарождение в каком бы то ни было числе добрых качеств Махаяны всецело зависит от почитания Учителя. У ваших тибетских лам существует только обыкновенная теоретическая идея почитания, но не практическое применение его, поэтому — как же появятся добрые качества?
И когда громко молили его:
— О Атиша, просим наставлений! Он ответил:
— Ха-ха, у меня — уши хороши. Наставление — это благоговение. Благоговейте! Благоговейте!
В восточной части города, в котором родился Будда, жила женщина. Она родилась в то же самое время, что и Будда, и жила всю свою жизнь в том же самом месте, что и Будда. Она не искала встречи с ним и не желала видеть его. Когда он подходил к ней, она всячески старалась скрыться. Но однажды случилось так, что ей некуда было деваться. Тогда она закрыла лицо руками и — о чудо! — Будда появился между всеми её пальцами.
Одна старая женщина всё время плакала. Причина состояла в том, что её старшая дочь вышла замуж за торговца зонтами, а младшая — за торговца лапшой. Когда старуха видела, что погода хорошая и день будет солнечным, она начинала плакать и думала: «Ужасно! Солнце такое огромное, и погода такая хорошая, у моей дочки в лавке никто не купит зонтик от дождя! Как же быть?» Так она думала и поневоле начинала стенать и сокрушаться. Если погода была плохая и шёл дождь. то она опять плакала, на этот раз из-за младшей дочери: «Моя дочь торгует лапшой, если лапша не высохнет на солнце, её будет не продать. Как же быть?»
И так она горевала каждый день при любой погоде: то из-за старшей дочери, то из-за младшей. Соседи никак не могли её утешить и в насмешку прозвали «слезливой старухой».
Однажды ей встретился монах, который спросил её, почему она плачет. Тут женщина выложила все свои горести, а монах громко рассмеялся и сказал:
— Госпожа, не убивайся так! Я преподам тебе Путь Освобождения, и ты не будешь больше плакать.
«Слезливая старуха» необычайно обрадовалась и стала спрашивать, что это за способ. Монах сказал:
— Всё очень просто. Ты только измени свой образ мыслей — когда хорошая погода и светит солнце, ты не думай о зонтиках старшей дочери, а думай о лапше младшей: «Как светит солнце! У младшей дочки лапша хорошо подсохнет, и торговля будет успешной». Когда идёт дождь, думай о зонтиках старшей дочери: «Вот и дождь пошёл! Зонтики у дочки наверняка продадутся очень хорошо».
Выслушав монаха, старуха вдруг прозрела и стала поступать так, как сказал монах. С той поры она не только больше не плакала, но всё время была весела, так что из «слезливой» старухи она превратилась в «веселую».
Когда-то давным-давно жил акробат, который работал на бамбуковом шесте. Установив шест, он обратился к своей ученице, девочке Медакатхалике с такими словами:
— Подойди, дорогая, вскарабкайся по шесту и стань мне на плечи.
— Да, учитель, — ответила она и сделала так, как он велел.
И акробат сказал:
— Теперь, дорогая, оберегай меня хорошенько, и я буду оберегать тебя. Так, наблюдая друг за другом, оберегая друг друга, мы будем показывать своё умение, зарабатывать себе на жизнь и безопасно сойдем с бамбукового шеста.
Но ученица Медакатхалика сказала:
— Не так, учитель! Вы будете оберегать себя, и я тоже буду оберегать себя. Так, ограждая себя и оберегая других, мы будем показывать своё умение, зарабатывать на жизнь и безопасно сходить с бамбукового шеста.
Одна девушка очень любила рассматривать своё изображение в зеркале. Однажды она взглянула в зеркало, но не могла увидеть своего лица. Она подумала, что, должно быть, потеряла голову, и стала искать её в большом беспокойстве.
В бедной семье родилась девушка, получившая имя Готами. За сухощавость её прозвали Кисаготами. Она вышла замуж, но с ней обращались дурно в семье мужа, потому что она была из бедного дома. Когда же она родила сына, ей стали оказывать почёт. Но однажды мальчик умер. Так как она до тех пор не видела смерти, то не подпускала людей, хотевших унести мальчика для сожжения. С мыслью «Я попрошу лекарство для моего сына» она взяла труп на руки и стала ходить из дома в дом, спрашивая:
— Не знаете ли вы лекарства для моего сына? Тогда люди ей сказали:
— Сошла ты с ума, дочь? Ты ищешь лекарства для своего мёртвого сына.
Она же говорила сама себе:
— Конечно, я найду кого-нибудь, кто знает лекарство для моего сына.
Тогда увидел её один умный человек. Он сказал ей:
— Я, дочь моя, не знаю лекарства, но я знаю человека, который знает лекарство.
— Кто же знает лекарство, милый господин?
— Мастер, моя дочь, знает его; пойди к нему и спроси у него!
Пошла она к Мастеру, поклонилась ему и спросила:
— Знаешь ли ты лекарство для моего сына, господин?
— Да, я знаю такое лекарство. — Что же я должна делать?
— Возьми щепотку горчичного семени из дома, в котором не умерли ни сын, ни дочь, ни кто-либо другой.
Она сказала:
— Хорошо, господин! -- попрощалась с мастером, взяла своего мёртвого сына и пошла в город.
У дверей первого дома попросила она горчичного семени, и когда ей дали, она спросила:
- Б этом доме ведь не умер ни сын, ни дочь, ни кто-нибудь другой прежде?
— Что ты говоришь? Живых немного, а мёртвых много.
Тогда она возвратила горчичное семя и пошла ходить по другим домам, но нигде не получила желаемого. Вечером она подумала: «Ах, это трудная работа. Я полагала, что только мой сын мёртв, но в целом городе умерших более, чем живых», Когда она подумала так, её сердце, мягкое из любви к сыну, отвердело. Она бросила своего сына в лесу, пошла к Мастеру, поклонилась ему и стала рядом с ним. Мастер спросил её:
— Получила ли ты горчичное семя?
— Я не получила его, господин. В целом городе мёртвых больше, чем живых.
Тогда Мастер сказал ей:
— Ты думала, что только твой сын умер. Это вечный закон для всего живого. Царь смерти уносит, как быстрый поток в море гибели, всех живых существ ранее, чем удовлетворятся их желания.
Притчи человечества |
|||||
|
Общество изучения Ки - Москва , основатель - Мастер Коити Тохэй (10-й дан Айкидо) Син Син Тойцу сайт http://ki-moscow.narod.ru объединения души и тела Ки-Айкидо, Ки-Класс - тренировки, обучение, занятия в Москве |
|||||
|
|
|||||
