Лолита Нирдош

 «Путь к единственному». Роман.

Глава 6. ХРАМ, ГДЕ СЛУЧАЮТСЯ ЧУДЕСА

— К тебе посетитель, — медсестра осторожно потрясла меня за плечо, — просыпайся. Я открыла глаза.

— Что случилось? — спросила, осторожно поднимаясь с кровати.

— Позвонили с проходной, посетитель ждет в холле на первом этаже, врач разрешил ненадолго спуститься, — она повернулась и отправилась на пост.

— Опять уснула! — упрекнула я себя. — Знаешь ведь, что нежелательно засыпать во время перепросмотра.

Накинув на плечи палантин, вышла в коридор и направилась к лифту.

— Кто бы это мог быть?

После длительного перерыва передвигаться самостоятельно было непривычно, ноги казались ватными, голова слегка кружилась. Я прислонилась к стене в ожиданий лифта, с лестницы доносился звук торопливых шагов. Неожиданно оттуда вынырнул Карл.

- Привет, ну как ты? - Он поцеловал меня в щеку и протянул букет гвоздик.

- Более-менее, как ты проник сюда? В клинике карантин, посетителей в палаты не пускают.

- Нас тормознули на проходной, ~- Карл завел меня в лифт. — Ник остался в холле, а я замаскировался под студента и зашел со стороны приемного отделения, — он поправил на себе белый помятый халат. — Мы не были уверены, что тебе разрешат спуститься.

— Как там Айша?

- Все хорошо, из школы пятерки носит, передавала тебе привет, спрашивала, когда вернешься.

«Ребенок...» — с нежностью подумала я о ней. — Как вы там управляетесь?

— Да все нормально, лучше о себе расскажи. — Он озабоченно смотрел на меня.

— Что бы я без тебя делала? — ответила я с благодарностью. — Не было тебе, холостяку, других забот, чем хлопотать о малолетнем ребенке да обо мне, болящей.

— На то она и дружба, — Карл пожал плечами.

В это время дверь лифта открылась, и в проеме показался Ник.

— Привет! — он радостно улыбался. — Выглядишь, как

всегда, отлично.

- Ты просто хочешь сделать мне комплимент, но все равно приятно, - отмахнулась я.

Он сгреб меня в охапку.

— Осторожнее, — я отстранилась, — меня и так штормит, пойдем лучше сядем.

В самом дальнем углу, за гардеробной, стоял свободный диван.

- Как дела на работе?

— Я тебя умоляю, — с одесским выговором начал Карл, - да все нормально, продажи идут, партнеры обязательства исполняют, тебе премию выписали по итогам года.

— На лекарства, — перебил его Ник, — Ло, там все та же рутина, может, не будем о грустном? Мы Серова встретили, он обрисовал схематично, что там у тебя в печенке творилось, намекал, что с того света тебя вытянул.

- Вчера в прессе статья вышла, — Карл достал из портфеля газету, - про тебя.

Я удивленно распахнула глаза и уставилась на него.

— Откуда материал, кто-то из наших дал?

- Ума не приложу, может, врачи, чтобы другим неповадно было? - Карл протянул свернутую пополам газету: -Возьми, почитаешь на досуге.

Я положила ее под цветы.

— Ладно, с вами все ясно, хотите покажу кое-что интересное? - Я лукаво посмотрела на них и оглянулась вокруг убедиться, что рядом никого нет.

Аккуратно, чтобы не потревожить живот, подняла футболку, из под нее свесились две пластмассовые трубки.

- И это все? - Ник протянул руку. - Потрогать можно?

- Осторожно, не сделай больно.

Он наклонился, с любопытством рассматривая хитрую конструкцию.

- А ведь могла и без печени остаться, выглядит до банального просто, с трудом верится, что они спасли тебе жизнь.

- Ну ладно, вижу ты в порядке, а это главное. У меня еще куча дел, я и заскочил-то на минуточку. Общайтесь, а мне пора бежать, - Карл поднялся, расстегивая халат. -Что тебе принести?

Я дала ему несколько поручений.

- Выздоравливай побыстрее. Ну пока, - он обнял меня, — зайду завтра.

Мы остались наедине. — Ты не устала?

- Пока чувствую себя нормально.

- Тогда побудь еще немного, поговорим, я не видел тебя целую вечность. Как тебе здесь, грустно, наверное, болеть?

- Знаешь, я поняла, что болезнь - это благо.

- Неужели, - он вопросительно поднял брови. - Может, ты думаешь так, потому что она не доставляет особых страданий? Все вокруг в один голос говорят, что состояние тяжелое.

- Но сама я чувствую по-другому. Благодаря свободному времени я много размышляю. Получается, что болезнь дается человеку в наказание, но одновременно это и повод к освобождению от него. Думаю, тело болеет, когда накапливается критическая масса этических несовершенств, аморальных поступков, негативного психоэмоционального состояния.

- Другими словами, когда перевешивает дурная карма?

— Можно отнестись к болезни как к поводу для самосовершенствования и постараться осознать ее причины, тогда есть шанс устранить их.

— Переруби корни — дерево засохнет, здесь ты не открыла ничего нового.

— Я имею в виду не столько физические причины болезни — это удел медиков, сколько действительные — кармические.

— Ты знаешь, почему болеешь сейчас? Я кивнула:

— Конечно, могу что-то упустить, но основные моменты налицо.

— Тогда ответь, как случилось, что ты подцепила в Индии амебиаз, а я нет, если мы пили только минеральную воду и ели, можно сказать, из одной тарелки? - он испытующе смотрел мне в глаза, в его взгляде читалось искреннее замешательство.

Я знала, что ответить. Это был самый первый вопрос, который озадачил меня, когда я поняла, что больна.

- Однажды в Чилинауле пила свежий сок.

- Ну кто в Индии пьет отжатый сок? Ты что, только родилась?

— Слушай внимательно, это было после мундана. Я не говорила тебе раньше о том, что сожгла волосы в дунье, не думая, что это так важно и может принести тяжелые последствия. Оказывается, с такими вещами не шутят.

— Где? — его глаза выкатились из орбит. — Этого нельзя было делать ни в коем случае!

Его ранее удивленное лицо стало жестким и осуждающим.

— Знаю, но тогда я не думала об этом.

— Теперь ясно, поделом и расплата. Ты же осквернила священное место!

— С одной стороны, да, с другой — нет. Расплата поделом, но, предположим, там сгорела моя карма, подумай — это мощнейшее очищение, которое только возможно представить, ведь карма была принесена в жертву! -мой голос дрогнул. — Хоть за это и пришлось постоять на краю, но с болезнью от меня ушло все прошлое, все ненужное, и я чувствую, что это именно так. Если бы была возможность повторить все снова, поступила бы так же.

Ник опешил, он застыл в неподвижной позе, уставившись в одну точку, и замолчал. Я думала, как сказать ему еще кое-что, раз уж у нас зашел откровенный разговор. Давно выбирала время для этого, а сейчас, по-моему, представился удачный момент. Мне нужно было убедиться, что мы разделяем изначальное понимание в плане развития наших отношений и все, что было между нами ранее, -игра, подарившая ценнейший опыт, не более, и сейчас ее время прошло.

Похоже, я наконец встретила единственного и хотела поделиться с Ником своими интуитивными догадками, может, и преждевременно. Сейчас мы виделись редко, и следующий шанс поговорить откровенно мог появиться не скоро.

— Еще не все, — продолжила я, когда заметила, что внимание снова вернулось к нему. — Эта поездка не прошла даром. Кажется, мое намерение сработало.

- В отношении чего?

— В отношении единственного. Знаешь, я всегда подспудно думала о нем: в храме и у настоятеля, когда мне обрили голову, и у жертвенного огня, в горах. Мое намерение сработало!

- Что ты имеешь в виду? — Новость, как я и предполагала, не оставила его равнодушным. Ник был озадачен.

— Сюда я попала не случайно.

— Да, ведь только здесь тебя могли спасти.

— Я не об этом, тут есть один человек, чувствую, это он.

— И кто же? — он разволновался, и его глаза беспокойно забегали.

«Все-таки он не ожидал такого поворота событий», — подумала я и решила действовать напрямик.

— Я удивлена, это что — ревность? Чем она вызвана — привязанностью или пробудившимся инстинктом самца? — спросила в лоб, провоцируя его.

— Объясни подробнее, кто он? — Ник проигнорировал мои слова.

— Если бы я знала! — искренне отозвалась я, ведь это было действительно так.

Он недоверчиво смотрел на меня.

— Ты просто не хочешь говорить.

— Оставь, Ник! Мы же близкие друзья, между нами столько сказано, что я могу доверять тебе, как подружке. Просто сейчас мне пока нечего сказать. Не знаю, — я пожала плечами, в который раз искренне поражаясь тому, как нелогично поступаю, — просто чувствую, что в мою жизнь входит нечто новое, неожиданное, возможно, связанное с этим человеком, и мне хочется быть уверенной, что я совершенно свободна. Что ты по-прежнему... — я оборвала разговор на полуслове, потому что почувствовала, что рано завела его. — Все, точка, больше не будем об этом, может, позже.

— Почему? — настаивал он. Я промолчала.

- Что ты собираешься делать в этом отношении? Да кто он такой, черт возьми? — разъярился он, засыпая меня вопросами.

— Не знаю! И делать ничего не собираюсь, — отрезала я, — буду наблюдать. Прежде чем делать выводы и принимать решения, нужно дождаться знака.

Его давление меня раздражало. Уловив это, он постарался смягчить ситуацию:

— Ну хорошо, давай сменим тему, я действительно излишне разволновался, — он заговорил спокойнее.

Я устала, и мне было нехорошо, в голове звенело. Мы не общались откровенно с момента возвращения из путешествия, и сейчас между нами нарастала напряженность.

«Уж лучше бы закончить это сейчас, чтобы больше не возвращаться к этой теме». Мы застыли в неловком ожидании. С минуту молчали, и когда неестественность стала спадать, он спросил:

— Почему ты встречала Новый год одна?

— Мне хотелось встретить его с возлюбленным.

Он недоумевал, словно ожидая дальнейших объяснений, но я промолчала.

- Помнишь вечер накануне Крещения? Ты выставила меня тогда!

— Конечно, прекрасно помню все, что было между нами, — подчеркнула я, но без тени сожаления или упрека, — и то, что ты всегда настаивал на том, что свободен и не строишь планов на общее будущее, и то, что мы давно знакомы и никогда не чувствовали, что созданы друг для друга. Симпатия — это другое, я же хочу провести жизнь с любимым человеком. Развивать отношения, зная, что они ограничиваются сексом, — это путь в никуда, пустая трата времени, он не для меня, потому что не помогает, вредит мне.

— Не только сексом, дружбой, — возразил Ник. Это был хороший повод закончить на позитивной ноте, внутренне я уповала на благоразумие Ника, мне не хотелось из-за глупых амбиций и ущемленного самолюбия терять человека, с которым установлено глубокое доверие, понимание.

— Да, мы — друзья, и пусть пока так будет на долгие годы.

Он пожал плечами:

- Похоже, я привязался к тебе.

- Ты же воин, сам разберешься со своими проблемами, — тихо заметила я. — Рано или поздно со всем приходится расставаться.

- Медленно и постепенно все проходит, — философски заметил он, но было видно, что Ник расстроен.

Я по-дружески прижалась к нему щекой и прошептала на ухо:

— То, что так легко потерять, видимо, не твое. Я немного устала, если ты не против, проводи меня к лифту.

— Да, да, иди отдыхай, — задумчиво отозвался он. Мы распрощались, я чувствовала, что он озадачен.

Вероятно, было бы лучше, если бы состоялся более глубокий разговор, но у меня не было сил. Я вернулась в палату. На сердце было неспокойно. С одной стороны, я надеялась, Ник услышал меня и принял все как есть, с другой — легкая горечь: что ни говори, последние месяцы наши отношения служили богатой пищей моим переживаниям и размышлениям.

Соседка ушла на процедуры, появилась хорошая возможность закончить перепросмотр наших отношений вплоть до сегодняшней встречи, чтобы поставить последнюю точку.

Новый год я действительно встречала одна. Мне очень хотелось, чтобы в эту сказочную ночь рядом был возлюбленный, но его не было, поэтому решила до конца испить чашу одиночества. Я отказалась поехать к друзьям, скрылась от родственников и для всех была в доме отдыха. По дороге с работы зашла в супермаркет, чтобы поднять настроение, купила самое дорогое шампанское и коробку шоколадных конфет. Дома накрыла столик на двоих, отключила телефон и зажгла свечи.

«Ну и пусть тебя нет здесь сейчас, — я разливала по фужерам „брют", — ты уже стал частью меня, мы выпьем за нас с тобой — виртуальным».

Я обращалась к эфирному образу как к реальному человеку. Не зная его лица, не представляя конкретной формы, я чувствовала качества, которыми обладает его душа, воспринимала его сознание.

В те моменты, когда мне становилось одиноко, я обращалась к нему, жестко пресекая попытки размазаться в безысходности и не давая себе впасть в саможаление. Временами на меня накатывало такое отчаяние, что одиночество захлестывало через край, казалось, еще чуть-чуть, и сорвешься на крик, расплачешься, но последним усилием воли удерживала себя. «Просто принимай, что идет, будь внимательной, — настраивала себя, — в ближайшем рассмотрении все превращается в ничто». Чтобы справиться с приступом отчаяния и боли, я села делать очищающее дыхание. Удивительно, несмотря на то что большую часть моего существа охватил хаос, какая-то часть оставалась благостно спокойной и безучастной, осознавая великую гармонию происходящего. С высоты этого покоя я — свободная смотрела на себя — страдающую и испытывала такое блаженство! Абсурд, но это так. Восторг от того, что я живу, чувствую и уверенно иду навстречу своему завтрашнему дню, от того, что искренна сама с собой, переполнял меня. И на пике эмоций я вдруг испытала величайшее чувство абсолютного доверия к происходящему и благодарности.

Я провела новогоднюю ночь в медитации и наутро прекрасно себя чувствовала, поскольку черпала новые силы в том, что смогла проявить волю и остаться в одиночестве, следуя искреннему желанию быть с любимым человеком, которого безумно не хватает, а не приглушила боль разлуки общением с друзьями или родственниками. Одиночество совсем не страшно, когда смотришь ему в лицо, ведь там встречаешь не что иное, как свое отражение. Весь вопрос — любите, принимаете ли вы то, что видите?

На Крещение мы договорились с Ником поехать ко мне сразу после работы, чтобы искупаться в проруби. Карл тем вечером уехал к друзьям, Айша была на даче у родителей. Мы остались одни, приготовили ужин и, просидев весь вечер за бутылочкой сухого вина, уже заполночь отправились на реку. Это было недалеко, нам предстояло пройти километра два по лесу. Стоял легкий морозец, за день до того выпал обильный снег, и в лесу намело сугробов. Утопая по колено в заносах, мы шли друг за другом, протаптывая себе тропинку в рыхлом снегу. Ночь выдалась ясная, от полной луны вокруг было светло, как днем.

- Ты уверена, что там будет прорубь?

- Что, не хочется колоть лед? — ядовито заметила я. — Не волнуйся, моржи наверняка сделали, они купаются здесь круглый год.

Мы вышли на реку. Вдалеке показалась полынья, выделяясь черной заплаткой на замерзшем льду. У края проруби мы разделись и, не долго думая, сиганули в воду.

- С крещением тебя! — вынырнув, прокричал Ник. Он подплыл к краю, ухватился за кромку и выбрался на лед, подтянувшись на руках. — Осторожно, края очень острые.

— Знаю, не первый год хожу сюда, - я ухватилась за протянутую руку, и он легко выудил меня на поверхность.

Мы быстро одевались. На морозе волосы мгновенно превратились в проволоку, тело горело, замерзшие пальцы отказывались завязывать шнурки на кроссовках.

— Говорила, надо было надеть валенки, сейчас бы сунул в них ноги — и нет проблем!

— Зато на обратном пути мы можем пробежаться.

- Ну, слава Богу, оделась, — довольно выдохнула я, с трудом втискивая руки в заиндевевшие перчатки, — теперь можно не торопиться.

От ледяной воды бросило в жар, да так, что мороз не чувствовался. Мы поблагодарили речку за приятное купание и поспешили домой. От избытка поднявшейся энергии разбирал азарт, Неожиданно Ник бухнулся на колени и пополз по сугробам в кусты, спрятался там и стал в меня стрелять, имитируя голосом пулеметную очередь. — Что, в партизаны записался? — рассмеялась я. - Ползи сюда! Будем валять дурака, как маленькие! — возбужденно кричал он, махая рукой.

Я упала ничком в мягкий сугроб, лицо обожгло разлетевшимися в стороны пушистыми снежинками, с визгом загребла под себя снег и, барахтаясь на животе, утопая по локти, поползла в его сторону.

— Давай, кто кого поймает?

— Чур, на ноги не вставать.

— Хорошо, водила должен догнать и перевернуть второго на спину!

Мы, как дети, вспомнили считалочку, посчитались, и охота началась.

Излазив по-пластунски всю поляну, мы накричались, вымокли с головы до ног, но боролись до победного конца, а когда успокоились, я оседлала его, словно коня, и мы резво потрусили к тропинке. Я пришпоривала бока ногами и ржала, как лошадь, вместо Ника, потому что он не умел, а у меня это получалось очень даже натурально.

Дома отогрелись горячим чаем и долго не могли успокоиться от смеха. Ночной вояж в царство Снежной Королевы поднял настроение и взбодрил. Почти до утра мы просидели на кухне, разговаривая о жизни и делясь сокровенным.

- Что это? — Ник показал на рисунок, висевший над кухонным столом.

- Мандала намерения, — ответила я, он удивился. — Помогает мне в его реализации.

— Нечто подобное я слышал от знакомой, которая изучала фэн-шуй — искусство создания гармоничной среды обитания,

- Ничего сложного здесь нет, надо поставить четкие цели в основных областях жизни, кстати, фэн-шуй определяет их так: духовность, материальная сфера, реализация в социуме и любовь, секс, семья. Важно четко сформулировать, чего хочешь достичь, и подкрепить визуально - ярким образом, фантазией; подобрать подходящие картинки, наиболее точно ассоциирующиеся с этими стремлениями, или их можно просто нарисовать, а затем расположить по окружности листа и наклеить в центр свою фотографию. Это техническая сторона вопроса, некий ритуал, который помогает главному — создать намерение.

- Мне кажется, первым делом нужно понять, зачем стремишься к желаемому, — развил он мою мысль, — созвучна ли цель глобальной, жизненной миссии, гармонична ли, поддерживает ли ее Вселенная?

- Безусловно, это основа, — согласилась я. — Когда образ сложился, надо закрепить его, получив физический ответ от тела. Представляя образ, постараться принять его в себя и наполнить энергией, физическим ощущением, любым способом оживить намерение и установить с ним телесный контакт. Это может быть дрожь, пробежавшая по телу, легкая вибрация, тепло, холод или любое другое ощущение; можно выразить свое намерение вслух, если так легче. Ставя цель, нужно подразумевать конкретный срок исполнения — это важно, иначе результат может растянуться во времени. Остается добавить положительные эмоции — уважение к себе, радость, ощущение завершенности — и начать жить так, будто все уже произошло, намерение сработало, цель достигнута. Единственное, в течение некоторого времени придется ежедневно напоминать себе о цели, иначе, начав реализацию, можно ее бросить, не дождавшись результатов.

— А как ты делаешь, смотришь на картинку, наверное, не зря повесила ее на самом видном месте?

— По-разному, иногда проговариваю вслух, частенько смотрю мельком, когда прохожу мимо. Все это только способ поймать внимание, своего рода ритуал.

Ник снял со стены рамку.

— Это похоже на то, что мы говорили о забрасывании якоря дальнего плавания, чтобы стать успешным. — Он внимательно разглядывал картинку. — Здесь упоминается твой единственный?

— Да, но только как явление, ведь я могу выразить лишь состояние, ощущение того качества жизни, когда мы будем вместе. Я понятно выражаюсь?

— Вполне. А что, если желаемое никогда не произойдет?

— Ну что ж, один из ключей — относиться к результату своих действий полностью беспристрастно, то есть никогда не предаваться сомнениям и лишним размышлениям: по поводу успехов — не радоваться, из-за неудач — не расстраиваться. Если желаемое не произойдет, значит, остались сомнения или другие ограничивающие факторы, - я пожала плечами, — может, желание было неполным? Надо анализировать, корректировать ситуацию, совершенствовать себя.

— А если не хватит терпения?

— А куда торопиться? Человеку приходится постигать искусство терпения, ведь сама природа не действует

поспешно! Ну что, уже поздно, точнее сказать, рано, — я встала из-за стола. - Идем спать?

Зимняя ночь за окном менялась на предрассветные сумерки.

- Сумерки — трещина между мирами... — Ник притянул меня к себе. — В это время сознание находится в пограничном состоянии, медитации удаются лучше, легче выйти за рамки рационального ума, — он захотел прильнуть ко мне губами.

- Уже чувствую это, — отшутилась я, отстраняясь.

- Может, этим сейчас и займемся? — Ник всеми силами старался завести меня.

— Не стала бы этого делать, — повторила фразу, брошенную им в Кедарнатхе, — мы ложимся отдельно. И подумала: «Где-то ходит мой человечек, у меня не останется возможности для встречи с ним».

Я постелила в разных комнатах и, несмотря на провокации, осталась твердой в своем решении.

Выздоровление шло тяжело, после операции случилось повторное обострение инфекции, и началась кровавая диарея. Состояние ухудшалось изо дня в день, меня решили перевести в другую клинику — держать в хирургии инфицированную больную было нельзя.

— А кто будет следить за дренажами, делать промывание? — попыталась я возразить Серову, когда мне сообщили об этом. Переезд в другую клинику пугал, казался опасным.

- Какие проблемы? Там прекрасные врачи, мы давно сотрудничаем, обострение пройдет, и ты вернешься к нам снимать дренажи. — По тону, не допускающему возражений, было ясно, что сопротивление бесполезно.

Силы катастрофически покидали меня, на третий день я уже с трудом двигалась, дойти до туалета стало проблемой номер один, при том, что это приходилось делать по нескольку раз за час. Резко поднявшись с подушки, я запросто падала в обморок, первое время было даже интересно поиграть с этим, но скоро былой оптимизм пропал. Не останавливающееся кровотечение в кишечнике все сильнее пугало, врачи при всем желании не могли сказать ничего определенного, кормили лекарствами и ставили капельницы. Перспектива выздоровления устрашающе отодвигалась за горизонт, меня охватил неподдельный страх, и мрачная тень безысходности легла между мной и миром. Казалось, косая положила руку мне на плечо, и я чувствовала ее смрадное дыхание у себя за спиной.

Пришел Ник. К чести своей он выглядел, как обычно, сдержанно и в разговоре тактично обошел стороной тему последней беседы. Он принес для меня книжку. Мне было настолько тяжко, что я бы предпочла сейчас простенький любовный роман из тех, что продают в метро, но это был Ремарк «На западном фронте без перемен». Что вы на это скажете?

— Ты, наверное, специально решил поиздеваться надо мной? — ослабевшим голосом спросила я и показала глазами на книгу, а сама подумала: может, это утонченная форма мести за причиненную боль?

— Клянусь, в мыслях не было досадить тебе, — он пожал плечами, — это единственное художественное произведение, которое я нашел дома, ты ж от эзотерики отказалась!

— А сам-то читал? — естественно, я не стала озвучивать свои предположения.

— Да, — подтвердил он, — правда, очень давно, по-моему, там что-то про первую мировую войну. Не помню точно, думал, тебе будет интересно, — оправдывался Ник.

— Спасибо, дорогой, не дашь товарищу умереть... И добавила после короткой паузы: — Без мучений. Не остается ничего лучшего, как сопереживать гибнущим от дизентерии солдатам.

Надо же, совпадение наших обстоятельств просто поразительно — кровь, смерть, диарея!

— А ты прими это как катализатор, стимулирующий к более яркому переживанию болезни. Быстрее отработаешь свои грехи - быстрее выздоровеешь.

- Куда уж ярче.

- На самом деле я принес тебе избавление.

Я покачала головой, предполагая, что он имеет в виду Ремарка, но он достал из портфеля баночку с пищевой добавкой.

- Час от часу не легче! Зачем это? Нет, сейчас я не в состоянии глотать пилюли. И так была на грани отчаяния, а тут ты со своими дурацкими штучками! — не сдержалась я.

- Молчи, глупая. — Он открутил крышку и протянул банку мне, внутри оказался серый порошок. — Это не добавки, здесь вибхути из Чилинаулы, обегал кучу знакомых, прежде чем смог найти его, знаешь, откуда мне прислали пепел?

- Только не говори, что прямо из ашрама.

— Из Сибири! — Я вопросительно посмотрела, недоумевая, какая может быть связь вибхути с Сибирью. — Помнишь тех ребят, что ехали с нами в Индию? Они остались в ашраме до конца праздника и, уезжая, набрали пепла из дуньи.

Я искренне поблагодарила его, на душе потеплело. «Конечно же, он не мог обидеться — не мальчик уже. Раз он так трогательно заботится о моем выздоровлении, мы по-прежнему остаемся добрыми друзьями».

- Так что нужно сделать?

— Прибереги до того момента, когда почувствуешь, что в нем твое единственное спасение. Собрав воедино все силы, всю волю к жизни и уповая на Всевышнего, выпьешь. Это должно случиться как ритуал, где твое сердце — алтарь, дыхание — молитва, а жизнь — средство служения. Понимаешь? — Я кивнула. — Разведи в пресной воде чайную ложку и выпей натощак. Вошла соседка.

— Подумай, в вибхути твоя «очищенная» карма, — прошептал он, — может, здесь заключается и твое выздоровление? — многозначительно посмотрел на меня и вышел.

- Что это, новые пилюли? — поинтересовалась женщина.

— Пепел.

— Тебя пичкают таким количеством мощнейших препаратов, что сделает горстка пепла? — скептично заметила она. — Конечно, хуже не будет — это же сорбент. Но чем может помочь активированный уголь?

Я не стала возражать, пришлось бы объяснять слишком многое, но сама искренне верила, что это, может быть, последний шанс выжить. Открыв Ремарка, попробовала читать, но ничего не получалось, строчки расплывались. Обреченно закрыла глаза, упадническое настроение, казалось, вот-вот сломит волю. Одна надежда — вибхути. Я представляла, как улучу удобный момент, буду настраиваться перед тем, как принять пепел...

— Как себя чувствуете? — Я услышала тот самый с легкой картавинкой голос и вздрогнула от неожиданности.

У кровати напротив спиной ко мне стоял он. Кровь бросилась в голову, как и тогда — после операции, я испытала прилив тепла и легкую дрожь, а в груди возникло тянущее чувство, как бывает перед значимым событием. Врач доброжелательно беседовал с соседкой, проводя осмотр и, казалось, не замечал меня. Все необъяснимые чувства, связанные с ним, растревожили сердце, как в день первой встречи. «Что он тут делает, в этой больнице?» -ураганом пронеслось в голове. Его присутствие приводило меня в смятение. «Боже, что происходит? — взмолилась я. — Такого со мной не бывало!»

- Ну а у вас как дела? — он узнал меня и сел рядом.

— Замечательно, — не своим от волнения голосом выдавила из себя я.

— Да смотрю, вы совсем пали духом? — пожурил он. — Почему? Так нельзя, в первый раз вы производили другое впечатление, улыбались.

«Сама не знаю, почему, — подумала я, — хорошо хоть мое смятение можно списать на болезнь».

— Давайте проверим, как идут дела. Пожалуйста, покажите живот. — Я собралась подняться. — Лежите, лежите, — он остановил меня жестом и откинул край одеяла. — Повязку не меняли? — бросил оценивающий взгляд на потемневший лейкопластырь.

- Нет, — отрицательно качнула головой. Он осторожно стал пальпировать живот. — Здесь мне намного тяжелее, — внезапно мне стало так жалко себя! — Даже от капельницы отключаюсь сама, пришлось научиться. Первое время ждала по два часа, чтобы медсестры сняли после промывания, потом махнула рукой и научилась.

Он недовольно поджал губы.

— Значит, уход минимальный? Терапевтическое отделение, — повел плечами, — чего ж вы хотите, поначалу девочки боялись дотронуться до дренажей. Мы, хирурги, пользуемся той терапевтической базой, которая есть.

— Говорят, гемоглобин упал до критического уровня, частые обмороки, — все больше жаловалась я, — кровь льют.

И поняла, что готова расплакаться. Почему-то допустила, что могу излить ему всю свою боль, мучившие меня страхи, безысходность. Я была такой слабой, а он казался сильным, почти всемогущим, мне так захотелось облегчения! Забыв обо всем, я, может быть, первый раз в жизни откровенно хотела искать утешения не в себе, а в ком-то Другом. И поддержка пришла, но совсем не так, как предполагалось.

Только открыла рот, чтобы начать жаловаться дальше как он строгим голосом прервал это:

— А что ж вы, голубушка, запустили себя? — Я опешила. - Нас сейчас трое: вы, я и ваша болезнь, на чью сторону встанете, тот и победит. Запомните раз и навсегда: выздоровление зависит только от вас, — он говорил холодно, жестко, и, как ни странно, это возымело эффект, ибо заставило меня собраться и забыть на время о страданиях, которые терзали еще минуту назад. — Каково сейчас ваше отношение к болезни? Подумайте, вы уверены, что день ото дня становитесь здоровее, или только хотите выздороветь? Что в вас говорит сейчас — отчаяние и сомнения или уверенность в результате? И что такое ваши сомнения, как ни отсутствие уверенности? Болезнь и смерть — одно и то же, мать природа создала тело так, что процессы самовосстановления идут постоянно, независимо от вас, а вы своим сомнением запустили процесс самоуничтожения. У вас есть цель в жизни, кроме той, чтобы выздороветь? -Он не давал мне опомниться, его хлесткие слова сыпались, как снег на голову. — Если нет, то вам нельзя выздоравливать, потому что бесцельная жизнь никому не нужна, а болезнь создает вам массу забот, заставляет ваших близких проявлять к вам внимание, дает вам отдых от бытовой рутины. Выйти из болезни легко, и для этого ничего не нужно — только захотеть. И я сейчас покажу вам это, — его голос стал мягче, спокойнее, — послушайте, что рассказал мне коллега.

Он наблюдал неизлечимого пациента, которому делалось все хуже, но традиционная медицина была бессильна. Несколько месяцев спустя пациент пришел на очередной прием, и оказалось, что он чудесным образом полностью излечился. Врач не поверил своим глазам и, конечно, стал расспрашивать, как ему это удалось. Бывший больной не смог объяснять этот феномен подробно, но пригласил доктора посетить реабилитационно-клинический центр в Америке, где сам провел последние несколько месяцев. Мой коллега был настолько впечатлен результатом, что в скором времени поехал туда. На месте его встретил главный врач, он был очень доброжелателен, но прежде чем разрешил остаться, попросил выслушать его: «Хочу вам сразу сказать, что здесь мы никого не лечим в традиционном смысле этого слова. Единственное, что вам придется делать, — это улыбаться. Улыбаться всегда: когда вы в палате, идете на прогулку или принимаете процедуры. Это непременное условие, которое вы должны соблюдать здесь, за его выполнением присматривает медперсонал, если вас заметят хмурым, после нескольких предупреждений вы будете отчислены».

Главный врач замолчал, и наступила мертвая тишина. Мой коллега не принял всерьез странное правило и подумал про себя: «Не так уж и трудно все время улыбаться, в конце концов не всегда же придется находиться на людях?», к тому же он был заинтригован высокими результатами этого метода и ему очень хотелось опробовать его на себе.

Он отправился в свою палату, размышляя над удивительным условием лечения. На пути ему попалась жизнерадостная медсестра с подтянутой фигурой и грациозными манерами, которая спросила его: «Почему же вы не улыбаетесь?» — и протянула ему талон с первым предупреждением.

Прогуливаясь по госпиталю, он заметил, что все окружающие люди заметно отличаются от него: они жизнерадостны, с тополиной осанкой и непосредственной естественной улыбкой, которая исходит изнутри, отражая внутреннее состояние благополучия! К вечеру он был оштрафован несчетное количество раз, и у него осталось лишь несколько последних предупреждений. Складывалось впечатление, что сотрудники занимались только тем, что следили за пациентами, хмурятся они или нет, но ему определенно начинало нравиться здесь. Он успел почувствовать вкус внутреннего состояния окружавших его людей и не хотел покидать клинику раньше срока.

Вечером, слегка ошалевший от столь необычных обстоятельств, он вернулся в свою палату и с облегчением пошел в ванную принять душ и приготовиться ко сну. Распахнул дверь и застыл на пороге: за ним и здесь следил санитар! «На этот раз вы меня не проведете, — подумал он, автоматически приклеивая натянутую улыбку к лицу, и в этот момент его осенило: — Это же мое собственное отражение!» Из красивой рамки зеркала на него смотрел осунувшийся, всклокоченный человек с диким оскалом, он принялся истерично хохотать.

С каждым днем его встречали хмурым все реже, а скоро и вовсе перестали штрафовать — улыбка не сходила с его лица, в осанке появилась юношеская стать.

Неожиданно он снова начал видеть мир глазами ребенка, ловить себя на том, что может с интересом, как в детстве, наблюдать за ползущей по травинке букашкой. Его хвори ушли, забылись житейские проблемы, восстановился сон, исчезла былая напряженность. Их место заняли радость и состояние глубокой гармонии.

Миновало два месяца. Настал последний день перед возвращением, и он отправился к главному врачу. «Наверное, это может показаться вам странным, но я хотел бы остаться здесь», — обратился он к нему. «Странным кажется то, что ты понял это так поздно, — посмеялся тот. — Но тебе следует вернуться на родину, хотя бы для того, чтобы помочь соотечественникам обрести радость и здоровье». Теперь, когда мы встречаемся, он всегда подтрунивает надо мной, сравнивая с угрюмой обезьяной, и добавляет: «Неужели и я когда-то был таким?». Между прочим, про этого американца снят фильм, называется, по-моему, «Целитель Адаме». Так что возьмите это на вооружение, ибо выздороветь легко, сложно поверить!

Он посмотрел на меня ободряюще и добавил, делая

акцент:

— Главное — поверить! — Поднялся и вышел из палаты, а я твердо решила, что сегодня перед сном приму вибхути.

 

* * *

 

_ Что-то ты и правда квелая, — заметила соседка, когда мы остались одни. Деревенская женщина лет шестидесяти пяти, с простым и практичным от природы складом ума и речью, характерной для русской глубинки.

Я пожала плечами.

— Это все от одиночества, — сказала, как отрезала, — ты молодая, красивая, умная. Хозяйка, небось, хорошая, а незамужняя. Почему?

Она любила порассуждать от своего житейского опыта.

— Не встретила еще свою половину, а по-другому пробовала — не получается.

— Вот вишь, все прынцев ишшут, а долг свой женский исполнять никто не хочет. Была б у тебя семья, заботы, и для хандры времени не осталося бы. А то, ишь какие дела, дохтор правильно приметил, тебе и домой-то идти неохота из коллектива, вот и мотаисся по больницам. Смотри, — она беззлобно погрозила пальцем, — засидисся в девках-то, никто уж замуж и не возьмет.

Женщина не то ворчала, не то посмеивалась надо мной, поучая своей незамысловатой правде. В добром голосе слышалось душевное тепло, располагающее к откровенности.

— Ты сама-то знаешь, чего ждешь, тоже прынца небось?

— Идеальных людей не бывает, — согласилась я. — Слышала, некий мужчина искал идеальную женщину. Он невероятно страдал от одиночества и жил одной только надеждой на встречу с ней. Спустя годы его спросил приятель, нашел ли он ее. «О да, но она искала идеального мужчину». — Моя соседка развела руками, мол, что тут скажешь. — Тех, кто предъявляет завышенные требования, часто ждет разочарование, потому что, повторюсь, идеальных людей нет. Многие действительно страдают принцеманией, по-глупому отвергая уникальную возможность просто любить, и руководствуются лжеморалью. Но все же я уверена — браки совершаются на небесах, и спутником в жизни должен стать именно тот человек, который предначертан судьбой. Надо просто суметь разглядеть его.

— А как узнать-то его? — ее лицо приняло недоверчиво-скептическое выражение. — Нет, все это блажь, баловство одно. Многие живут, об том и не думают, век коротают с кем сложилось. Вот меня замуж выдавали и не спрашивали, хочу я али нет. Сваты привели парня, с родителями сговорилися обо всем, так и засватали, а я его от роду не видала, из другого села он был. Так жисть прожили, вроде как не хуже других. Я думаю, значить, он и был суженый.

Она смотрела на меня не то осуждающим, не то сожалеющим взглядом, и я подумала: «Что в основном ищет женщина, чего она хочет? То, о чем я говорю, скорее исключение из правил, а ей нужно, чтобы были созданы условия для спокойной и комфортной жизни. Старуха права, о высокой любви мало кто заботится», а вслух сказала:

— Это верно, поэтому я страдаю, когда смотрю на своих подруг и знакомых. Как они живут? Больше половины развелись, другие все время жалуются, но в силу разных причин остаются в браке, хотя и глубоко несчастны, и только единицы действительно нашли друг друга.

— И что ж, у них жисть идет как по маслу?

— По-разному идет, полосами — то поссорятся, то помирятся, но они сильны необъяснимым внутренним единством, которое свело их друг с другом и помогает оставаться в любви. У каждого свои критерии, каким будет его воз-

любленный, но опираться стоит на чувство, интуитивное ощущение, что именно этот человек твой, а не кто другой. И главное — это должно быть взаимным.

— Значить, надо слушать сердце, — она сделала такую гримасу, что я едва удержалась от смеха, — а знаешь, сколько девиц влюбляются и потом локотки кусають? Вот он, — она подержал а себя за локоть, — близок, да не дотянисся!

— Да, так бывает от глупости и торопливости. И все же спутника нужно выбирать не от ума, а от сердца, но сердце должно быть мудрым, — я замолчала, подбирая наиболее точные слова, чтобы выразить важную для меня мысль. — Каждый человек имеет возможность сделать осознанный выбор, если уверен, что рано или поздно эта встреча произойдет. Просто надо оставаться как бы в постоянной готовности к ней, и тогда некуда торопиться, ты знаешь, что твой суженый не пройдет мимо.

— То иссь прынца ждать? Нет, на судьбу спихывать никак неззя, нонче мужики такие пошли, что надо самой во всем ыныцыативу проявлять. — В ее глазах блеснул вызывающий огонек: — Хорошая ты девка, жалко мне тебя. Послушай пожившую жизнь старуху, пригляди себе парня доброго и возьми его в оборот. Вот такого, как мой доктор, например. Из другой больницы ведь родный, приезжаить проведать. Представь, если он так заботится о пациентах, как будет относиться к жене?

«Почему она вдруг заговорила о нем?» — подумала я, а она тем временем продолжала:

— Ну чем не пара? Такой уравновешенный, внимательный, чуткий и холостой.

— Вы столько о нем знаете? — удивилась и обрадовалась я, похоже, появился шанс узнать о загадочном докторе чуточку больше.

— А мы с ним разговаривали однажды за жисть, я тебе скажу так: душевный человек наш Наиб Алиханович.

«Теперь мне даже известно его имя, какое красивое и необычное, — рассуждала я, пока она углубилась в незначительные подробности. — теперь понятно, почему больные обращаются к нему просто „доктор", к такому имени нужно привыкнуть».

— ...Кандидат наук, умница — вот за кого тебе, милая, надо замуж-то идти, — услышала я обрывок фразы. — Ну скажи, чем не пара?

— Действительно, пара была бы замечательная, — подтвердила я,

«Удивительно, почему именно его она выбрала в качестве примера? — Эта мысль никак не шла у меня из головы. — И все же приятно, что мы стали немного ближе, пусть даже в сознании постороннего человека».

Вспоминая наш разговор с Наибом, я пустилась в размышления, было необходимо создать правильное состояние, настроиться, подготовить себя к приему основного лекарства — вибхути, чтобы вытащить себя за шкирку из недуга, потому что, кроме меня самой, мне не поможет больше никто. «Как он лихо привел меня в чувство, даже глазом не успела моргнуть, — вспоминала я. — Что он там говорил? Что человек — это не набор органов, а целостная система, в которой все связано воедино: физическое тело, эмоции, психика, душа, интеллект, что надо одновременно воздействовать на все эти составляющие и что основа выздоровления — это вера. Действительно, как обычно бывает? — спрашивала я себя. — Как я настроена? Если почувствую себя лучше, тогда поверю, что выздоравливаю. Но он утверждает, что так думает хронический больной, что эта закономерность встречается абсолютно у всех хронических больных! И только чокнутый, который изначально поверил, что он выздоровел, на самом деде быстро выздоравливает и уходит отсюда».

В моем мозгу постепенно стала складываться наглядная схема, ведь если заглянуть вглубь, то получалось, что это и есть формула самоубийцы: вначале выздоровею -потом поверю! Он говорил о вере, о состоянии окончательной уверенности в своем здоровье, от которой поднимается настроение. А ведь одним словом он кардинально изменил мое внутреннее состояние, мой настрой!

«Он сказал, что уверенный человек идет, расправив плечи, улыбаясь навстречу грядущему дню, но как я могу радоваться, если болезнь находится во мне, как могу радоваться, когда все мое существо страдает? Как могу радоваться заранее, если еще не выздоровела? Как? В этом и заключается то, почему невозможно выйти из круга! Круг замкнулся!» — я лихорадочно искала выход, старалась интуитивно и логически приблизить его.

«Ум дурачит нас, но мысль-то материальна. А что, если все перевернуть? Если уйти от ожидания результата и страдания, искусственно вызывая в себе веру и хорошее настроение? Если заставить себя улыбаться, а не стонать, расправить плечи, а не горбиться, бессильно повиснув на сутулом скелете? Да, надо идти от обратного, обманывая тем самым свой искаженный образ понимания, свой ошибающийся ум и искусственным принуждением создать волевое повеление на успех!»

Я села в кровати и постаралась прислушаться к себе. Внутри что-то ныло, как бездомная ободранная собачонка скулит на луну оттого, что она светит, но не греет, и оттого, что не может ее накормить. «Как я там говорила, в Кедарнатхе: „И у меня достаточно силы..." — расправила плечи и потянулась макушкой вверх, выравнивая позвоночник. Внутри что-то екнуло, я подняла руку вверх, собирая всю хандру и боль в кулак и бросила ее вниз: ну и хрен с ним!» — и выкинула все это из себя.

«Настроение, надо почувствовать хорошее настроение и вызвать уверенность, что я здорова уже сейчас, забыть боль и отчаяние», — я тупо старалась натянуть на лицо улыбку. Ничего не получалось.

«Карандаш, я где-то слышала, что, если зажать между зубов карандаш и просидеть так несколько минут, придет эмоция, естественным образом связанная с этими мышцами лица: между телом и эмоциями глубинная взаимосвязь!» — я протянула руку к столу и нашарила в ящике ручку, заодно прихватив зеркало.

Как вы думаете, сколько времени можно без смеха наблюдать себя в зеркале с ручкой в зубах, какое бы гнусное настроение у вас ни было? Через минуту я просто смеялась, просто смеялась, забыв напрочь о боли в теле и хандре. Удивительно, но я реально чувствовала себя легче! Мне было наплевать, придет выздоровление или нет, главное, в это мгновение я стала беспричинно счастлива тем, что живу и смеюсь и могу наслаждаться этим моментом!

Настроение улучшилось само собой, но что поражает — появилась непоколебимая уверенность в победе, теперь я не сомневалась, что автоматически за этим следует положительный результат!

Наутро к моему величайшему изумлению диарея прошла. Лечащий врач удовлетворенно похлопал меня по плечу в полной уверенности, что сработали прописанные лекарства. С этого дня я пошла на поправку. Вспоминая толстого добродушного Хотэя, я и настраивала себя на успех, стараясь пребывать в хорошем настроении и улыбаться. Меня окружали удрученные, страдальческие лица больных людей, и чтобы не выглядеть идиоткой на их фоне, я делала это внутренне, представляя сияющую улыбку в больной печени, радуясь тому, что выздоравливаю день ото дня.

Будучи уверена, что болезни — это плоды мыслей, пороков и низменных желаний, вызревающие под воздействием всего негативного, скопившегося в ходе жизни и постепенно разрушающего организм, много времени я посвятила практике перепросмотра с прощением. Нужно было очиститься от всего этого. В уравновешенном состоянии ума я настраивалась с любовью и уважением на больную печень и просматривала ассоциативные образы прошлого. Останавливаясь на первом, который пришел, до мельчайших нюансов изучала его заново, отпуская негативные эмоции и ощущения, и шла дальше, дабы за ниточку распутать весь клубок. Было важно вытащить на поверхность обиды, боль, страх, жалость, гнев и другие разрушительные переживания, которые могли служить первопричиной болезни. Я прощала людей, которые нанесли мне обиду или причинили боль, принимала себя и их такими, какие есть, заканчивая практику на позитивной, созидательной волне, поэтому в конце каждого проработанного эпизода вызывала в душе любовь и благодарность к участникам тех событий, даже если эти люди уже давно забыты или ушли из жизни.

Это позволило произвести основательную ревизию эмоционального состояния и разгрести завалы, скопившиеся за всю жизнь в уголках подсознания, отравляющие мой дух, ибо всякая болезнь исходит от непрощения.

Мысленно, во всех деталях погрузившись в ситуацию, проигрывала ее заново и, доходя до критического момента, направляла в позитивное русло. Говорят, наш организм способен забывать плохое и помнить хорошее, стоит только этого искренне захотеть. Подключая образы, я могла мысленно увидеть, сказать и услышать то, как хотела бы, чтобы разрешилась критическая ситуация. Стараясь не сдерживать своих чувств, позволяла негативным, разрушающим эмоциям выйти наружу, чтобы заменить их позитивными и созидающими, поэтому каждый раз заканчивала вспоминание на добре и чувстве принятия, прощения и любви. Я повторяла так до тех пор, пока не пришло состояние глубокого покоя и отрешенности от проблем, которые, если и не мучили меня откровенно, то скрывались годами в тайниках памяти, до тех пор пока не смогла совершенно беспристрастно смотреть на них.

Там, в глубине своей памяти, я была абсолютно одна. Только я и сцена предо мной, на которой разворачиваются события жизни. Я словно шла по коридору и заходила в разные комнаты, где за каждой дверью мне открывалась та или иная картина. Шаг за шагом, все дальше и дальше уходя от сегодняшних дней, уходя от сегодняшних печалей и тревог, для того чтобы вновь пережить всю ту боль, которая незаживающей раной до сих пор скрывалась в тайниках сердца. Что бы ни приходило ко мне, оставалось только смело принять это, позволив всем своим чувствам, какими бы сильными они ни были, нахлынуть вновь. Проживая сызнова отчаяние и боль, горечь и ревность, беду, я мысленно просила прощения и прощала от всей души, от всего сердца. Из глубин всплывали давно забытые чувства, обжигая сердце неумолимой тоской. Раз за разом, мысленно представляя еще ярче то, что пришло, проживала заново и отпускала их, прощая и прося прощения. Ведь что бы ни случилось в жизни, именно это дало мне опыт, именно это дало возможность осознать мою силу, проявить любовь и сострадание, ибо любые испытания, пережитые до конца, превращаются в ценнейший опыт.

Мысленно я говорила те слова, которые хотелось сказать тогда. Мысленно от всей души делала то, что хотелось сделать. И уходила дальше, отпуская то, что много лет тревожило. Прощала себя за все свои ошибки, за неоправданные ожидания и несвершенные мечты. Проживала и отпускала с миром все прошедшее, принимая свою многогранную жизнь, позволяя себе и другим быть такими, какие есть, ибо каждый имеет право на свободу.

Однажды вспоминание увело меня в детство, и в сердце вернулись боль ранних обид, непонимание и тоска. «Мне около трех лет, я упала с качелей и очень сильно разбила голову. Меня везут в больницу... отчетливо вижу обстановку кабинета, врачей в масках... и меня отрывают от мамы, не пускают ее со мной! Мне страшно и больно, очень страшно... больно и обидно, что ее рядом нет, я громко кричу... чувствую обиду за то, что она предала меня и оставила одну... и осадок в душе: предала, бросила — значит, не любит меня...»

Я смотрела на это и прощала себя и ее, принимая такими, какие мы есть, чувствуя, что с каждым словом прощения мне становится легче, как боль постепенно уходит и ее место занимает ощущение свободы, словно крылья расправляются за спиной! И уходит тоска, уходят неустроенности и беды, уходит камень с души.

В пламени этой любви сгорели все неприятности, сгорела вся боль, сгорела обида, и тихая радость осталась на душе и такая легкость. Я видела впереди светлый путь, словно с актом прощения и принятия раскрылась дорога, будто своим милосердием и состраданием, своей терпимостью и любовью я расчистила все тревоги, печали и беды со своего будущего пути. И дорога в будущее светилась ослепительным светом любви, нежности, радости для меня и всего, что может встретиться на пути.

Я подошла к зеркалу — какое светлое стало лицо, будто несколько лет с плеч долой, и легкость в теле, и любовь в сердце, словно сброшена непосильная ноша! Внимательнее присмотрелась к лицу: «Что это? Я не вижу шрама!» — тогда в детстве мне наложили швы, с тех пор на виске оставался шрам около сантиметра, сейчас я не видела его. Внутри что-то екнуло, кровь ударила в голову. «Как же так? О чудо!» — я испытала мощнейший прилив сил и эмоций. С изумлением я пыталась разглядеть отметину, которую носила на теле в течение всей жизни, и ничего не находила — после медитации шрам полностью исчез!

И тогда я прочувствовала всем своим существом, что каждый из нас создан по образу и подобию Творца — создан творцом, повелителем, волшебником, что жизнь наполнена любовью, радостью и достойна уважения. С легким сердцем, с восторгом в душе, ощущая свое великодушие и силу, я смотрела на себя в зеркало и все еще не верила глазам, повторяя как установку: «Принимаю жизнь, какова она есть, и осознаю себя сильным, мудрым, безграничным человеком по праву рождения, и я счастлива!».

— Сегодня переводим тебя обратно, — сообщил мне лечащий врач во время осмотра, — после обеда будь готова.

От мысли, что увижу Наиба, меня охватило приятное возбуждение и не отпускало весь оставшийся день. Я не могла читать и не хотела заниматься, снова и снова возвращаясь к тому, как же произойдет наша встреча, и с нетерпением ждала, когда же приедет карета «скорой помощи».

«Что творится? — при одной мысли о нем сладкая истома переворачивала, будоражила все мое существо. — Неужели влюбилась? Так странно, в незнакомого человека». Можно было только пожать плечами, ибо чувства не укладывались ни в какие объяснения. Мне становилась все более понятной аллегория с амуром, который по желанию поражает людей стрелой, отравленной сладким ядом любовного безумия.

Любовь не выбирает, она просто кладет ваше сердце в свои ладони и сводит с ума, потому что не говорит на языке разума, а опьяняет душу, устремляясь к самым глубинам вашего бессмертного существа. Но эмоции наши и ощущения обманчивы, поэтому мне оставалось ждать недвусмысленных знаков от бытия.

Машина задерживалась, и я немного нервничала. Ее подали только поздним вечером, еще час мы ехали, и я уже не чаяла встретить Наиба сегодня. Из приемного отделения дежурный врач позвонил наверх, но в ординаторской никого не нашел.

— Поднимайтесь в отделение к дежурной сестре, она определит вас в свободную палату, а завтра врачи разберутся что к чему.

Я поднялась на лифте на нужный этаж и направилась к посту по длинному пустынному коридору. Внезапно услышала за спиной быстрые легкие шаги, и знакомый, повергающий в трепет голос подтвердил молниеносную догадку, возникшую в голове:

- Уже вернулись к нам? Совсем другое дело!

«Не верю своим ушам, это он!» — от неожиданности я вздрогнула и чуть не выронила пакеты, оглянулась, и меня обжег чуть лукавый взгляд темно-карих глаз.

— Здравствуйте, доктор, — взволнованный голос предательски задрожал.

— Как самочувствие?

Мне показалось, он с неподдельным интересом разглядывал меня, но не грубо, а иначе, по-доброму, что ли.

— Замечательно, — ответила я, с ужасом понимая, что от растерянности не знаю, что сказать. Слова разлетелись, как испуганные воробьи, я искала повод задержать его, но в голове было пусто, как у бедняка в кувшине.

— Значит, замечательно? — переспросил он. — Вот и хорошо, идите в палату, зайду позже, осмотрю вас.

Он стремительно пошел дальше, а я осталась, чувствуя себя совершенно по-дурацки. Грудь распирала радость встречи, нелепо улыбаясь, я выглядела, верно, полной идиоткой.

— Кстати, — он неожиданно остановился, — вспомнил, вы напоминаете мне Ксению Стриж.

— Разве что стрижкой, — парировала я, удивляясь неожиданно сложившемуся каламбуру, и провела ладонью по все еще короткому ежику волос.

— Вы оригинальны.

— Благодаря тому что я все-таки остаюсь Лолитой Нирдош.

Он кивнул, слегка наклонив голову набок, искоса посмотрел на меня и, ничего не ответив, скрылся в ординаторской. В его взгляде сквозило нечто большее, чем просто человечное отношение врача к пациентке, я бы сказала, личное, или он просто оценил мою находчивость?

В палате я быстро разобрала вещи, поставила на тумбочку букет живых цветов, подаренных Карлом, и прилегла на кровать, но мысли по-прежнему крутились вокруг долгожданной встречи. Как и прежде, я остро чувствовала таинственный магнетизм его присутствия, рядом с Наибом весь мир начинал играть другими красками, это новое ощущение возвращалось каждый раз, когда я думала о нем или видела его. Не знаю, как описать свои чувства, но тот, кто помнит состояние влюбленности, вероятно, меня поймет. Через короткое время он появился в дверях палаты.

— Пройдемте со мной.

После беглого осмотра он провел ультразвуковое исследование и удовлетворенно сказал:

- Ну что же, все очень прилично. На днях удалим дренажи, и если так пойдет и дальше, скоро можете готовиться к выписке.

— На самом деле выздоровление становится все более очевидным. Силы прибывают на глазах, — подтвердила я.

— Надо заметить, вы достаточно быстро пошли на поправку и в последний раз выглядели гораздо хуже.

— Во многом благодаря вам. Насколько могла, я тоже постаралась внести в этот процесс посильную лепту.

— Да? — он бросил еще один любопытный взгляд и спросил неожиданно: — Хотите чаю? — Внутри у меня все упало. — А вы мне расскажете о своих усилиях.

«Неужели у меня будет возможность беседовать с ним, быть рядом?» — о таком я даже не мечтала.

— Уже достаточно поздно, — неуверенно возразила я, — боюсь, что отвлеку вас.

За окном была глубокая ночь, часы показывали без четверти одиннадцать, но мне безумно хотелось остаться.

— Если вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы задержаться на несколько минут, можете смело устраиваться в этом кресле, — он жестом предложил располагаться. — Сегодня я дежурю по отделению, поэтому времени у меня предостаточно.

Рядом на низком столике уже стояли две чашки и лежала коробка конфет. Говорило ли это о том, что все было приготовлено им заранее и его внимание было адресовано именно мне? Я осталась, ибо каждая минута общения с Наибом была дорога для меня.

- Так чем же вы себе помогаете? — спросил он, разливая чай.

— Вы же сказали, что нас трое: вы, я и болезнь, вот и заняла активную позицию рядом с вами, — и поведала ему о своих занятиях.

Мы пили ароматный крепкий чай, и он внимательно слушал меня. Город смотрел на нас из-за занавесок усталыми глазами электрических окон. Тихонько гудел кондиционер, строгая формальная обстановка кабинета утонула в приглушенном свете ночной лампы, было очень тепло и уютно. Завязался душевный разговор, я удивлялась, как нам удавалось понимать друг друга с полуслова, с полувзгляда.

— То, что вы рассказываете, поразительно, — заметил Наиб, — и это только половина успеха, ключевым же может стать воплощение вашего нового образа — образа молодости и здоровья, образа совершенства и красоты, необходимого для созидания идеальной внутренней и внешней формы, на которую вы будете равняться в последующем. Ведь процессы саморегуляции, самовосстановления в организме срабатывают окончательно, только когда ваше желание быть здоровой предельно искренне и высоко, если все ваше существо будет пронизано светом нового образа.

— Предполагаю, что где-то в глубине души у каждого есть некий эталон, к которому он стремится.

— Несомненно, это так, и у каждого из нас он свой, не похожий на эталоны других людей, — согласился со мной Наиб, - но важно осознанно взаимодействовать с ним, иначе это как супермодный и дорогой прибор, которым вы не умеете пользоваться. Насколько бы он ни был хорош, останется бесполезным, пока вы не научитесь обращаться с ним, настраивать его. Это нужно, чтобы гармонично связались друг с другом духовное и физическое -две половинки одного целого, составляющие наше существо. Образ должен быть предельно ярким, конкретным и ясным, вы должны жить в нем.

— Из множества героев и личностей, пожалуй, удастся выбрать что-нибудь вдохновляющее, — предположила я вслух, мысленно уже выбирая привлекательный образ.

Наиб запротестовал:

— Это должен быть ваш образ, только идеальный, -он поставил акцент на слово «ваш», — в нем вы остаетесь собой и продолжаете чувствовать себя собой.

— Я не раз убеждалась на практике, что мысль материальна и мир, окружающий меня, есть не что иное, как материализация моего мышления. Какое состояние у нас, такой менталитет, следовательно, такой и результат.

- Что думаешь, то собой и представляешь! Основная ошибка — думать и жить как «нормальный» человек: «Когда у меня будет то-то и то-то, я буду поступать так-то и так-то или стану тем-то и тем-то». Мудрые говорят, что нормальный человек — это страшно! Я бы добавил, что это диагноз.

— Подразумеваете, что это лечится? — уточнила я, он кивнул. — Если мы хотим, чтобы наши дети научились уважать нас — мы должны начать уважать себя. Если хотим, чтоб они жили лучше, чем мы, — стать для них реальным Примером. Все законы физики, законы природы действуют в реальной жизни, в быту. Смотрите, сила действия равна силе противодействия. Так? — Он согласился. — Ничто не приходит из ниоткуда и никуда просто так не исчезает — закон сохранения энергии. Если мы хотим преуспеть в жизни, учиться надо у тех, кто добился успеха, а не у тех, кто этому учит, реально того не достигнув. Известный предприниматель, один из богатейших людей мира, сказал: «Если вы желаете начать свое дело, а денег у вас только на одну чашечку кофе, выпейте ее в самом престижном ресторане, даже если потом вам неделю придется голодать», чтобы хоть на несколько минут почувствовать себя в том состоянии, к которому стремитесь, войти в образ. Это основано на том, что тело понимает язык образов и слушается только этого языка.

— Среда, в которой мы находимся, влияет на нас, формируя образ мыслей, которым мы живем, — получается замкнутый круг, — Наиб развел руками. — Чтобы выскочить из него, нужно избегать сплетников и пустых транжир времени, не общаться с неудачниками, не слушать хронических больных, потому что эмоции заразны, мы впитываем их от других. — Я вспомнила, как меняется настроение от общения с тем, кто не в духе. — Чтобы выйти из замкнутого круга, надо разорвать звенья цепи. Цепь — это привычное мышление, восприятие и поведение «нормального» человека. Чтобы перестать болеть, надо начать чувствовать себя абсолютно здоровым человеком, и тогда это становится реальностью. Чтобы зарабатывать большие деньги — испытывать удовольствие, чувство свободы не от их количества, а от творческого процесса.

— Созидая себя, человек переживает ни с чем не сравнимый экстаз, — я рассказала ему про исчезновение шрама на виске. — Гармоничное слияние силы своего духа с намерением самой жизни — это удивительное явление.

Ни одна концепция не работает и остается только словами, витиеватой работой ума, если не привнесена в реальность действием, не пропущена через себя эмоционально, не закреплена на уровне ощущений тела.

— Мне кажется, я могу помочь вам создать новый образ и пережить его в ощущениях. Нужно просто поверить в себя. Ведь, как вы правильно заметили, то, что находится у нас в голове в виде чистых знаний, само по себе не дает результатов. Мы отлично понимаем, как стать счастливым, здоровым или богатым, как установить отношения со своими близкими, но проходит день заднем, и ничего конструктивно не меняется, — он призывно посмотрел на меня, ожидая согласия.

Безусловно, я доверяла ему, здесь не было и тени сомнения, но не понимала, как он собирается сделать это.

— Я помогу вам действительно обрести то, чем вы владеете на уровне знаний, не предлагая при этом ничего нового. На клеточном уровне вы создадите и впитаете свое эталонное состояние, чтобы запомнить его на всю жизнь, а потом сверяться с ним при необходимости. Это как научиться езде на велосипеде: однажды вы перестаете падать и твердо держите руль. Так и здесь, где бы вы ни были, что бы ни случилось, всегда есть возможность настроить себя, воссоздать из пепла, улучшить качество своей жизни.

Есть прекрасная история, которая, как мне кажется, передает аромат того, о чем мы говорим, — Наиб поставил чашку на стол. — Двое друзей, путешествуя на корабле, потерпели крушение недалеко от малообитаемого острова. Там жило племя, воинами которого они были благополучно спасены. Какое-то время они оставались их гостями, а потом один из них решил вернуться на родину, а другой жениться на дочери вождя. Девушек было несколько, но он выбрал младшую — самую неинтересную, самую некрасивую из них, просто серую мышку. Несмотря на недоумение и уговоры своего друга, он пошел свататься к ее отцу.

В этом племени был обычай платить дань за невесту, чем выше ценилась невеста, тем больше коров надо было отдать за нее. Мужчина предложил вождю, отцу девушки, самый высокий калым — по обряду десять коров. На что вождь, человек неглупый, возразил: «Если я приму у тебя десять коров, мои подданные перестанут уважать и слушаться меня, потому что, хоть я и отец, вижу, что дочь моя этого не стоит. Давай сойдемся на четырех коровах». Но тот отказался. «Возьми тогда другую, более достойную дочь». Тот стоял на своем. Они долго торговались, но, несмотря на недоумение вождя, мужчина дал за невесту самый высокий выкуп. Сыграли свадьбу, один друг отбыл домой, а молодожены остались. Прошли годы, и, проплывая однажды мимо этого острова, первый решил проведать давнего приятеля и пришвартовал свой корабль у знакомых берегов. Там он встретил изумительной красоты женщину, полную достоинства и грации, и попросил проводить его к дому старого друга. По дороге они беседовали. Изящные манеры и тонкий ум незнакомки глубоко тронули его, а неземная красота покорила сердце. Каково же было его удивление, когда на праздничном ужине в доме своего друга он узнал ее в роли хозяйки! «Ты женился повторно?» — изумленно спросил он. «Нет, — ответил друг, — это все та же женщина, младшая дочь вождя». Пораженный, он выбрал момент и спросил у нее, как случилась такая трансформация? Он не верил своим глазам: как такое могло произойти?! «Просто в один день своей жизни я поняла, что я та женщина, за которую дают десять коров».

Наиб замолчал, он смотрел на меня с немым вопросом. О чем говорили его глаза? В них была такая безумная глубина, такая притягательность. Рядом с ним можно было молчать вечность, казалось, мы понимаем друг друга без слов. Я чувствовала, он говорит о том, что далеко выходит за область притчи. «В его взгляде угадывается надежда, трогательная нежность и, может быть, любовь», — я обомлела от неожиданного вывода.

— Прекрасная история, — отозвалась, возвращаясь из оцепенения.

— Не правда ли, она передает, что каждый человек может творить себя: свой разум, эмоции, волю, тело, состояние души? И всего-то нужно — прочувствовать каждой клеточкой своего тела эталонное состояние, желанный образ, и тогда это смогут увидеть все вокруг. Вы готовы?

— Что это будет, медитация?

— Медитация — та же игра. Поиграйте в нее с удовольствием, дайте полет фантазии и раскрепощение своей душе!

Наиб предложил мне закрыть глаза и заговорил голосом глубоким и проникновенным, повергающим в трепет и магнетически завораживающим, приглашающим следовать за собой,

— Мысленно унеситесь в прекрасную местность, туда, где вам становится хорошо. На природе мы всегда расслабляемся, отдыхаем душой... Представьте: долина, залитая прозрачным утренним светом... капли предрассветной росы слегка дрожат в чистом воздухе, приятно освежают лицо. Древние горы окружают вас — высоченные снежники, утонувшие в облаках утреннего тумана. Рядом удивительный лес, и где-то впереди море, бескрайнее море, уходящее в голубую даль... Фантазируйте, как в детстве... Всходит солнце, проливая живительные лучи на покатые крыши домов, тонущих в поросли зеленого винограда. Загляните туда, посмотрите — в одном из них вы...

Я представила, что пришла в этот мир из вечности, чтобы стряхнуть с себя звездную пыль дальних дорог. Чтобы оставить здесь все, что скопилось за годы скитаний, чтобы снять со своего разума, тела, души годами копившийся груз сомнений и ненависти, груз печалей и утомления, груз недугов, обид и тревог.

— Фантазируйте... Раннее утро, звенящее редкими криками птиц, вы в постели и некуда торопиться, ибо этот день вы проживете от души и проведете его для себя. За портьерами плещет заря, ослепительная, свободная заря, дарующая пищу всему живому, согревающая дыханием любви.

Пред внутренним взором предстал восход солнца. Легкий ласковый ветерок с гор приносил с собой запах земли и лугов, запах леса и соленой волны, набегающей на прибрежный песок. Он касается шеи, забирается в волосы, пробуждая меня, шепчет ласково: «Просыпайся скорее, радость моя, солнце взошло. Просыпайся скорее, нежность моя, за околицей утро, вставай».

— Только создайте образ, — звучал бархатный голос, — ощутите состояние свободы и легкости, состояние покоя и гармонии раннего весеннего дня. Вы потягиваетесь и встаете, предвкушая свое обновление, босиком касаетесь теплого дерева досок и выходите на крыльцо, разогретое солнцем, приветствуя сказочный день, волшебный день, полный радости, творчества и удовольствия...

Я представила, как сбегаю по ступенькам вниз и иду по траве босиком, осторожно ступая на сырую тропиночку. И прохлада коснулась стоп. Изумительные цветы раскрывали навстречу сонные лепестки и роняли на ноги хрустальные слезы. Я чувствовала, как скользит по стопе прохладная роса, оставляя за собой влажный след. И такая свежесть охватила тело! И встречное дуновение ветерка уносило прочь остатки сна, легкие прикосновения гладили лицо, обнимали и манили за собой.

— Сказочный мир, волшебный лес раскрывает навстречу вам зеленые объятия, и в душе, где-то внутри вас, все сильнее ожидание чуда... Только представьте — вокруг море цветов рассыпалось радугой по траве. Вы ступаете с чувством собственного достоинства... ощутите себя — каждый шаг, каждый вдох... И вы слышите впереди водопад. Он родился из родников и манит к себе, весело журча, и летит с высоты, и стремится вниз, раскрывая навстречу вам щедрые объятия... Он несет в каждой капельке молодость, юность, радость, долголетие, силу неба, и вечность земли, и величие самого Творения.

И от этого родился такой трепет в душе и такая сила! Я поняла, что настал день моего преображения! И я сбросила одежду и ушла под него, ощущая, как струится по телу кристально чистая вода, как смывает морщины, как уносит дорожную пыль с ног... И такая радость в душе! Мысленно раскрывая объятия, выпускала на волю эмоции, и чувствовала, как волна за волной омывает, унося всю усталость, унося с собой прошлое...

— Ощутите, как вода ручьями бежит по лицу, катится по волосам, проникает внутрь и проходит насквозь через это прекрасное тело. Омывает кристальными каплями каждый орган, унося все недуги, все ненужное, наполняя вас чистотой, наполняя здоровьем и силой... Дайте образ здоровой печени, здорового тела... Создайте свое эталонное состояние, этот образ и почувствуйте наполнение молодостью, здоровьем и красотой! Свежей, легкой и бодрой вы выходите из водопада, направляясь к глади зеркально чистой воды.

Я, как малый ребенок, готовилась посмотреть, не случилось ли чудо, и испытывала трепет в душе... Заглянула в отражение и увидела, что оно прекрасно! Неудержимая радость откликнулась в теле, и восторг родился в душе, и ощущение чуда!

— Создайте образ, представьте себя такой, какой вы желаете быть, и прочувствуйте отклик тела. Вы сейчас настоящая волшебница! И случилось реальное чудо! Посмотрите на себя! Сказочный водопад смыл все ненужное, все, являющееся помехой годами! Посмотрите на себя со стороны с ликованием, с восхищением! Насладитесь своим телом, покрытым бархатной, упругой кожей, посмотрите на свое лицо! Восхититесь четкими линиями, гладкой кожей! Протяните руку к своему отражению... Осторожно!

Трепетно я коснулась его пальцами и почувствовала, как сливаюсь с ним. Окончательно и воедино! Вхожу в это тело — такое юное, молодое и здоровое! И прислушалась к своим ощущениям — новым ощущениям, улавливая отклик по всему телу и в душе... И волна за волной, до истомы, до мурашек! Впитывая свою молодость, впитывая силу, наслаждалась ощущением себя новой! Сливалась с новым образом, с новым телом окончательно! И кричала на всю Вселенную: «Да будет так, да будет так, как я того желаю!» — и восторг отзывался в душе...

— Вы идете дальше, наслаждаясь гармонией нового тела, наслаждаясь своей красотой, восторгаетесь, и такая сила стремится наружу, отрывает вас от земли, призывает бежать! Шаг за шагом, толчок за толчком все быстрее вы начинаете бежать, ощущая невесомое, сильное тело и стремление взлететь.

Я хотела взлететь и уже не касаться ногами земли, мысленно уходя ввысь, в небеса. Я взлетала выше и выше над деревьями, над полями... Полет проникал в каждую клеточку! И свобода — летела куда хотела, и тело подчинялось мне во всем! Летела навстречу ветру и впитывала силу! Дрожью эта мощь отзывалась во мне. Все выше, сквозь облака, и все стремительнее! Наслаждаясь, я забыла обо всем! Как хотелось мне — на груди, на спине, наслаждалась. Только я и полет ввысь, в небеса! Я хозяйка, я властительница своего тела! Полет!

— Представьте, что вы летите навстречу грозе, гром и молния! И вы стремитесь навстречу этой силе! Ощутите накатывающую мощь до дрожи, до мурашек по телу! Впитывайте, впитывайте ее! Волшебный полет, и такая сила, и такая мощь, и вы полностью контролируете полет! Фантазируйте... Полет, ливень! Наполняйте себя энергией этой жизни! Впитывайте ее! Наслаждайтесь своим образом здоровья, молодости, совершенства и летите сквозь грозу!

И восторгом разлился внутри покой, и такая уверенность и сила! Гроза стихала, а я уносилась дальше, продолжая волшебный полет.

Мир — удивительный мир подхватил меня в свои ладони, меня, свое любимое дитя, и бережно нес навстречу заре. А вокруг такая красота, и в душе такая нежность! Я летела над океаном, приближаясь к долгожданному, волшебному берегу. Там в море света стоял белоснежный дворец, и гости, и музыканты уже заждались. Они готовы играть только для меня. А я в прекрасном бальном наряде -восхитительный стан, бархатная кожа! Выхожу на прекрасную террасу, и возлюбленный встречает меня, смотрит полными любви и нежности глазами и протягивает руку. И такое сияние вокруг! Рука об руку мы входим в изумительный зал, готовые танцевать к восхищению всех.

Музыка! И мы уносимся в вихре танца! Музыка -только этот танец, и восхищение от него до слез на глазах, до мурашек по телу! И все вокруг замерли, восторгаясь нами! Только танец — легко и свободно, наслаждаясь каждым движением нового прекрасного тела! И любовь, и восторг наполняли меня, унося в вихре танца! И любимые глаза, и такая молодость в душе, и такая радость!

Только танец. Страстный танец молодости и любви! И в нем сама любовь, сама молодость, само здоровье, само вдохновение! И глаза в глаза с возлюбленным, и движение друг к другу, и восторг в душе! Как прекрасно, как совершенно и молодо тело! О чудо! Я есть самая прекрасная женщина во Вселенной!

— А сейчас приготовьтесь к высочайшему порыву вашей бессмертной души! Соберите все силы, соберите эмоции воедино, возведите их в степень и помножьте во сто крат! Это новый порыв, еще один взлет вашей любви и силы! Прочувствуйте отклик тела — песню вашей души, песню вашего сердца! Вложите в нее всю душу и еще выше, чувствуя, как новый отклик рождается внутри до дрожи, до мурашек по всему телу. И, усиливая это состояние, замрите. Стоп! — Наиб резко крикнул, оборвав меня на этой волне. — Оставайтесь свидетелем, молчаливым свидетелем триумфа вашего духа. Созерцайте себя, изучайте и впитывайте эталонный образ, свое новое состояние.

Наиб замолчал, наступила тишина. Я купалась в удивительных ощущениях, не испытанных доселе. Я действительно создала новый образ — не на словах, а на чувствах создала эталонное состояние совершенства. Наслаждаясь, запоминая новые ощущения тела, каждой клеточкой я впитывала его — это было легко, это было приятно, потрясающе так, что словами не передать. В этой паузе растворилось время и пространство, вытесненное наслаждением и реальностью новых ощущений. Мысленно я возносила благодарность Творцу за то, что каждый из нас несет в себе частичку его природы, посылала любовь и признательность Вселенной, всем живым существам и себе с пожеланием мира, покоя и гармонии бытия...

— Спасибо, — тихо промолвила я, все еще оставаясь во власти непередаваемого ощущения.

— Вам спасибо за то, что ведете удивительную работу над собой. И теперь, когда вы пойдете отдыхать, и завтра, проснувшись, постарайтесь удержать это состояние. Попробуйте жить в этом образе: ходить, дышать, действовать, постоянно сверяясь с эталоном.

Потрясенная, все еще под воздействием легкого транса, я вернулась в палату и уснула, едва приклонив голову к подушке.

Наутро я с радостью отметила удивительную перемену, которая стала очевидным признаком скорого выздоровления. Я поймала себя на мысли, что безумно хочу сде-

328

330

лать две вещи: купить новое платье и пойти в ресторан, чтобы от души наесться чего-нибудь вкусного. Фантазия рисовала яркие образы красиво украшенных блюд, отчего поднимался недюженный аппетит, и впервые за долгое время я с нетерпением ждала наступления обеда.

Было еще кое-что, остающееся на уровне смутного неясного ощущения, — предчувствие чего-то значимого и жизненно важного, таинственного и безумно привлекательного, будоражащего кровь и разгоняющего по телу сладкие волны, — предчувствие любви.

Я брала у соседки незамысловатые любовные романчики и с упоением проглатывала их один за другим, хотя раньше и представить себя не могла за этим занятием. За окном стояла середина февраля, день заметно прибавился, и солнце, совершая долгий путь по небосводу, светило все ярче. Пока это были еще робкие новорожденные лучи, предвестники щедрого весеннего тепла, но чувствовалось, природа спешит повернуть свои шаги от зимы к лету.

Приближение весны наполняло силой, вызывало эмоциональный подъем. Сердце заходилось щемящим восторгом, глядя на суматошную возню воробьев, радостно горланящих и резвящихся в лужах проталин, отогретых ослепительными лучами полуденного солнца. Казалось, даже люди, озабоченно снующие во все концы огромного городского муравейника, спешат по своим делам веселее. Романтические мысли лезли в голову, все чаще возвращая меня к Наибу, в воображении соединяя нас воедино. Боясь, что фантазии иллюзорны и на самом деле не имеют реальной почвы под собой, а выдают желаемое за действительное, я обращалась к высшим силам и настраивала себя на беспристрастность, дабы избежать напрасного искушения. И все еще ожидала простого недвусмысленного знака, который бы ясно давал понять, что Наиб действительно мой человек.

Глупая, я искала грубых вещественных подтверждений высочайшей алхимии любви, которая сплавила наши сер-

дца в своем тигле, опоив их мистическим эликсиром. Но высшие силы милостивы, посылая каждому соразмерно искренности его просьбы, зная это, я надеялась на благосклонность.

— Завтра мы вас отпускаем, — сказал Серов после осмотра, — во второй половине дня можете идти домой. В понедельник вернетесь за выпиской и направлением к участковому врачу. Рекомендую вам еще некоторое время наблюдаться по месту жительства.

День прошел в смутных раздвоенных чувствах. Размышляя о Наибе, я не знала, что будет дальше. Меня непреодолимо тянуло к нему - сродни тому, как разделенная надвое капля стремится мгновенно воссоединиться так, чтобы не осталось и следа былой разделенное™. Абсурдной казалась сама мысль о возможности потерять его, но знака до сих пор не было, поэтому, избегая опрометчивых выводов, я не была настроена предпринимать что-либо. Наученная горьким опытом расставаний и ошибок, я опасалась попасть в ловушку мечтательного ума, опьяняющего фантазиями.

Наиб как назло не появлялся. «То днюет и ночует в клинике, то пропадает сразу на несколько дней», — удрученно думала я, автоматически перелистывая страницы очередной книги. Сегодня я так и не прочитала ни одной главы, размышления вконец измучили меня. «Нужно взять себя в руки, постараться не думать о нем», — я отложила книгу и, включив телевизор, тупо уставилась на экран. Стрелки будильника близились к десяти.

«Уже и вечер наступил, — непроизвольный вздох сорвался с губ, не думать не получалось. — Ты заявляешь, что стремишься воспринимать действительность беспристрастно, как данность, а сама вся исстрадалась! — упрекал внутренний голос, сон не шел. — Почему? Почему ты все-таки возвышаешь его как единственного, — вопрошал ум, этот вечный соперник сердца, — и достаточно ли того, что он просто безумно притягивает тебя?» Чтобы лучше разобраться в неясных ощущениях, одно за другим я прокручивала вереницу событий, стараясь конкретизировать черты характера и подмеченные привычки Наиба, анализируя выражения лица и манеру поведения, походку, голос и множество других нюансов. Что я видела? Аккуратного, ухоженного мужчину с хорошими манерами, безумно привлекательного внешне, обаятельного и неотразимого в тонкой сексуальности, которую он излучал, но все это было лишь на поверхности.

Но манило другое: скрытая сила духа и целеустремленность, светящаяся в его глазах, уравновешенность и корректность, говорящие о высокой степени самоконтроля, неординарность и живость ума, указывающие на врожденную интеллигентность. Несомненно, он был наделен высокими духовными качествами, это было видно по ауре. Чистый и насыщенный цвет ее переливался от ослепительно желтого, означающего здравомыслие и духовный порыв, к салатному, указывающему на склонность к целительству и такие качества, как сострадание, всепрощение, понимание и сочувствие. По краям ее мерцало тонкое фиолетовое свечение, присущее личностям с развитой интуицией, приверженным вере и одаренным духовным озарением. Когда Наиб был рядом, его аура увеличивалась в размерах, и свечение становилось более интенсивным, значит, он испытывал живой интерес и искреннее расположение ко мне.

Меня звал его дух. Я вдруг увидела воочию, что все это время мы соприкасались душа с душой. Именно это взаимодействие, лежащее за пределами рационального в области зыбкого интуитивного восприятия, труднообъяснимого словами, и давало ощущение восторга и радости, неумолимо манило к нему.

Я засыпала с чувством, что наконец встретила своего долгожданного человека, и только логичный, требующий неопровержимых вещественных доказательств ум вопрошал теперь о другом: «Если вы действительно созданы друг для друга, то и он предположительно должен стремиться к тебе, почему же Наиб не проявляет своих чувств?». Бесцеремонно отбрасывая любые доводы, рациональный ум взывал к происходящему о том, чтобы был подан ясный знак, подтверждающий интуицию.

Назавтра Наиб тоже не появился. Сердце мое упало. После обеда приехал Карл, и мы отправились домой. Было нестерпимо грустно покидать клинику, не увидев его, ведь я не знала, встретимся ли когда-нибудь вновь, и душа разрывалась. Сдерживая эмоции, я твердила себе, что все в руках Всевышнего, стараясь прикрыться доверием к его воле, как щитом от страха возможного разочарования и боли. Для чуда оставался единственный шанс — понедельник, когда приду сюда в последний раз за выпиской.

Выходные прошли в домашней суете, я безумно соскучилась по Айше, по родным стенам и с головой ушла в заботы. Хоть немного это помогло притупить острую боль, как казалось, почти неминуемого расставания. Родственники и друзья ни на минуту не оставляли меня, и только уже поздно вечером в воскресенье мы смогли побыть с Карлом наедине. За чашкой чая я поведала ему свою историю и поделилась смутными ощущениями и догадками, надеждами и сомнениями, безжалостно терзающими меня.

— Ло, я доверяю тебе, поскольку у тебя достаточно трезвый ум и развитая интуиция. Скорее всего дело обстоит именно так, поэтому не думаю, что ты ошибаешься, очень вероятно, что ты на самом деле встретила своего человека.

— И что мне делать теперь, — сокрушалась я, — сказать ему об этом? Он может запросто решить, что у меня съехала крыша.

— Ну и что, тебе ли об этом беспокоиться? — удивился Карл. — Если он не услышит тебя, значит, это не твой человек, разве не так?

- Так, но, согласись, более дурацкую ситуацию придумать сложно.

— У тебя светлая голова, тонкое понимание жизни и способность беспристрастно оценить ситуацию, не сомневаюсь, ты справишься и при встрече поступишь наилучшим образом.

— Если мы еще увидимся, — с сомнением протянула я.

- Ты говорила, что ждешь знака? — Я утвердительно кивнула. — Вот увидишь, он первым выйдет тебе навстречу.

В эту ночь я долго не могла уснуть, обдумывая сотни вариантов, возможно, последнего разговора с Наибом, стараясь подобрать правильные слова, способные корректно и кратко передать суть моих ощущений, но ничего подходящего так и не нашла.

«Все случается по воле Всевышнего, каждый идет уготованной дорогой. Завтра на перепутье сердце будет решать, куда направятся мои стопы. Вот глупая, — внезапно осенило меня, — глупая, ведь все ответы уже существуют и знаки, указывающие на них, тоже. Все дело во внимании и тонкости восприятия, в широте обозрения, то есть в ясности ума, которые возобладают, если убрать эмоции и желания. Намерение работает в чистоте!» — и я почувствовала великое облегчение и уверенность в завтрашнем дне. Теперь я ни на мгновение не сомневалась в том, что знак будет, и смиренно готовилась принять любую судьбу, ибо в душе воцарилось тотальное доверие к происходящему.

Проснулась я в приподнятом настроении. Двойственность, вызванная неопределенностью и разрывающая меня на части, ушла. Я была собранна и уравновешенна — наконец-то взял верх беспристрастный внутренний наблюдатель. Привела себя в порядок, сделала легкий макияж. С выбором костюма проблемы не возникло, но я на минуту призадумалась, подбирая украшение. Остановилась на изящном кулоне, обрамленном сверкающими камнями, с черно-белым инь-янем в центре — двумя перетекающими друг в друга каплями. «Символ равновесия Вселенной, бесконечности, круговорота приходящего и уходящего, — повертела его в руках и надела. — Это меня поддержит».

На улице по-весеннему ярко светило солнце. «Здорово, что сегодня оно не жалеет своих лучей!» Я шла, перепрыгивая через лужи, ощущая себя невесомой, словно летела на крыльях. И такая радость была в душе, и чем ближе к клинике, тем больше.

Я купила охапку ярко-оранжевых гвоздик, хотелось, чтобы цветы передали мое настроение другим.

— Вас не видно из-за букета! — рассмеялась цветочница. — Давайте-ка упакую.

- Не надо, — я взяла букет без упаковки, потому что хотела раздать их разным людям — врачам и больным.

С этим огромным букетом я и пришла в клинику, сдала пальто в гардероб, критически оценила себя в зеркале и направилась к лифту, отмечая, что слегка волнуюсь.

— Вам не кажется, что мы где-то встречались? — обратил на меня внимание врач, оказавшийся рядом в лифте. — Вы у нас лежали? — он театральным жестом потер лоб, якобы напряженно пытаясь вспомнить. Было видно, что он заигрывает.

— Да, но это было очень давно, — загадочно ответила я, и не успел он произнести и слова в ответ, выпорхнула в раскрывшиеся двери лифта.

— Удачи! — махнула рукой. Двери скрыли изумленное лицо.

Я развернулась в направлении ординаторской и остолбенела: навстречу по длинному, абсолютно пустому коридору шел Он.

«Не может быть, в это время в коридоре бывает полно народу! — пронеслось в голове. — Почему мы одни? Карл как в воду смотрел!»

Это было, как в кино при замедленной съемке: пружинистой походкой он приближался, всматриваясь, кто идет. Я заметила, как выразительно менялся изначально пустой взгляд и облик преображался, по мере того как Наиба осеняла догадка и он узнавал меня. Все в нем стало другим: радость сердца и искренний интерес озарили лицо, словно вспыхнул внутренний свет, подтянулась фигура, расправились плечи.

Волна оцепенения сковала меня, по позвоночнику пробежала нервная дрожь, а в груди сладкой истомой всколыхнулся до боли приятный эмоциональный порыв. Я судорожно вдохнула, стараясь сбросить наваждение, — казалось, мир вокруг замер. Длинный пустой коридор, наискось перерезанный светом. Солнечный луч протянулся от окна и повис на стене, зацепившись за невидимый гвоздь. Я сделала шаг навстречу, потом другой. Сердце в груди бешено колотилось, расстояние сокращалось. Мы сошлись точно у дверей ординаторской.

— Вы? — он смотрел на меня изумленно. Возникла пауза, оба молчали, застыв, глаза в глаза, не в силах отвести их, казалось прошла целая вечность, пока с его губ не слетело: — Вас не узнать, совсем другой человек.

Что было в этом взгляде? Не передать — гамма чувств, но именно тогда на меня снизошло озарение: «Это и есть знак!» Сомнения и страх разлетелись, как стая птиц. Кровь ударила в голову от осознания мистичности и величественности ситуации, ее значимости. Меня охватило безумное волнение, которое невозможно было контролировать. Наиб открыл дверь и жестом пригласил войти. Раньше я и представить не могла, что буду настолько возбуждена. Психику словно встряхнули, от эмоционального шока я впала в повышенное восприятие: внимание выхватывало и запоминало каждое движение, жест, взгляд, слово. Все вокруг врезалось в подсознание навсегда. — Вы за выпиской?

-Да.

— Подождите немного, я подготовлю. Присаживайтесь, — он указал на кресло у стола.

— Это вам, — я положила на стол цветы.

— Спасибо, они такие же свежие, как вы, — он остановился рядом со мной.

— Поблагодарите врачей, чьими заботами я поправилась. — Вдруг я поняла, что хочу сделать что-то совершенно необычное, выходящее за рамки, надолго запоминающееся. — Можно вашу руку, доктор? — я взяла его за запястье.

Он смущенно попытался ее забрать, но я мягко удержала ее, перевернув тыльной стороной вниз, раскрыла ладонь и поцеловала в самый центр. Легкая дрожь электрической вибрацией пробежала по запястью.

- Передайте мою искреннюю благодарность всем, — повторила я, отпуская руку.

Он изумленно смотрел на меня, до глубины пораженный неординарным поступком, молча достал историю болезни, сел и стал быстро набирать текст на компьютере.

— Ну вот, готово, через месяц приходите на осмотр, — он протянул распечатанный листок.

Я взяла его и осталась стоять, не в силах тронуться с места. «Что-то должно произойти, нельзя вот так расстаться навсегда», — думала я. Он тоже замер и был так близко, что кожей я чувствовала его легкое дыхание. В кабинете повисла неловкая пауза. «Что же делать? — лихорадочно соображала я. — Неужели так просто уйти? Нет, невозможно, ведь был знак!» Долго так продолжаться не могло, пауза слишком затянулась.

— Мне нужно сказать вам несколько слов... — произнесла я отчаянно. В это мгновение меня обуревало столько эмоций, что лучшего я придумать не смогла. Он вопросительно поднял брови, мол, говорите. — ...Наедине, — закончила я и почувствовала величайшее облегчение. «Все, я сделала это, дальше будь что будет».

— Хорошо, тогда пойдемте в другую комнату, — он наклонился к столу, высматривая в ящике ключ, я использовала этот момент, чтобы выйти:

- Подожду вас в холле, — и выскочила из ординаторской.

Необходимо было хоть на минуту остаться одной, чтобы привести в равновесие чувства. Меня слегка качало, колени подкашивались, кровь бешено стучала в висках. Я сделала несколько глубоких вдохов, но он не дал мне много времени.

— Пойдемте, — услышала я за спиной.

Мы вошли в совершенно пустую комнату, он остановился у открытого окна и достал пачку сигарет:

- Вы курите?

- Нет, - я подумала, что уж лучше б курила, может, хоть это помогло унять нервную дрожь.

Он прикурил, а я все никак не могла собраться с мыслями.

— Что же вы хотели сказать? — начал он, но, видимо, на моем лице было замешательство, потому что вдруг неожиданно сменил тему. - Какой замечательный медальон, что он означает?

Спокойный, мягкий тембр голоса и то, что он обращался ко мне запросто, как к давней знакомой, благотворно повлияло на меня. Пустота комнаты и игра света на глянцевых стенах, выложенных ослепительной белизны кафелем, придавали происходящему сюрреалистический характер, что, как ни странно, помогло мне расслабиться и почувствовать себя немного свободнее и увереннее.

- Это символ окончательной гармонии бытия, означает равновесие между мужским и женским началом, -ответила я, вспоминая, что не случайно надела его.

Я уже справилась с собой окончательно и решительно настроилась сказать Наибу все, что накопилось, но он произнес первым:

— Было бы интересно на досуге поговорить на эту тему подробнее, когда-то я увлекался восточными учениями, правда, давно.

Это был шанс. Набравшись храбрости, я произнесла как можно более спокойно, размеренно выговаривая слова, придавая голосу глубокую, значимую интонацию:

— Думаю, будет ошибкой, если мы с вами больше не встретимся, — и сама удивилась, как естественно сложилась фраза, над которой я так долго ломала голову.

Он наблюдал за мной с нескрываемым любопытством, я стояла, свободно опустив руки, и открыто смотрела ему в глаза. Мне показалось, в них промелькнули удивление и радость, когда прозвучали эти слова.

— Вы знаете, я тоже так считаю, — он уверенно поддержал меня, — охотно приглашаю вас на ужин. Когда вы свободны?

— В любое время, ведь ближайшие две недели мне показан домашний режим, - ответила я, несколько обескураженная молниеносностью, с которой разрешалась ситуация.

— Где поужинаем?

- Давайте у меня, не люблю рестораны, тем более что ближайшие две недели мне... показан домашний режим, — закончили мы хором и рассмеялись.

- Хорошо, диктуйте номер, - он достал ручку и записал на пачке сигарет телефон. - Вечером ждите звонка.

Мы вышли из комнаты и попрощались. Я пошла к лифту, а Наиб своей энергичной походкой направился в противоположный конец коридора.

 

***

 

Домой я не шла, а летела, казалось, вся Вселенная поддерживает меня. О. это безумное чувство полета и готовности обнять весь мир! Что может сравниться с влюбленностью — разве молитвенный экстаз, в котором плавится сердце? Снова и снова предо мной проплывали первые мгновения в пустом коридоре и наш последующий разговор. Эмоции разрывали меня, просто сводили с ума, а предвкушение новой встречи будоражило воображение. Я старалась унять возбуждение, остановить разбушевавшуюся фантазию, но все было тщетно. До дома доскакала на одной ноге, но ближе к вечеру нахлынули сомнения.

«А вдруг он не позвонит? — роились тревожные мысли. — Что, если при более коротком знакомстве мы разочаруемся?» Я гнала их, ибо так или иначе скоро все должно было разрешиться, а заранее не о чем переживать. Тем не менее минуты тянулись бесконечно долго, каждый телефонный звонок повергал в трепет. В очередной раз я брала трубку, почему-то не ожидая услышать его.

— Лолита? — сразу узнала знакомый голос. — Это Наиб, сейчас, правда, не время для визитов, но я хотел бы встретиться сегодня, что вы на это скажете?

Стрелки показывали половину десятого. Было безумием соглашаться на первую встречу столь поздно, но я не могла отказаться видеть его, говорить с ним.

- Приезжайте, - я назвала ему адрес и объяснила, как лучше доехать.

Положив трубку на рычаг, я бессильно опустилась в кресло, от избытка переживаний комок подкатил к горлу, по телу истомой пробегала мелкая дрожь. До его прихода я не находила себе места, бродила из угла в угол, наводила порядок и так в идеально прибранном доме, чутко прислушиваясь к каждому шороху за дверью. В душе все смешалось, сердце готово было выпрыгнуть из груди, меня не оставляло радостное предчувствие того, что происходит что-то важное. Наконец лифт остановился на нашем этаже, и я услышала быстрые приближающиеся шаги. Раздался короткий неуверенный звонок.

Выдержав паузу, чтобы скрыть нетерпение ожидания, я отворила дверь. Он стоял, неловко склонив голову к плечу, и улыбался. По застенчивому взгляду было ясно, что он несколько взволнован.

— Добрый вечер, — Наиб протянул мне букет темно-красных роз, — примите мои извинения, что нарушаю ваш покой.

Он был одет с иголочки, свежевыбрит и излучал тонкий аромат парфюмерии. «Родные стены держат, — подумала я, отмечая, что чувствую себя значительно увереннее, чем утром в клинике. — Кажется, мы поменялись ролями».

— Проходите, пожалуйста, чувствуйте себя как дома, — гостеприимным жестом я пригласила его войти. — Давайте попробуем избежать первой чопорности и напряжения нашего неформального знакомства, если честно, я сама немного волнуюсь.

Он протянул пакет и спросил:

— Тогда ничего, если я сниму галстук?

— Конечно, — я приняла пакет из его рук.

— Тут бутылочка старого грузинского вина.

— Вы уверены, что мне уже можно?

— Почему нет? Бокал натурального красного вина не повредит, — он поучительно поднял указательный палец, — но не больше! Считайте, что это лекарство.

— Прошу вас, проходите, — мы стояли на пороге комнаты, откуда доносился запах благовоний и звуки нежной мелодии — играла флейта. — Вам, наверное, покажется необычным, но устраиваться придется на полу. — Наиб заглянул в комнату, застеленную толстыми матрасами, посреди которой стоял китайский столик на кривых ножках.

— Очень экзотично, это комната для традиционного китайского чаепития?

— Неважно, как назвать место, главное, чтобы вам было тут уютно.

- Вы живете одна? — Наиб повернулся ко мне и прислонился спиной к дверному косяку.

— С ребенком, но у меня часто остаются друзья.

- Наверное, это ваш укромный уголок.

— Да, любимое место после кухни, — пошутила я, — с годами здесь сложилась своеобразная атмосфера, она несколько иная, чем в других комнатах, в ней я чувствую себя очень комфортно, поэтому свободное время провожу здесь. Да заходите же, — я подтолкнула его.

Он подошел к алтарю, заставленному ритуальными вещицами, привезенными из Индии.

- Сандал? - поднес к лицу курительницу с тлеющими ароматическими палочками.

- Думаю, смесь различных ароматических ингредиентов, — я поставила на стол керамический шар со свечой внутри и причудливыми отверстиями на стенках. — Одна я обычно не пользуюсь электрическим светом, предпочитаю этот светильник. Вы не против?

- Столь необычный стиль интригует, ведь я человек восточный, — ответил он многозначительно и поднес зажигалку к масляному фитилю. Вспыхнул тусклый огонек. — Давайте оставим только эту лампу, позволите?

Он выключил верхний свет, и в комнате воцарился полумрак. Бесформенные блики упали на стены, придавая обстановке уют и некоторую мистичность. Мы устроились на мягких матрасах у низкого стола. Наиб разлил вино и взял в руку бокал — ухоженные, длинные пальцы изящно держали тонкое стекло.

— За очаровательную загадочную женщину, с которой я так необычно познакомился, — он сделал паузу. — Мне очень многое нужно вам сказать, но начать я хотел бы с просьбы.

Я вопросительно подняла брови. - Мне кажется, будет ошибкой, если мы с вами не перейдем на «ты», — перефразировал он меня.

— Согласна, хотя не гарантирую, что сразу перестану сбиваться на официальный тон, я привыкла относиться к вам как к доктору.

— К тебе, — поправил он, — за тебя, за твое быстрое успешное выздоровление.

— Это неудивительно, у меня были прекрасные врачи, — ответила я, и он скромно потупился. — Выздоровление не тот повод, чтобы пить за него, ведь заболевания, как правило, являются результатом многолетнего негативного мышления. Мысли и эмоции формируют ауру и в зависимости от образа жизни человека обеспечивают ему физическое и духовное здоровье или болезнь.

— Тогда давай разберемся, какова природа хронического заболевания, — он отставил бокал в сторону. — Почему у человека способность к выздоровлению есть, но не используется?

— Предполагаю, потому что ему не хватает веры, настроя и желания, воли для окончательного выздоровления.

— Любви и доверия к себе, — покачал головой Наиб. — Если люди себя любят, какого черта себе не доверяют?

— О каком доверии ты говоришь? - удивилась я. — Они думают, что носят свои болячки оттого, что врачи не научились их лечить.

— Все, что они думают, с большой буквы галиматья. Люди перестали слушать и доверять себе. Почему только за счет хорошего настроения состояние улучшается? Когда ты подняла себе настроение, выздоровление пошло? — Я вспомнила, как это было со мной, и согласилась. — Именно, — подчеркнул он, —для выздоровления ничегошеньки, кроме настроения, не нужно! Только человеческая способность надеяться на врачей или экстрасенсов, на кого или что угодно, кроме себя самого, их ограничивает!

— Значит, причина в привычке и незнании глубин своего духа, — рассудила я. — Ведь у каждого есть возможность восстановиться, но лень-матушка сильнее. А как с ленью бороться, когда с ней лень бороться? — Наиб рассмеялся. — Самое тяжелое в жизни — это бороться с ленью. Я поняла, что каждый из нас гений, святой человек, добрейший человек, только надо перестать мешать этому выйти на поверхность. Ты сказал, что причина в нелюбви и недоверии к себе. Согласна, наш организм — самое совершенное, что создала природа, но зачастую получается так, что человек говорит: «Себя люблю, а организм не люблю, потому что болею!». По частям мы разрушаем себя, а рыба, знаешь, с чего портится? — Наиб постучал пальцем по голове и улыбнулся. — Наше тело — храм, само совершенство. Ты показал мне, что стоило поднять настроение и на какое-то время перестать мешать, как организм самостоятельно запустил мощный процесс оздоровления. Стремясь к совершенству, как могу я считать, например, что у меня тело как у обезьяны, согласись, в этом есть некоторый подвох? — Теперь мы уже вместе от души рассмеялись.

Я была искренне благодарна ему, что он дал ключи, намекнул, показал мне, как выбраться из недуга.

— Поражаюсь, ты хирург — врач самой консервативной области медицины — обладаешь таким широким мышлением и используешь в своем арсенале нетрадиционный инструментарий!

— Медицина разделилась на полулегальную нетрадиционную и традиционную. Хотя на самом деле то, о чем я говорю, должны преподавать как основу не только медикам в институтах, а детям в обычных школах, поскольку людям в первую очередь надо пройти обучение тому, что мысль материальна и человек творец своего тела и духа.

— Я безумно рада, что здорова теперь.

— И думаешь на этом остановиться?

Я удивилась, не понимая, к чему он клонит.

— Не совсем так, дорогая, — он сделал строгое выражение лица, — это состояние очень обманчиво! Как в психологии и работе с эмоциями, привычками и чертами ха-

рактера, помнишь, ты мне рассказывала об этом? — Я кивнула. — Самое трудное, что привыкание организма идет в течение сорока дней. За это время формируется устойчивый рефлекс, поэтому не бросай свои занятия сразу. Если в период адаптации ты перестанешь заниматься, результат может уйти! Сорок дней не простая цифра, согласись. Я подтвердила:

— За это время проблема выходит с уровня подсознания на осознанный уровень.

— Прошу тебя, доверяй себе! Хвали себя, а не нас, врачей, за каждый самый малюсенький результат, приписывай его себе, потому что без твоего участия, без твоего намерения, воли ничего не случается! Ты являешься творцом своей реальности! Уважай и люби себя за это!

— Да, — согласилась я, — не верим себе, не уважаем себя, поэтому из года в год накапливается негативное, и, получается, мы сами разрушаем свой организм. Слова, поучения, рекомендации не работают. Надо на деле повышать самооценку и все красивые концепции превращать в реальный жизненный опыт, который закрепляется в памяти тела, только тогда это работает. Ты натолкнул меня на удивительную мысль!

— Неужели, на какую?

— Алгоритм работы со всеми недугами и чертами характера один и тот же, поэтому заниматься надо всем одновременно! Слушай анекдот. Профессор медицины ведет занятие у студентов и объясняет им, как определять диагноз болезни по моче. Подходит к столу, где выставлены баночки, опускает палец в мочу, облизывает и говорит: «Итак, это моча женщины семидесяти лет с такими-то, такими-то заболеваниями. — Опускает палец в другую баночку, облизывает и так до конца. — А теперь, господа студенты, прошу вас приступить к самостоятельной работе». Пока все студенты прошли по кругу от баночки к баночке, последнему уже ничего и не досталось. Морщатся, пыжатся — пытаются определить диагнозы. А профессор еле сдерживается от смеха и произносит: «А теперь главное, господа студенты: вы старательны, но невнимательны, потому что я опускал в баночку один палец, а облизывал другой!».

Наиб рассмеялся.

— Но я не совсем понял, какое отношение имеет этот анекдот к тому, о чем мы говорили?

— Самое непосредственное! Я ругаю себя за то, что раньше не догадалась! Этот анекдот про меня — я невнимательна, иначе сама нашла бы ключи к работе над своей болезнью, но я дальше перепросмотра ассоциативных переживаний не пошла. День ото дня унывала, когда умный давно бы смекнул, что надо делать! Ведь болезнь и характер, — одно и то же. Какие болезни, такое отношение к жизни, такое положение в семье, бизнесе и так далее.

— Да, ведь большинство болезней имеет психосоматическую природу: «психо» — душа, а «сомо» — тело, т. е. они возникают, когда тело и душа разобщены. Разлад между душой и телом приводит к тому, что человек начинает болеть. Болезнь — это следствие образа жизни! Человек загоняет негативные эмоции, страх, неприятие глубоко вовнутрь и живет не в ладу с собой, с основными законами Вселенной! Вся эта гадость постепенно выходит на поверхность и проявляется уже на физическом уровне в виде болезни тела! Поэтому единственное заболевание, которое по большому счету надо лечить, — это заболевание ума, — он снова постучал по виску, — надо менять отношение к жизни и самому себе!

— Но это уже к психотерапевту, — пошутила я, — не правда ли? Ведь как ребенок выздоравливает? — Я вспомнила Аишу. — И как он воспринимает мир? Каким красочным кажется мир ребенку! Он воспринимает его через образы, через приятность и хорошее настроение. Ты помнишь себя в детстве? — Наиб кивнул. — Сколько впечатлений дарила жизнь? Надо оставаться чуть-чуть ребенком, чтобы жизнь приобрела краски, перестала быть серой! Мне кажется, иногда полезно хоть на время входить в это состояние, привносить немного детскости в свою жизнь! Сейчас и в детстве, как ты думаешь, что изменилось? Жизнь или наше отношение к ней, наше восприятие?

— Естественно, восприятие, но в бредовой гонке с повседневностью это упускаешь!

— Изменяя состояние, мы меняем себя, свою жизнь и, поверь, жизнь окружающих нас людей!

— Мало того, мы влияем на свое тело, меняем каждую клеточку! Оно верно служит нам, оно подчиняется настолько, что, подчиняясь извращенному уму, болеет и стареет прежде времени! И в этом нет беды медицины, потому что на Востоке, в частности в Китае, врачи стараются применять все средства к лечению больного и традиционные, и нет! А у нас что? Больной считает так: «Таблеточку проглотил — и привет!». — Наиб сделал характерный жест рукой. — А организм настолько умный, что в нем атрофируются те функции, которые не используются. Это произошло со способностью к самовосстановлению у большинства людей, поскольку они никогда не давали организму возможности грамотно заняться этим, потому что не знали и не верили в него! Поэтому я говорю, что еще в школе надо обучать работе со своим телом. Уверен, практически ни один здоровый человек не догадался по своему незнанию, лени и от нелюбви к себе поэкспериментировать на разнице ощущений, поиграть со своим организмом, сравнить, проанализировать, как чувствует себя тот или иной участок тела или орган, когда ему дарят положительные или отрицательные эмоции. Попробуй-ка собрать ненависть, все негативные эмоции, неприязнь и послать в большой палец левой ноги, поругать его (что мы, кстати, делаем изо дня в день с больными органами) и почувствовать, что там происходит. Какие ощущения? Не отвалился? А потом подарить любовь, нежность, все положительные эмоции, пропустить волну приятности, сказать самые теплые слова, приласкать. И сравнить с прежними ощущениями, как говорят, почувствовать разницу. Ведь когда мы относимся к себе с неприязнью, с пренебрежением, с невниманием, нарушается кровообращение органа, соответственно питание, регенерация клеток и так далее, возникает мышечный спазм. И напротив, создай ощущение приятности, любви, нежности и расслабленности в организме — спазм уходит, кровообращение восстанавливается, питание восстанавливается, процессы регенерации запускаются с новой силой. Механизм простейший! И процесс этот усиливается пропорционально направленному вниманию!

Я пригубила вино, оно оказалось отличное. Терпкий вкус красного винограда мягко сочетался с пряным ароматом.

— Настоящее грузинское вино, его привез мой друг. Я не сомневался, что оно тебе понравится.

— Да, букет изысканный, но все же разбавлю его родниковой водой. — Я сходила на кухню за графином и, перехватив удивленный взгляд, опередила встречный вопрос: — Чувствую, мне еще рано пить вино в чистом виде. Ты так увлеченно делишься своими знаниями и, как я заметила, много личного времени проводишь в клинике, верно, медицина твое призвание. Не устаешь от работы?

Человеку должно нравиться то, что он делает, как иначе? По этому поводу есть анекдот: шах проводит ночь с дамами из гарема, а евнух приводит их к нему одну за другой. Привел одну, через какое-то время потребовалось отвести ее и пригласить другую, на двадцать какой-то он уже со счета сбился, не выдержал и спросил: «Шах, ты мне объясни, как это возможно? Я всего лишь сопровождаю их, бегая по лестнице туда-сюда, и то уже весь умотался — язык на плечо, а ты с ними еще и пребываешь, как ты не устаешь?». Шах ответил: «Любимая работа не может приносить усталость, утомляет только бестолковая беготня по коридору!».

Мне нравилось, какой ведет беседу, перемежая ее наглядными примерами и историями из жизни, и я сказала ему об этом.

— Тогда позволь мне занять твои драгоценные уши еще на пару минут, если эта болтовня тебя не утомила. — Всем видом я показала, что вся внимание. — Дядюшка Фрейд выявил следующую тенденцию: бесполезно лечить человека, не имеющего цели, он все равно заболеет. Если человеку нечему посвятить себя, психика найдет телу, чем ему заняться, — организм придумает себе болезнь. Фрейд говорил также, что нельзя лечить нищего человека, но все-таки в силу своих личных качеств уделял этому один день в неделю, хотя это, как правило, не приносило результатов. За счет чего нищий духом, не любящий себя человек получает удовольствие? За счет сочувствия, заботы и сострадания окружающих, но для обычного человека есть только один способ получить это наверняка — болезнь. Помнишь, я спросил, есть ли у тебя цель кроме той, чтобы выздороветь? Болезнь во многом случается во имя получения сострадания и заботы — это своего рода скрытый садомазохизм.

Я согласилась, потому что быть жертвой легче: человек получает внимание от близких в качестве компенсации за болезнь, оставаясь при этом со своими проблемами и комплексами, не затрачивая никакой силы для личного роста.

— Но когда говорю это людям, в большинстве случаев меня не понимают. А я в свою очередь не понимаю, какой смысл оставаться при своем ошибочном мнении и держаться за образ жизни, который не был эффективным для них всю жизнь? Существует масса случаев, когда человек, обретая действительно любимое дело, находя реальную жизненно важную цель, вытаскивает себя из самых ужасных, неизлечимых болезней. Знаешь такие случаи?

— Конечно, сама была свидетелем, какие чудные светлые картины рисует смертельно больной художник из Абхазии вопреки холодной статистике врачей. Если человек не находит себя в жизни, чем больше его занятия расходятся с предназначением, тем больше будет у него болезней, нищеты и несчастий. Потому что посредством этого дисгармония проявляется на физический план. И наоборот, если человек находит себя, вся природа начинает поддерживать его, потому что он становится созидателем, творцом, приносящим реальную пользу Вселенной, и тогда даются силы и возможности преодолеть любые препятствия. Но с позиции жертвы живет девяносто процентов населения, и не только России, потому что это безумно приятно! Только один вопрос: от чего все-таки стоит получать удовольствие — от созидания или от разрушения? Природа всегда поддерживает созидающее начало и дает творцу все ресурсы, но это колоссальная ответственность! Поэтому жертва всегда стремится не иметь возможности выбора, дабы не брать на себя ответственности и не прилагать усилий, забывая, что даже в этом случае она все равно делает выбор — ничего не выбирать и оставаться в позиции жертвы. — Проблема в том, что большинство людей ничего не хотят, кроме компенсаций за свое страдание, и питаются этим мнимым удовольствием. Люди не хотят быть здоровыми! — Наиб всплеснул руками. — Но когда ты полностью нацелен на результат, настолько сливаешься со своим намерением, что оно движет тобой даже во сне, и это дает истинное удовлетворение. «По вашей вере воздастся вам!» — все уже сказано! И если ты не хочешь пить за выздоровление, тогда давай поднимем бокалы за то, что мы встретились, — Наиб протянул мне отставленный в сторону бокал.

Вино было прекрасное, мы заговорили о виноделии, потом перешли на обсуждение разных культурных традиций. Он засыпал меня вопросами о том, что я делала в Индии, где была и почему именно эта страна привлекла мое внимание. Я с упоением рассказывала ему о своем путешествии.

— Если не ошибаюсь, ты не замужем? — неожиданно спросил он.

— Откуда ты знаешь?

— Внимательно изучал историю болезни.

— Ну вот, не осталось ни одной тайны, — шутливо всплеснула я руками, — а как насчет вас, загадочный доктор?

-Я свободен.

— Удивительно, если иметь в виду ранние браки, принятые на Востоке.

— Это касается в основном женщин. Я же все свободное время отдаю медицине, личной жизнью заниматься недосуг, — он лукаво посмотрел на меня, — а если честно, до сих пор не мог встретить свою половину.

— А ты помнишь историю про то, как один мужчина искал идеальную женщину? —предостерегла его я.

— Если можно, расскажи поподробнее.

— В общем, смысл такой: когда он ее нашел, оказалось, что она ищет идеального мужчину, а он совсем не в ее вкусе.

— Надеюсь, у нас все сложится более благополучно, — в этой фразе и самой интонации, с которой она прозвучала, было что-то недосказанное. Невозможно было понять, кого он имел в виду под словом «нас»: меня или ту, которую еще не встретил. — А ты не хочешь поделиться своим мнением по этому поводу?

Я оживилась — мне было необходимо услышать его мнение на тонкую область интимных отношений и поделиться своим, и вот Наиб сам уводил беседу в нужное русло! В очередной раз я удивилась нашему безмолвному взаимопониманию. «Надеюсь, этот разговор определит качество наших дальнейших взаимоотношений», — подумала я.

— Ты готов выслушать то, чего обычно пугаются мужчины? — спросила я, нарочито грозно сдвинув брови. Он поддержал игру и, сделав испуганное лицо, ответил, что хотя и впадает в безумие от страха услышать что-либо сокровенное, но умирает от любопытства. — С удовольствием, — согласилась я, — но только после тебя.

— Это так важно? Я начинаю подозревать, что здесь кроется какой-то подвох!

— Просто как мужчине я отдаю тебе право первого голоса, — достойно ушла я в сторону.

— Постараюсь выразить свои мысли как можно более поэтично, чтобы соответствовать окружающей обстановке.

Он обвел взглядом комнату и на время замолчал, собираясь с мыслями. Я не торопила его.

— Сердце скитальца, кто в лабиринте жизни ищет возлюбленного, взывает: «Люблю тебя!» — и ведет за собой. Слова эти светятся в глазах, слетают с губ улыбкой, отражаются эхом в голосе, и когда-нибудь Он откликнется. Ничто не может одолеть силу любви: слова можно поставить под сомнение и доводы отклонить, легко осудить внешность и от лица отвернуться, но любовь растапливает лед в сердцах подобно солнцу, согревающему остывшую землю.

Любовь — это мост между душами, по которому можно взойти на крышу мира, равно как и пасть в глубины тьмы и невежества. Есть лишь один способ избежать последнего — ревностно проверять все, чем питается душа, ум и тело. Не позволять душе стать беспечной и праздной, взращивая ее размышлениями и молитвой; следить за своими мыслями, не давая уму привязываться к злу или предаваться отчаянию, наполнять его знаниями и вековой мудростью. Открыть свое сердце любви, ибо только она оберегает душу от ненависти, которая не найдет прибежища в любящем сердце. У влюбленного нет времени ненавидеть, есть только время любить.

Любовь — это щит, отражающий стрелы ненависти и копья гнева. Невзгоды и несчастья разбиваются об него, превращаясь в цветы, падающие к ногам победителя. И этот щит служит до тех пор, пока человек не окрепнет в любви и отбросит его, чтобы ходить по земле, не замечая препятствий.

Любовь поддержит в толпе и защитит в одиночестве, она воодушевит в отчаянии и отрезвит в ликовании. И если я лишен всех достоинств, я буду держаться одной любовью, ведь без нее каждый обречен на поражение, даже если бы обладал всеми тайнами мира.

В душе моей жив ребенок, непосредственный и веселый, не перестающий удивляться многогранности мира! Все вокруг такие важные, но что может быть комичнее серьезного человека? И самые большие глупости творятся именно с этим выражением лица. Поразительно, только мы, люди, одни из всего живого на Земле наделены даром смеха, от которого самая тяжкая ноша становится легче. Я знаю секрет долголетия — он скрыт в глубине искренней улыбки.

Как могу я быть серьезен, не зная в действительности, откуда пришел и куда отправлюсь? Не покажется ли обеспокоенность сегодняшним днем глупостью по прошествии десятка лет? Скажи, зачем позволять мелким сегодняшним происшествиям беспокоить себя? Что может случиться такого, что не показалось бы ничтожным по сравнению с течением реки вечности? «Все преходяще, и это тоже пройдет!» — мистические слова, помогающие оставаться в равновесии, когда все мирские истины и вещи конечны.

Проходит богатство и успех, проходит неудача и нищета, и если все должно пройти, зачем волноваться о сиюминутном? Не лучше ли, научившись с достоинством принимать и боль, и наслаждение каждого дня, уходить дальше? А если сегодняшний день подарит минуты счастья — наслаждаться им здесь и сейчас, ведь счастье не зерно, чтобы хранить его в амбарах, и не вино, чтобы давать ему дозреть.

Смех — великий алхимик, расставляющий вещи по своим местам, растворяющий неудачи в ретортах новых замыслов и точно указывающий цену успехов. Зло умрет, не принося плодов, если над ним посмеяться, а благодетель умножится. И плакать стоит только от счастья, ибо печальный человек не может стать победителем, в то время как маленькая улыбка ценится на вес золота, и слова, идущие от сердца, открывают затворы самых черствых сердец.

Я внимательно слушала, жадно впитывая каждое слово, с восторгом понимая, что мы говорим на одном языке — языке души. Беспрепятственно, как вода в песок, проникал в меня смысл сказанного. Это радовало и воодушевляло. Он взял меня за руку:

— Я не утомил тебя?

— Нисколько, утомляет бесполезная беготня по коридорам, но твои слова — не лабиринт, а прямая дорога.

— Тем не менее настало твое время делиться.

- O'key, буду предельно откровенна, прекрасно понимая опасность этого.

- Почему опасность? - уточнил он удивленно. - Ты настораживаешь меня.

— Да, потому что то, о чем я скажу, не столь поэтично и отражает суровую правду жизни, а правда не всегда приятна. Так сложилось в обществе, что люди, особенно женщины, утратили состояние свободы, — я испытующе посмотрела на него, но его взгляд оставался открытым и ясным. Ни тени смущения не отразилось на его лице, ни намека на отрицание в глазах. — Постарайся услышать меня душой, хотя слова и будут подчас выглядеть жестоко.

Просветленный мастер Востока Бхагаван Шри Раджниш говорил, что люди превратили любовь в бизнес. Это как если бы я давала тебе свои чувства и заботу, надеясь и рассчитывая, что ты заплатишь мне тем же. Не правда ли, это выглядит очень логично, но больше похоже на обмен и торговые отношения? Делая так, люди не видят коварных рифов под гладью изначально искреннего порыва, тогда как опасность скрывается в самой основе — это собственнический мотив, И в том не вина, а беда их, поскольку в рождении своем они были обмануты богами, допустившими сам факт наличия желания.

Стремление возлюбленного, желание ответных чувств уже подразумевает «я хочу», даже если это «я хочу, чтобы возлюбленному было хорошо, чтобы он был счастлив». К чему вся эта путаница и игра слов? К тому, что любые отношения — бизнес, и влюбленные попадают в замкнутый круг, выходом из которого является отринуть любые претензии и требования, допустить без ограничений свободу другого, принимая без условий его и себя такими, какие есть. Искусственность и ложь, даже во имя добра привносимые в жизнь и в отношения, приводят к тому, что люди одну за другой цепляют на себя маски, за которыми не видно истинного лица. Я бы хотела предстать пред тобой не лучше и не хуже — такой, какая есть, и суметь увидеть тебя в твоей абсолютной истине, а не лицемерить, стараясь казаться лучше во имя собственного на самом деле ложного блага.

Каждый человек индивидуален, и только он сам и Всевышний определяют, каким ему быть. Желание «добра» возлюбленному зачастую приводит к желанию изменить, переделать, улучшить его.

На свете жил царь, который очень любил принимать гостей. Из любви и уважения к ним он решил изготовить золотое ложе. Но какого размера оно должно быть, ведь все люди разные? Это был очень умный, образованный царь. Он разослал гонцов по своим владениям, чтобы они измерили рост всех людей. Царь хотел вычислить средний рост всех подданных. Изначально мысль была верной, но он не учел, что сюда входили и исполины, и дети! Произведя вычисления, он получил величину роста среднестатистичес-

кого подданного и отлил в соответствии с ней прекрасное ложе из чистого золота. Но тут царь столкнулся с проблемой: ни одному гостю ложе не приходилось впору. Кому-то оно было тесно, кому-то велико, и ему пришлось подгонять рост гостей под размер ложа. Одному отрубать ноги, другого растягивать, но не мог же царь поступить иначе, ведь ложе было его лучшим подарком, высшим выражением любви и заботы, величайшим почтением к гостям. История закончилась тем, что люди перестали приходить к тирану.

Так и мы создаем возлюбленному прекрасное золотое ложе. За метафорой скрываются «идеальный образ», созданный нашим умом, и наши представления о том, что для возлюбленного есть хорошо, а что плохо. Но сами мы привязываемся к «золотому ложу», своему уникальному творению, выпестованному с особым пристрастием так сильно, что начинаем любить мертвое больше живого, виртуальное больше реального. И тогда что мы делаем? Нам легче отрубить ноги возлюбленному, а по существу его порывы и стремления, привычки и желания, изменить образ мысли, чем раздвинуть свои шаблоны. Легче убить любовь, чем развить в себе принятие, легче привязать и посадить на цепь, чем раскрыться в доверии к происходящему. И самое страшное, что мы делаем это искренне, из лучших побуждений, испытывая величайшую боль и обиду, если возлюбленный сопротивляется!

— Но если человек действительно ошибается, верно ли оставлять его со своими заблуждениями?

— Говорят, лучше оставить людей с их предубеждениями, чем нарушить покой. Но если ошибки равноценны верованию в то, что аппендицит — это дело рук дьявола, правильно удалить его, так как иначе пациент скорее всего умрет.

Люди боятся быть свободными и спонтанными, боятся позволить каждому следующему моменту жизни, любви и отношений рождаться и вырастать, боятся оставаться естественными. Это кажется страшным, потому что лишает всех гарантий, лишает уверенности в завтрашнем дне. Уверенности иллюзорной, ибо на самом деле мы — не зрячие, не ведаем дальше текущего мгновения бытия. Быть свободным — это вызов силе, неуязвимости и глубине души, это ежесекундная проверка на прочность —тест для любви на крепость, но только такое состояние и есть истинное. Согласись, на что она нужна — жизнь с нелюбимым человеком или с тем, кто больше тебя не любит? Но именно затем и придуман институт брака, чтобы защитить мнимую безопасность тех, кто, боясь возможного голода, предпочитает перебиваться мертвечиной.

Мы одеваем друг друга в цепи обязанностей, но что будет с ручьем, проточные воды которого перекрыты плотиной? Он превратится в болото! Так и семейная жизнь, если вдруг она приобрела элемент лжи, элемент сделки, становится болотом, из которого оба будут стремиться вырваться, если не навсегда, то на время: на один час с любовницей или на покер с друзьями либо в грезы, где возможны любые фантазии.

Любовь ничего не стоит, если утрачена свобода — истинная свобода как внутреннее состояние, а не как институт семьи. Свобода и искренность в первую очередь перед самим собой, но это обязывает, так как надо иметь силы не переделывать друг друга, а принимать полностью такими, какие есть.

Я хочу оставаться живой, ведь только в такие минуты и можно любить по-настоящему, потому что абсурдно предъявлять условия солнцу — когда светить ему, а когда не светить. Солнце само решает и награждает нас, людей, бесценным даром любви, заряжает энергией и дает возможность и силы. Но принятие — тяжелая ноша, так как чаще всего в силу наших несовершенств и ограничений приносит боль.

Любовь — это река и лодка, идущая по течению, несущая рыбака, выбирающего верный курс не против, а по течению. А как иначе, потому что «до» и «после» нет! Только «здесь и сейчас» глаза смотрят в бесконечность, где в истинном свете предстает относительность всего обыденного. Космический ветер развеивает иллюзии, как горстку песка, оставляя нас один на один с окончательной правдой! Только эта истина имеет смысл, и лишь любовь, рожденная от этого корня, дает силы и заряжает, ибо любовь — это освобождение, щедрый подарок энергии и сил, чтобы вырасти и быть больше!

Любовь должна стать естественным и единственным состоянием души, определяющим мысли, действия и восприятие мира. Любовь — не эмоция, это выше, любовь не отношения — это выше, то, что на самом деле является причиной всех эмоций и отношений, что является корнем дерева жизни, с которого Адам и Ева сорвали плод, давший им мудрость, тем самым бросив вызов самим богам.

Любовь — это отдавание, вечный, неиссякающий источник энергии Вселенной, доступный всегда, но вне пределов собственнического ума. И беда людей в том, что мы живем под контролем этого тирана, стремящегося всеми силами сохранить свою власть, Любовь просто сила, соединяющая сердца с предметом их искренней привязанности, и способность переживать ее дана каждому, но большинством утрачивается. Любовь можно сравнить с поездом, с локомотивом, который доставил вас к возлюбленному, но что происходит потом? Человек выходит на станции и остается, а поезд уезжает. Влюбленный привязывается к объекту чувств и, забывая о состоянии, постепенно утрачивает его. Становится больше озабочен объектом, а не самим чувством, мне кажется, в этом ошибка.

Любовь — это бескрайний океан энергии, заставляющий влюбленного наиболее полно резонировать в унисон со Вселенной. Это великий искуситель, выворачивающий наизнанку все тайники души и выставляющий влюбленного обнаженным напоказ возлюбленному и всему миру таким, каков он есть на самом деле. Ведь любовные отношения — великий учитель, поскольку дают возможность каждому взглянуть на себя без прикрас именно тогда, когда он находится на вершине своих чувств, на пике эмоций и возможностей, ибо это момент наибольшей наполненности. И если влюбленный ищет духовного совершенства, любовные отношения — наилучшее время для работы над собой, потому что необъятная энергия любви может стать очищающей и смести, растворить на своем пути все пороки и дурные наклонности.

Но любовь и великая опасность, ибо как обильный дождь орошает землю и все травы без разбору, одинаково питая злаки и сорняки, так и сила ее взрастит эгоизм и плохие привычки того, кто не заботится о прополке сорняков на бескрайнем поле своих порывов.

Как часто человек ошибается, называя любовью то, что на деле является суррогатом желаний и чувств? То, что люди обычно называют любовью, в сравнении с истинной сутью этого божественного дара все равно что море и стакан соленой воды: неискушенному вкус их может казаться одинаков, но мудрый знает, что качество разное. Эмоции, влечения, страсти, так волнующие наши сердца и умы, называемые ошибочно любовью, являются слабыми отголосками ее. Отважится только безумец назвать океаном прибой, взбивающий мутную пену у морских берегов! И только слепой примет за птицу тень, упавшую от ее крыла. Накормит ли голодного хлеб, нарисованный на холсте? И тень, и картина могут служить нам, принося наслаждение и пользу, оставаясь тем не менее лишь следом явления, породившего их.

— Но почему же мы слепо зовем любовью то, что на самом деле является ее тенью?

— Позволь ответить на этот вопрос притчей. Слона выставили для обозрения ночью и в темном месте. Любопытные толпами устремились туда. Так как было темно, люди не могли ничего увидеть, и тогда они стали его ощупывать, чтобы представить, как он выглядит. Слон был огромен, а потому каждый из посетителей мог ощупать часть животного и таким образом составить свое представление о нем. Один из посетителей ухватил слона за ногу и стал объяснять всем, что слон похож на огромную колонну. Другой потрогал бивни и сказал, что слон — это острый предмет. Третий, взяв животное за ухо, решил, что он напоминает веер. Четвертый, который гладил слона по спине, утверждал, что слон такой же прямой и плоский, как лежанка... и мнений может быть сколь угодно много.

Ведь что есть любовь? Вряд ли тысяча мудрецов сойдутся в описании любви, но каждый из них укажет путь к тому, как разрушить ее, — это претензии и неприятие. Наше внимание фрагментарно, поэтому мы не можем видеть в целом. Но и то, что мы познали, пропуская сквозь призму обусловленного ума, искажаем и делим на части, превознося то, что нравится, и отрицая противное и непонятное. Вдобавок чаще всего пребываем во внутреннем мятеже с собой. Теперь скажи, как может постичь целое тот, кто сам разделен, как услышит тишину оглушенный взрывами войны? Невозможно полюбить кого-то, не полюбив себя. Невозможно воссоединиться душе с душой, если собственная в разладе, но мы совершенно серьезно уверены в том, что радужный отблеск луча в осколке кривого зеркала есть не что иное как солнце!

Любовь как драгоценный камень, все грани которого отражают ясный свет. Каждая грань — тот или иной аспект, которым душа человеческая касается объекта искренней привязанности, поэтому мы разделяем любовь к детям и любовь к возлюбленному, к морю от любви к музыке или любимому делу. Мы, обычные люди, владеем немногим, лишь несколько граней отшлифованы до блеска. Любовь же являет собой и бриллиант, и солнце, и лучи, преломленные в его гранях.

Любовь — есть состояние переживания, действие, если угодно. И в этом смысле сама по себе она ничего не значит — это ноль, ибо не любовь истинна, а любить истинно. Но любовь и то, что скрывается за пределами всех состояний и переживаний в глубинах неразделимого целого — тотального покоя небытия.

В глазах Наиба я видела поддержку и понимание, но иногда тень сомнения жесткой складкой ложилась у его губ.

— Любовь движет миром и является главным залогом успеха в любом начинании, — задумчиво произнес он. — Но свобода, о которой ты говоришь, — неуловимый призрак. И если она способна сберечь и приумножить любовь, я готов оставаться всего лишь разносчиком на рынке, пока не овладею этим искусством.

Что есть свобода, как не умение ценить в отношениях в равной степени и тепло, согревающее сердце, и стужу, закаляющую дух? Радоваться свету, указывающему дорогу, и смиренно принимать тьму хотя бы за то, что она открывает нам звезды? Не в том ли свобода, чтобы с радостью принимать счастье за то, что оно делает сердце щедрым, и восхвалять тоску за то, что она делает душу открытой? Смиренно принимать сладкие награды любви, но и удары, и горький хлеб будней ценить как возможность отличиться?

Ты говоришь, любовь — великий искуситель, поскольку наполняет нас эмоциями, но с чувствами легко справляться, ибо все приходящее уходит. Человек — часть природы, и настроение его меняется, как погода, заставляя нас радоваться и горевать. Но мудрые знают, что вчерашняя радость станет сегодня печалью, а вчерашняя печаль обернется сегодня радостью. На Востоке говорят, что жизнь, словно колесо, постоянно вращающееся от печали к радости, от восторга к унынию и от горя к счастью. Глядя на вянущие цветы, нужно помнить, что как они содержат семена будущих бутонов, так и случившаяся грусть несет в себе семя завтрашней радости.

Но если погода зависит от солнца, мы сами создаем себе погоду, потому что солнце внутри — это свет сознания, миллионы лет передававшийся из поколения в поколения и зажженный в каждом. Принося с собою в дом дождь, мрак и уныние, я знаю, что возлюбленная ответит мне тем же, принося радость и вдохновение, уверен, все вокруг начнут радоваться, вдохновляться и ликовать. Потому что имею ключ к древней тайне: слабый человек позволяет мыслям управлять его действиями, действия сильного подчиняют мысли. Искренний смех развеет печаль и недомогание; исчезнет страх, если броситься вперед; злоба и отчаяние расплавятся в котле горячей любви. Эти враги не прячут своего лица, и их распознать легко, но более опасны другие. Они приближаются с улыбкой и дружески протягивают руку: самоуверенность и самодовольство, самовлюбленность и эгоизм, беспечность и гордыня... чтобы победить их, достаточно капли внимания, труднее их распознать. Беспристрастно взирая на себя, надо помнить, что мы есть только песчинки, которые несет ветер.

Владея этим сокровенным знанием, легко понять чувства того, кто находится рядом, и остаться вне проявлений его гнева и раздражительности. Познав тайну управления собой, каждый сможет легко различать игру настроений в себе и в других людях, изменяя их через положительные действия, ведь так человек становится хозяином своей судьбы.

Лотосы растут из грязи... — он задумался. — Человек похож на лотос, который, прежде чем прорасти, должен быть погружен в ил. Дурные привычки и неудачи, неведение и немощь — это ил, в который для созревания была брошена душа. Ведь не зря говорят, что только грешник действительно имеет шанс стать святым. Если о лотосе позаботилась сама природа, человек сам должен воспитывать свой ум, дух и тело. Но здесь есть одно отличие: дожидаясь своего часа, лотос находится в зависимости от прихоти природы, человеку же ждать не приходится, он сам выбирает свою судьбу и реализует ее через благие цели.

Люди с ложными целями подобны бесплодной почве. Цветы же произрастают на почве, состоящей из правильных целей.

Чтобы достичь большего, нужно идти от малого и выбирать цель, ориентируясь на свои лучшие достижения, преумножая их. Незачем беспокоиться, если цели окажутся слишком высокими, ибо не лучше ли, стремясь к большему, достичь малое, чем, мечтая приобрести лишь необходимое, остаться ни с чем? Цель — это то намерение, благодаря которому случается жизнь. И лучше вслух объявлять миру о своих целях, потому что Вселенная поддерживает благие намерения, чем кричать о своих достижениях, ведь если они достигнуты, мир сам обернется похвалой, лишь бы хватило мудрости принять ее с достоинством и спокойно.

Он замолчал. В комнате воцарилась тишина, только в пламени свечи изредка потрескивал прогорающий фитиль. Мы смотрели на всполохи огня, казалось, в это мгновение пишется самая таинственная и прекрасная страница жизни - объединяются любящие сердца.

— Сегодня у меня есть уверенность, что я достиг одной из вершин своей жизни, потому что нашел тебя, — Наиб нежно прижал меня к своей груди. — Милая, если бы ты знала, как ждал я этой минуты, с какой радостью сердце внимало, впитывая твои слова, каждому говоря: «Да!». Ты удивительная женщина, не знаю, откуда взялась такая, но я безумно счастлив, что наконец встретил тебя.

Он отпрянул и вдохновенно посмотрел мне в глаза, взял мои руки в ладони и поцеловал их. И в это мгновение я почувствовала, что не ладони, а раскрывшиеся бутоны сердец мы держим в руках, а в бездонных колодцах глаз трепещут души, сплавляясь в единое целое.

— Я должен сказать тебе нечто важное, — то ли послышалось, то ли пригрезилось мне. — С детства помнил я образ, приходящий ко мне во сне. Прекрасное смеющееся лицо и русые волосы с соломинками запутавшихся в них трав. Лукавые зеленые глаза, искрящиеся смешинкой, и запах кожи, смешанный с ароматами альпийских цветов. Сотни раз мы беседовали с ней, как с тобой сейчас. Засыпая, я всегда встречал ее там, где оставил в горах. Мы играли в лесу, прячась между соснами, и бегали, кувыркаясь в высокой траве, и купались в водопаде, а потом лежали на горячем, раскаленном на солнце камне. Однажды она сказала мне, что пришло время расстаться. Обезумев, я стонал от горечи, думая, что навсегда теряю ее, но она сказала, что я обрету в тысячу раз большее, что мы встретимся в жизни, а не во сне. С той поры я повсюду искал ее. Там, в операционной, ни за что не узнал бы тебя, если бы не видение, которое вернулось. Но когда увидел твою улыбку, услышал голос, меня осенило: те же руки, лицо, только волосы короткие, но такие же мягкие и шелковистые, — Он нежно коснулся ежика моих волос. — И такая радость охватила меня, не передать словами. Но ты была настолько плоха, что я боялся снова потерять тебя. Там, у стола, я просил высшие силы лишь о том, чтобы ты осталась жива.

Он взял меня за плечи и мягко притянул к себе, обнимая. И это было сродни тому, как гавань принимает долгожданный корабль. Его объятия несли уверенность и покой и дарили силу. Щека Наиба нежно касалась моего лица, легкое дыхание освежало кожу.

Ничего нет дороже счастливой возможности прошептать от всего сердца «люблю» и остаться с возлюбленным до конца...

 

назад

Лолита Нирдош "Путь к единственному"

вперёд

 Общество изучения Ки - Москва , основатель - Мастер Коити Тохэй (10-й дан Айкидо)

Син Син Тойцу сайт http://ki-moscow.narod.ru объединения души и тела

Ки-Айкидо,  Ки-Класс - тренировки, обучение, занятия в Москве

ДЗЭН, ДАО

БОЕВЫЕ  ИСКУССТВА

ФИЛОСОФИЯ, РЕЛИГИЯ

ЭЗОТЕРИКА

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ

ЗДОРОВЬЕ, ПРАКТИКИ

HotLog Rambler's Top100 Рейтинг эзотерических сайтов

Hosted by uCoz