ЛОМБСАНГ РАМПА

ТРЕТИЙ ГЛАЗ

ПРОЩАЙ ТИБЕТ!

Глава 18

Спустя несколько дней я сидел с учителем на берегу реки. К нам подскакал всадник. Бросив на нас блуждающий взгляд, он узнал ламу Мингьяра Дондупа. Всадник круто остановил лошадь, так, что копыта ее заскользили и подняли пыль.

— Послание от Наимудрейшего ламе Лобсангу Рампе.

Он вытащил из-за пазухи традиционный пакет, завернутый в шарф. Передав его мне с троекратным приветствием, он снова вскочил в седло и ускакал.

Теперь у меня хватало уверенности. Все, что произошло со мной под Поталой, заставило верить в себя. Я вскрыл пакет и познакомился с содержанием письма, прежде чем передать его ламе Мингьяру Донду-пу.

— Завтра утром я должен быть в Норбу Линга у Наимудрейшего. Вас вызывают тоже.

— Мне не свойственно доискиваться до смысла намерений Неоценимого Заступника, Лобсанг, но я чувствую, что скоро ты отправишься в Китай. Что касается меня, то я уже тебе говорил, что не задержусь здесь долго и отбуду в Небесные Поля. Так что не будем терять времени, у нас его осталось немного.

На следующий день мы снова отправились по знакомой дороге в Норбу Линга. Спустившись с холма, пересекли Линкор и очутились у ворот парка. И снова меня сопровождал лама Мингьяр Дондуп. Одна и та же мысль занимала нас обоих: возможно, это последний совместный визит к Наимудрейшему. Мои чувства можно было прочитать у меня на лице, когда я один предстал перед Далай-ламой. Он сказал:

— Минута расставания, перед тем как пойти разными дорогами, тягостна и печальна. Здесь, в этом павильоне, я размышлял долго: когда тебе лучше покинуть родину — пока она свободна или когда подвергнется нападению? Каковы бы ни были мои решения, все равно людям приходится страдать. Твой путь определен, Лобсанг, и все дороги трудны. Семья, отечество, друзья — все придется оставить. На своем пути ты встретишь, и ты об этом знаешь, зло и несчастье. Жизнь в чужих краях странна и необъяснима. Как я тебе уже говорил, они ни во что не верят, они верят в то, что могут создать сами или испытать в научных лабораториях. Но самой главной наукой, наукой о душе, они вообще не занимаются. Таков твой путь, путь, выбранный тобой еще до рождения. Я решил, что ты отправишься в Китай через пять дней.

Пять дней! Только пять дней, а я-то надеялся на пять недель.

Молча возвращались мы с учителем в Шакпори. По прибытии в монастырь он вымолвил первое слово:

— Надо повидать родителей, Лобсанг. Я им пошлю письмо.

Родители? Мой учитель стал для меня больше, чем мать и отец. И скоро он уйдет из жизни, уйдет до моего возвращения в Тибет через несколько лет. Все, что останется от него, это золотая статуя в зале инкарнаций...

Пять дней! Пять напряженных дней. Я начал примерять западные одежды, хранившиеся в музее Поталы. В Китае они мне, конечно, не пригодятся, в Китае я могу носить привычное платье. Ох этот костюм! Эти узкие, как трубы, брюки! Брюки жмут ноги. Я понял, почему на Западе не могут, принять правильную позу лотоса, — одежда мешает. Эти брюки, я понял, испортят мне жизнь. На меня натянули белую рубашку с тугим накрахмаленным воротником. Ох уж этот воротник! Он чуть не задушил меня. Потом надели пиджак с карманными проемами. Вот куда, оказывается, европейцы прячут свои вещи! Но это еще ничего. На ноги надевают узкие штиблеты. Они жмут ноги, точно кандалы. Перчатки, боже мой! У нас нищие, которые ходят на четвереньках, иной раз надевают такие перчатки. Но нищие на ноги все-таки надевают войлочные сапоги. Ну а котелок, который мне напялили на голову?! И это все называлось джентльмен. Поневоле будешь джентльменом — в таком костюме невозможно работать!

Два последних дня прошли быстро. Накануне отъезда я еще раз повидался с Далай-ламой. Я попрощался с ним, и он благословил меня. На сердце было тяжело, когда я уходил от него. Мы оба знали, что увидимся только после смерти, в другом мире.

На следующий день с первыми лучами солнца отправились мы в дорогу медленно и без всякого энтузиазма. Еще раз я лишался очага и крова, уезжая в чужие края. Все начиналось сначала. Достигнув вершины горного перевала, мы обернулись и долго смотрели в последний раз на святой город Лхасу. Одинокий змей парил над храмом Потала...